Сегодня – четверг, наш традиционный банный день, поэтому мы, ребята с нашей совершенно рабоче-пролетарской улицы имени профессора Бойля –Мариотта, всей нашей развесёлой компанией завалились в родимую общественную баню имени Восьмого марта, намылись-напарились, выползли в предбанник и расселись вокруг стола, на который предварительно выгрузили бутылки и закуски. Опрокинули по стаканчику, вкусно захрустели огурчиками и квашеной капусткой. Эх, хорошо! Даже в морду заехать никому не хочется! Даже послать – и то лень! Вот что значит душевное расслабление и заслуженный покой!
- Ну, Витёк, начинай! – милостиво разрешил Мишка Витьке. Витька - единственный в нашей компании интернетчик, всё свободное от работы время (он у нас на заводе фрезеровщиком работает, ударником труда с Доски Почёта) сидит в этой самой «всемирной паутине», и поэтому всегда в курсе всех возможных новостей.
- Чем дышит родная страна? И что интересного творится в подлунном мире?
- Да уж всего помаленьку.., - начал кокетничать Витька (не может он без того, чтобы не выеб… Ну, поняли. Не маленькие.).
- Вот, например, одна задрыжистая профурсетка (она ведущей на телевидении работает, то есть, гениальной современной журналисткой, и к тому же фотомодел, и тоже совершенно гениальная) хотела полететь самолётом откуда-то с Урала в Москву. Села в этот самый самолёт, ноги на стенку своими ляжками худосочными задрала и начала громко разговаривать по сотовому, хотя это в самолёте категорически запрещалось. Стюардесса попросила её вести себя покультурнее, на что эта прошмандо послала её на куй.
- Прямо так? - удивился Мишка. – Открытым текстом?
- А чего такого-то? – пожал плечами Витька. – Она же телевизионная гениальная ведущая. Может, даже гениальней самого Позьнера! И опять же модел. Это имя у ей такое - Модел. Так что ей разрешается.
- Чего разрешается? – не понял Витька, который другой, который кондуктором в «трамвайке» работает. Этот Витька к Интернету никакого отношения не имеет, и даже совсем наоборот: он - горячий поклонник алкогольных напитков повышенной градусности и жирной, глубоко витаминизированной пищи. Например, свежеразогретых беляшей или свежеотваренных сисисек.
- Посылать разрешается, - терпеливо пояснил Витька-первый. – И класть на всех с прибором. Да, я совсем забыл! Она ещё замужем за каким-то футболистом.
- Тоже гениальным? – хмыкнул Мишка.
- А как же! – не смутился Витька-первый. – Он же в мячик играет за деньги в какой-то там команде. А кто в мячик за команду, те все гениальные! Они за эти мячики большие деньги получают, потому что на заводе работать не хотят или в колхозе на поле или на ферме корячиться, принося пользу Родине!
- А это тут при чём?
- Чего?
- Мячик евоный при чём? И завод с колхозом и Родиной?
- Да, тяжело у нас в деревне без нагана.., - ксило поморщился Витька-первый. – Поясняю популярно. Вот если ты, например, простой рабочий и крестьянин, то что?
- Что?
- А то, что твоё место – сто двадцать десятое! И поэтому должен вести себя культурно. В смысле, не выё… Не выделываться, в общем.
- Это я понимаю, - кивнул Витька-второй. – А баба-то евоная здесь с какого боку?
- С такого! – поморщился Витька (вот же послал Господь собеседничков! Те ещё пробки незатейливые! Да чего с них взять – потомственные пролетарии!).
- Если она ведущая, да к тому же модел, да к тому же жена футболиста, то ей тоже разрешается совершенно и абсолютно всё! Вот если бы она, к примеру, в совхозе дояркой работала – знатной стахановкой, на фотокарточки снималась только для паспорта, и мужиком у ей был бы не футболист с мячиком, а дед Кузя с метлой и совковой лопатой, то ей бы, согласно ейному общественно-социальному положению, не разрешалось бы ничего, кроме как валдохать день и ночь в коровьем гавне по самые яйцы. Потому что она была бы кто?
- Кто?
- Она была бы обыкновенная рабочая крестьянка, опора и оплот, надёжа государства! – торжественно отчеканил Витька. – А поскольку эта самолётная задрыга не опора, не оплот и никакая не надёжа, а самое настоящее чмо по имени Модел, то ей разрешается всё! Ну, теперь-то понял или опять всё по-новой?
- Так бы и говорил! – облегчённо выдохнул Мишка. – А то пудришь здесь всем мозги своими мудрёными рассуждениями. Конечно! Модел есть Модел! Не хрен бычачий! Это мы понимаем! Сами из рабочих и крестьян, несмотря ни на что! Сами сопли в кулак собираем! Не Мендельсоны какие с Бойлями-Мариоттами!
И все тут же шумно зашевелились, стали тут же наливать и закусывать вкусной и жирной рабоче-крестьянской писчей. А чем же исчо закусывать? Не ананасами же с пармезанами! Ими только моделы закусывают! Которые в наших развесёлых тиливизирах и с футбольными мячиками наперевес, накой и на х… Ну, вы поняли. Не маленькие. Сами, небось, иногда посылаете. Или вас туда же.
