Перегонщики

Они стояли у дальней стены, перед турникетом. Пятеро в потёртых рабочих комбинезонах с дорожными сумками у ног. Временный экипаж, собранный для пилотирования списанного рудовоза к месту утилизации. Представитель арматора, молодой лощёный клерк в модном костюме торчал у кофейных автоматов, разглядывая толпу отлетающих пассажиров меланхолическим взглядом верблюда, достигшего зарослей саксаула. Заметив Градова, он нетерпеливо шагнул навстречу.

- Опаздываете, мистер Градов!

- Начальство не опаздывает, - шутливо сказал Градов - начальство задерживается.

- Не занимайтесь демагогией, - сказал клерк. - Идёмте, господа, быстрее.

Господа не шелохнулись. То ли не расслышали слов представителя, то ли ожидали приказа капитана.

- Господа! - возвысил голос клерк, - немедленно следуйте за мной!

- Ладно, парни, - миролюбиво произнёс Градов, - берите сумки. Мистер, как вас там? Ведите.

- Фамилия неважна, мистер Градов. Важно точное исполнение контракта.

- Синтек, - сказал Градов, - вне всякого сомнения. Компания, как обычно, экономит на подчинённых.

- Высокотехнологичный кибернетический организм, - сказал клерк. - Модель ВК-475/А7-VO. Офисный работник.

- У Компании нехватка кадров?

- Мистер Градов, характер выполняемой работы не требует в данный момент присутствия живого сотрудника Компании. Что не мешает вам затребовать означенного служащего к месту оформления договора из ближайшего к вам офиса. Контактный номер: 777-285-63-517. Звонок бесплатный. Соединить вас с оператором?

Тупость электронных мозгов, упакованных в антропоморфную оболочку, одновременно и веселила его, и раздражала до крайности. В обществе синтеков Градову против воли хотелось совершить какую-нибудь по-детски нелогичную гадость. Без всяких на то мало-мальски вразумительных причин.

- Не надо, - сказал Градов, внимательно следя за реакцией клерка. - Это риторический вопрос.

Клерк застыл, словно бы впав в кратковременный ступор, и сразу превратился в то, чем он был на самом деле — в бездушную пластиковую куклу, бессмысленно хлопающую ресницами. С ним случился так называемый «ситуативный сбой». Когда управляющая синтеком программа не находит соответствующего алгоритма для адекватного реагирования на ситуацию, она на несколько секунд отключает интерактивный интерфейс, после чего принудительно запускает процесс выполнения основного задания. Жертвуя при этом процедурой эвристического общения. Что сразу же лишает синтека ложной ауры разумности. На радость детям и сознательным провокаторам. Которых, на самом деле, не так уж мало среди взрослых, ответственных людей обоего пола.

- Идёмте, господа, - как ни в чём ни бывало сказал клерк.

Господа охотно повиновались. Унком (универсальный коммуникатор) Градова негодующе пикнул. Взглянув на дисплей, Градов сразу удалил поступившее сообщение. Даже не читая, он знал содержание письма. Ему начисляли штраф «за попытку причинения вреда корпоративной собственности» и советовали обратиться к психологу, обещая при необходимости предоставление услуг штатного психолога Компании. В чём, в чём, но в услугах психологов Градов до сих пор не нуждался. А штрафы за умышленное повреждение синтеков он коллекционировал, как охотник коллекционирует головы и шкуры убитых им зверей. Такой он был неоднозначный человек.


В кабине скоростного лифта они перенеслись из пассажирской секции орбитальной станции в зону грузовых причалов. Клерк остановился у пустующего концентратора стыковочных узлов, загрузил в информационное депо установочные данные. На пульте вспыхнула зелёным сигнальная лампочка. Разрешение было получено. Клерк воткнул в гнездо программатора чистую смарт-карту. Звонко щелкнув, программатор развернул в память карты сформированный виртуальный образ временного ключа системного доступа, требуемого для прохождения автоматического пункта таможенного контроля. «Без досмотра», - отобразился на экране информационного депо статус установленного допуска, - «в количестве шести человек с багажом. Действителен в течении двадцати четырёх часов с момента выдачи». Клерк отдал Градову записанную карту вместе кейсом сопроводительных документов.

- Причальный терминал пятьдесят девять, - сказал клерк, - расчётное время старта по вашему усмотрению, но не позже установленного срока действия ключа допуска. Координаты цели, штурманский план, маршрутная схема в комплекте документации. Счастливого пути, господа!


Звездолёт был овеществлённым осколком той героической эпохи «бури и натиска», когда сверхдальние перелёты ещё не стали делом привычным, будничным и неинтересным. Машины того времени выделялись грубостью форм, основательностью и большим запасом прочности. Отсутствие аэродинамических свойств удачно компенсировалось солидным панцирем из супервязкой брони, что позволяло им без опаски совершать посадки и стартовать с поверхности планет. Из-за своего характерного вида эти ранние типы трансгалактических грузовых судов прозывали на Флоте «летающими утюгами», «черепахами», или «носорогами». Свое прозвище «носороги» они получили благодаря выдвижной антенне радиолокатора, находившегося в носовой части корпуса. Названия корабельных серий не отличались особой изобретательностью. Самыми массовыми в линейке транспортных кораблей были грузовые звездолёты серии «Монтажник», «Стропальщик», «Такелажник», «Формовщик» и «Крепёжник». Судно, которое они подрядились отогнать на свалку, называлось «Монтажник-110». Рудовоз «Монтажник».


