Отчётливо помню: маме 32, мне, соответственно, 12, мама перед зеркалом наводит красоту – собирается с папой в клуб на танцы. Я наблюдаю, как она подкрашивает ресницы, губы, и в голове недоумение – куда уже ей прихорашиваться, в ЕЁ-то возрасте?
Вообще-то мама была модница, и выглядела совсем неплохо, о чём ей постоянно говорили, в том числе при мне, и я удивлялась каждый раз, почему она радостно улыбается и благодарит, словно не чувствует всей фальши этих комплиментов – ибо как можно выглядеть хорошо – в 32?!
И в 17, и в 18 я считала, что 30 лет – это некий рубеж, за которым наступает старение. И вообще непонятно – зачем человек разумный живёт после 40, когда сплошной распад, и никакой радости.
В 19 однажды залюбовалось женщиной в парке – и лишь потом осознала, что ей хорошо за тридцать. Возможно даже - страшно сказать – за сорок.
А когда сама доросла до тридцати… Это было такое время! Сама себе нравишься. И никаких юношеских комплексов. Взглянешь порой на 17-летних – хм… а хорошо, что мне не 17!
Но сорок – сорок пять…. Это же бабушки! Какая личная жизнь может быть у бабушек? Только внуки. Хотя… Моя в своё время любила прихвастнуть при случае насчёт кавалеров. Правда, я при этом пугалась: ну вот, уже старческая неадекватность пошла, заговаривается. Путает вымысел с реальностью.
Короче, понятно с симптомами.
А тут – собственное 50-летие не за горами. Народ по поводу банкета намекает. А у меня – паника. Полвека! Звучит-то как. Противнее только – женщина на шестом десятке. А ведь через пару недель это будет – про меня!
И… сбежала я от банкета. Взяла две недели за свой счёт – и укатила в Крым. Потому что праздновать никакого желания не было. Разве что надраться до положения риз.
А в Крыму – благодать. Море, солнце, и никто с поздравлениями не лезет.
Плавала до одури, по экскурсиям шастала, даже на мотодельтаплане полетала – а сколько той жизни!
И наступил тот самый день… Ой. Как-то неуютно мне стало. И впрямь, что ли, напиться? Ну, не до безобразий, конечно. Но хоть тихо самой с собой оплакать прошедшую жизнь.
С таким настроением и в бар заявилась. Заказала пару коктейлей, сижу, глушу их потихоньку в уголке.
Парень какой-то подходит:
- У Вас не занято? Ничего, если я подсяду?
- Кем?! Садись на здоровье!
Ну, думаю, хоть не в одиночку напиваться.
А он меня – одуреть! - клеить начинает. Там освещение – так себе. То есть – для меня самое что ни на есть выгодное. Я в темноте и издалека – ещё ого-го. Красотка. А может, у него и со зрением не очень. То есть за пожилую тётю меня явно не принял. И после двух принятых коктейлей показалось мне очень даже забавным пофлиртовать с ним на равных. Раз уж он моих лет не разглядел.
Мило мы так до закрытия бара посидели, даже станцевали пару раз что-то медленно-обжимальное, уговорили ещё бутылку вина, он, как джентльмен, решительно пресёк мои попытки расплатиться, а провожая, всё лез целоваться – что веселило меня необычайно. И с пьяных глаз выдала я ему обещание явиться назавтра на свидание. И окрылённый надеждами он меня наконец покинул.
Дома, конечно, хохотала, как сумасшедшая – неплохо 50 лет отметила! Но хоть не в тоске-печали, как планировала.
Наутро встала вся такая бодрая, и даже голова не болит после выпитого. Опять поплавала-погуляла, а к вечеру как-то стало мне немного не по себе. Понятно, что ни на какое свидание я не собиралась – один раз развлеклась, и ладно – но городок-то крошечный, и не хочешь, а всё равно пересечёшься рано или поздно. Да и любопытство мучает – он сам-то придёт, не придёт? Или это вчера с ним от нечего делать блажь приключилась? Дай, думаю, хоть гляну издалека, с кем вчера целовалась-то. А то ведь я его вчера, в полутьме да после коктейлей, и не разглядела толком.
