В тихий и солнечный сентябрьский день, когда наполнен был воздух серебристым паутинным лётом и искорками дробящегося в облачной дымке остывающего солнца, на подмосковной трассе, на шоссе близ жуковских полевых раздолий, случилось происшествие.
То есть, поначалу никакого происшествия не было. Ничего, в общем-то, не случилось. Можно сказать, совсем ничего не случилось.
Просто Евгений Петрович, полноватый и умеренно лысеющий мужчина лет сорока пяти, заместитель генерального директора одной из весьма крупных и известных на рынке строительных материалов московских компаний (называть её не буду, ибо и без моих страниц рекламных площадей у неё хватает, да и страницы эти – вовсе не те рекламные площади, о которых рекламный менеджер приличной компании может мечтать), находясь за рулём (экий роскошный канцелярский стиль сам собой образуется! оцените, читатели!) своей любимой машины марки … (нет, тоже называть не буду! больно мне это надо – машины рекламировать!) подъехал к перекрёстку и остановился перед светофором.
Вот этот…
«Ничего себе!» подумал Евгений Петрович и, озадаченно пожевав губами, поправил сползшие по запотевшей переносице очки.
Здесь и началось оно, происшествие.
Этот самый светофор был вида совершенно необыкновенного.
Вместо положенных трёх цветовых сигналов он таковых…
«Раз, два, три… восемь… одиннадцать… двадцать три…»
Евгений Петрович, вытянув указательный палец, начал считать.
«Двадцать семь…»
Тридцать!
Тридцать, в три длинных горизонтальных ряда вытянувшихся, разноцветных указателей.
Из коих Евгению Петровичу более или менее были знакомы разве только красный (пятый в втором ряду), жёлтый (второй в первой ряду) и зелёный (который оказался аж седьмым и в третьем ряду… впрочем, он и на обычном светофоре расположен на самом непрестижном нижнем месте).
Оно, конечно, было красиво и даже отчасти интригующе (тем более, что разноцветные ряды уж больно красиво подсвечены были солнышком). Но уж как-то всё это необычно и непонятно!
Непривычно, я бы даже так сказал.
«И ведь не горит пока ни один…»
А если бы хоть один из странных огоньков загорелся бы – так ведь не известно, что надо было бы делать.
«Конечно, если это красный, так стоять… Жёлтый – сцепление потихоньку отпускаю… Зелёный – вообще хорошо. Уеду отсюда прочь…»
Ах, как же захотелось побыстрее отсюда уехать!
«А если какой другой включится? Из этих вот, непонятных…»
Конечно, стоило бы включить передачу да покатить отсюда прочь, и миновать поскорее странный светофор и забыть его поскорее, а если и вспоминать, то лишь как забавный курьёз…
«Чего только наши власти не придумают!»
…вспоминая в кругу друзей о неожиданной встрече с многоцветным дорожным устройством.
Да, стоило бы так сделать!
Но замешкался слегка Евгений Петрович, не унёсся вовремя прочь.
Потому, на беду его, подъехала к перекрёстку машина боевой патрульной раскраски, и вышел из неё инспектор ГИБДД, краснощёкий крепыш ростом примерно в две табуретки, и встал крепыш у светофора и, взмахнув энергично жезлом (показавшимся взволнованному Евгению Петровичу какой-то диковинной полосатой дубиной), гордо и величественно встал у светофора, остановив на долгий миг взор свой грозный на испуганно затаившемся водителе.
«Попался!» понял Евгений Петрович. «Как есть, попался».
Он понял, что теперь любое его действие будет истолковано не в его пользу.
«Может, сразу денег ему дать и уехать?»
Это пришла в голову спасительная мысль.
Смущали тонированные стёкла в патрульной машине. Там ведь напарник мог сидеть (а со стороны-то и не разглядишь!)
«Сколько они с меня вытянут, вдвоём с напарником?»
Евгений Петрович вздохнул тяжело.
«С другой стороны, я же ничего не нарушил… Или нарушил?»
Евгений Петрович беспокойно заёрзал.
«Может, это неработающий светофор? Может, его вообще не успели к линии подключить? Вот же, ни один сигнал пока не сработал! Может, это вообще не светофор…»
Гаишник нахмурился.
«Может, мне надо был проехать давно, не задерживать… А кого я задерживаю?»
Евгений Петрович огляделся по сторонам.
