Мастер Хон по обыкновению своему сидел у порога собственного дома, когда к нему подошёл измученный и раздражённый крестьянин Набир. Наслышанный о мудрости старика молодой человек решил обратиться к нему за советом.
- Хозяин мой лютует, заваливая меня нескончаемой работой, что день ото дня всё тяжелее. И что же мне делать?
- Сбрось оковы свои и будь свободен…
- Вот уж действительно. Пойду и скажу ему, чтобы не смел более обращаться со мной как с рабом.
Но на следующий день вернулся Набир к старцу в следах от сильных побоев.
- Не следовало мне верить людям, что болтали пустое, расхваливая твою мнимую мудрость. Последовал я твоему совету и хозяин крепко поколотил меня и работой завалил только сильнее. И что же мне делать?
- Сбрось оковы свои и будь свободен…
- И то верно старик… Нечего хозяину более измываться надо мной. Уйду от него и буду вольно работать на своей земле. И ни перед кем более отвечать не стану, кроме себя самого.
Прошло время и вернулся повзрослевший юноша к порогу старца. Мастер Хон заметил, что измождённое лицо его изрезали глубокие морщины.
- Всё носишься ты, словно вода в водовороте…
- Это твоя вина старик… Это ты вбил в мою голову глупые мысли о свободе. А нет её! Думаешь, стало мне меньше работы, когда ушёл я от хозяина?
- Нет, не думаю…
- Верно, негодяй, не стало, а лишь больше прибавилось. Друзья мои стали завидовать и отвернулись от меня, а враги только приумножились. И что же мне теперь делать?
- Сбрось оковы свои и будь свободен…
- Да что ты всё заладил о кандалах, старик? Я ведь теперь не раб никому, а свободный человек.
- Ну, раз ты свободен, то возьми удочку и налови рыбы нам на обед в реке за лесом. Птицы там выводят дивные трели, а в прозрачной воде играют солнечные блики.
В лице Нарина отразилась мука.
- Мне некогда. Солнце скоро пойдёт в закат, а ещё столько работать.
- Ты ведь сказал, что свободен…
- Но не от себя самого…
- Как страшно быть рабом себя самого… Ты освободил своё тело, а разум забыл в оковах…