Шлюзовая камера узким коридором соединялась с ходовой рубкой. Из ходовой рубки в кормовую секцию, где располагался ходовой термоядерный реактор, топливные танки, заполненные жидким гелием-3, энергонакопители ВП джамп-привода, компактные бортовой ядерный реактор, питающий магнитные тороидальные катушки, МГД-генераторы для выработки дополнительной электроэнергии за счёт выделяемых при термоядерной реакции протонов можно было добраться по тоннелю осевой палубы, пешим ходом, либо в кабине горизонтального лифта, шахта которого размещалась уровнем ниже осевой палубы. Была ещё самодвижущаяся дорожка, проложенная по центру палубного настила, но двигалась она настолько медленно, что запускать её не имело никакого смысла. Может быть, раньше у каждого из членов экипажа имелся индивидуальный пульт управления движением, однако за давностью лет секрет удалённого регулирования скорости и направления был безвозвратно утрачен.

Жилые и рабочие секции тесно примыкали к осевой палубе, сгруппированные в средней секции грузового звездолёта. В них было по-настоящему тесно, потому что всё свободное пространство было отдано под трюмные бункеры для перевозки руды и автоматизированные погрузочно-разгрузочные конвейеры.

Всего палуб было три. Осевая именовалась палубой «А», Ниже осевой и шахты горизонтального лифта пролегала палуба «В» - продуктовые хранилища и холодильные боксы, выше помещалась палуба «С» - складские отсеки и мастерские.

Ближе к корме были устроены шахтные катапульты для отстрела спасательных катеров. Катера шестиместные, общим числом две штуки накрепко крепились магнитными замками к направляющим рельсам, готовые при опасности в любую секунду без заминки вылететь в открытый космос. Хотелось бы верить, что отстрел спасательных средств после стольких лет бездействия произойдёт в штатном режиме.


Градов переключил дисплей внутреннего контроля на общую мнемосхему рудовоза. Запущенная на главном вычислителе утилита инспекции и анализа выводила на экран результат своей работы, последовательно окрашивая части схемы в различные цвета, соответствующие уровням работоспособности систем и механизмов корабля. К счастью, зелёный цвет преобладал. Кое-где встречался синий, несколько квадратов были окрашены предупреждающим жёлтым (но ничего особо страшного), зона аварийного катапультирования оказалась в границе нейтрального серого и это было ожидаемо, потому как проверка спасательных средств осуществлялась по отдельной процедуре на независимом от общей бортовой информационной сети канале. Реакторная группа и двигательные отсеки сияли наичистейшим изумрудным цветом. Суммарным осмотром Градов остался доволен. Итог детальной проверки должен был сообщить корабельный инженер.


Всего их было шесть человек. В зависимости от типа пилотируемых кораблей их могло быть больше, либо меньше. Как-то Градову выпало перегонять на судостроительную верфь звездолёт одной из последних серий, отозванный производителем для устранения выявленных недочётов. По роду занятий Градов редко сталкивался с образцами передовой технической мысли. Он был знатоком устаревшей и по-настоящему старой техники. Времён очаковских и покоренья Крыма. Опять же — по роду занятий. Что не мешало ему пилотировать корабли последних выпусков. Однако, глупо было бы отрицать, что в том конкретном случае он испытал неподдельный эмоциональный шок. Звездолётом, общей длиной свыше десяти тысяч метров, набитым под завязку современной электроникой и механизмами управляли всего два пилота — первый, он же капитан, он же штурман и второй — он же весь остальной экипаж. Благодаря донельзя продвинутой ИКС (интерактивной командной сфере) и развитой самовосстанавливающейся бионической судовой архитектуре. Это было похоже на то, как если бы извозчика, не рулившего ничем, кроме лошади, пересадили в комфортабельный гоночный автомобиль.


Градов был сертифицированным специалистом широкого профиля, умевшим летать на всём, что летало и на всём, что в принципе летать не могло, но его сознательным выбором были «телеги» различной степени давности, изношенности и исторической ценности.


Итак, их было шестеро. Штурман, инженер-ядерщик, инженер-электронщик, корабельный инженер, корабельный врач. Некоторых Градов знал по прошлым командировкам. Корабельный инженер, Денис Мадьяров был с ним на лайнере «GLORIA MAY», штурман Антон Костров входил в экипаж, перегонявший исключённый из состава флота военный транспорт «Torrington», инженер-ядерщик Ричард Патерсон пересекался с ним по контракту «Григория Истомы», научно-исследовательского судна, отправленного на переплавку. Здесь можно было бы добавить «печально известного контракта». Судно перегоняли из крайних секторов Галактики, практически на пределе дальности. Одному из сменных экипажей достался самый удаленный отрезок пути. Этим экипажем командовал Градов. Патерсон состоял в дублирующей команде, которой предстояло вести судно на завершающем участке траектории. Подробности Градов уже не помнил, но по какой-то, тогда несомненно важной причине, инженер-ядерщик из основного состава перешёл к дублёрам, а Патерсон, соответственно, занял его место. Что, в конечном счёте, градовского инженера-ядерщика сгубило, а Патерсона, опять же, соответственно, спасло.


Градов не мог вспомнить, как звали того парнишку, в памяти сохранилось лишь лица необщее выраженье и умоляющий взгляд серых глаз. Было погибшему вроде бы двадцать шесть лет от роду.  Только это и Градову и запомнилось. Жаль.


Денис Мадьяров медленно щёлкал клавишами