Собственно, задерживал он только одну машину, что встала прямо за ним, отчего-то не решаясь его объехать.
За рулём той машины сидел бородатый мужчина лет пятидесяти с грустными глазами замученного гончими оленя. Мужчина сидел тихо и беспокойства не проявлял.
Похоже, он не считал, что Евгений Петрович его задерживает.
«Не светофор?»
Чёртик сомнения хихикнул и показал язык.
«А чего гаишник возле него стоит? Просто так? Нет! Жертву поджидает, ирод! И, верно, уже дождался»
И правда: служивый, поправив покосившуюся от ветра фуражку, парадным шагом подошёл к машине Евгения Петровича.
«Вот гад!»
- Старший лейтенант Кривцов! – представился гад.
- Заместитель директора,.. – начал было Евгений Петрович, но тут же осёкся и полез было за документами (или портмоне – как придётся).
Но гаишник остановил его, сказав:
- Вы, гражданин водитель, новые правила читали?
Евгений Петрович затряс головой и выдавил:
- Не-а!
- Придётся вам помочь, - строго сказал гаишник.
И спросил (видимо, самого себя):
- Что нужно делать при отсутствии сигналов светофора?
И сам себе ответил:
- Немедленно выйти из машины!
Евгений Петрович поспешно отстегнул ремень безопасности и вышел. Можно даже сказать, выскочил вон.
- И стоять на месте! – крикнул старший лейтенант, важно подняв жезл.
- Это и вас, гражданин, касается! – крикнул он мужчине с оленьими глазами.
Бородатый, выбравшись из машины, посмотрел затравленно на служивого.
- Я ни пг’и чём! – на всякий случай сказал бородатый. – Совершенно ни пг’и…
- Стоять! – крикнул Кривцов. – Ждать сигнала!
Ждать пришлось долго. Минуты три.
Загорелся оранжевый.
- Действия при оранжевом сигнале? – спросил гаишник.
Бородатый затряс бородой.
Евгений Петрович засопел.
- Танцы и жизнерадостное исполнение детских песен! – скомандовал старший лейтенант Кривцов.
- В лесу родилась ёлочка! – заголосил Евгений Петрович, тяжело подпрыгивая на месте.
Танцевать он не умел и не любил. Но раз надо…
- Взвейтесь костг’ами,.. – неуверенно затянул бородатый.
- Экстремизм! – строго сказал ему Кривцов.
- Что мне снег, что мне зной! – мгновенно отреагировал бородатый, на ходу сменив репертуар.
Петь и танцевать, по счастью, пришлось недолго.
Загорелся сиреневый.
- Действия? – снова задал риторический вопрос служивый.
И тут же скомандовал:
- Хоровод вокруг светофора!
Евгений Петрович, взяв бородатого за руку, повёл хоровод.
«Интересно, а если бы один тут стоял?» подумал Евгений Петрович. «С кем бы тогда вокруг столба ходил?»
Загорелся бордовый.
- Осмотр двигателя! – скомандовал старший лейтенант.
Евгений Петрович кинулся к машине (мысленно с удовлетворением отметив, что в стремительном беге своём на два корпуса обогнал тревожно запыхтевшего бородача).
Капот открыть он не успел.
Загорелся белый значок с изображением медведя.
- Если и в следующий раз не успеете открыть капот, оштрафую! – строго предупредил Кривцов.
Евгений Петрович развёл руками.
- А теперь пропускаем кортеж президента и поём гимн России! – распорядился Кривцов.
Бородатый, закрутив головой, протянул недоумённо:
- Да нет тут пг’езидента! Кого мы тут…
- Молчать! – рявкнул служивый. – Петь!
Евгений Петрович слов гимна не знал. Поэтому просто замычал, стараясь выдерживать ритм.
- Молодец! – похвалил его Кривцов.
Бородатый мычал старательно, но в ритм не попадал. Служивый погрозил ему жезлом.
Загорелся зелёный.
- Можно ехать? – радостно встрепенулся Евгений Петрович.
- Можно, если вы мусульманин, - ответил Кривцов.
- Аллах акбар! – радостно завопил Евгений Петрович и кинулся к машине.
- А иудеи на какой сигнал пг’оезжают? – осторожно осведомился бородатый.
- Руки на капот! – прошипел Кривцов.
И, поигрывая жезлом, пошёл к бородатому.
Александр Уваров ©