Прохожу мимо оговоренного места – стоит. Хорошенький такой. И совсем юный. Лет 30 на вид. От силы – 35.
И не просто стоит – при параде! В белых штанах и цветочек в руке.
Ничего себе, думаю. Но не подходить же! Там светло, вмиг свою ошибку поймёт, зачем же ставить человека в неловкое положение? Лучше я по набережной пока прогуляюсь, он постоит немного и уйдёт.
А там набережная – за 15 минут всю пройдёшь. Если совсем черепашьим шагом – за 25 максимум.
Возвращаюсь – стоит всё ещё. На часы посматривает уже несколько нервно. Решила ещё один круг сделать.
Уже и темнеть потихоньку стало. И ветерок прохладный с моря. А он стоит себе, только ёжится зябко.
Из-за моей глупости мёрзнет, кстати!
Эх, была не была!
Подошла решительно.
- Извини, - говорю, - что задержалась…
Хотела его по имени назвать, но убей, как зовут, не помню.
- В общем, тут такая ерунда получилась. Я вчера пьяна была и не разглядела, что ты мне по возрасту в сыновья годишься. А ты, наверно, в баре в темноте тоже не понял. Короче… промашка вышла. Извини.
- Ну, раз уж я тебя так долго ждал… Это тебе, кстати! – розу протягивает. – Не зря же тащил. Давай хоть по набережной прогуляемся. Всё равно делать нечего.
Ладно, думаю. А что тут такого? Прошлась одна два раза, пройдусь ещё раз в компании. Поболтаем на трезвую голову, для разнообразия. На пьяную – с ним довольно весело болтать было.
Побродили по набережной туда-сюда. На пирсе посидели. Поговорили о том, о сём. Спокойно так, доброжелательно. Не то чтобы как старые друзья, но… приятно довольно. Потом он меня домой проводил – всё чин чином, вполне приличный молодой человек. С приставаниями не лез – но это и понятно. А на прощание удивил-таки:
- Знаешь, я тут один отдыхаю. Знакомых – никого. Я за неделю уже одичал слегка без общения, а с тобой - приятно. Давай и завтра встретимся? На пляже посидим. Я чего-нибудь вкусненького принесу.
О-о, думаю. Только что меня, старую калошу, на свидание пригласили. На трезвую голову. И вполне привлекательное юное создание. Не старичок с головой набекрень. Ну и… отчего бы нет? Хоть будет о чём подругам рассказать.
«Вкусненькое» оказалось бутылкой местного креплёного вина и двумя батончиками «баунти». Терпеть не могу это липкое пойло. А при виде «райского наслаждения» зубы сводит. Ну да старался мальчик, у всех свои представления о радостях жизни.
Пристроились мы на пляже, разложил он свои припасы, достал стаканчики пластмассовые. Рядом волны плещутся, на небе – красочное шоу под названием «закат солнца над морем». С набережной музыка слышна. Он доволен до невозможности – в его представлении ну просто идеальное романтическое свидание. А мне на этой гальке сидеть – ну как-то… хм. Выросла я из этой романтики.
Пригубила слегка вино – чтоб не обидеть – а он полстакана одолел, храбрости набрался – и принялся расписывать, какая я вся необыкновенная и привлекательная и как сильно ему нравлюсь.
- Окстись, - говорю. – Ты что, не слышал, сколько мне лет?
А он – убеждать, что это не важно, и пустая формальность, а важно, что мы нравимся друг другу, и т.д.
Анекдот, и только. Хотя – не буду врать – приятно. Понятно, конечно, что мальчику просто секса хочется – но ведь мог и ровесницу охмурять. И… позволила себя обнимать-целовать. Всё-таки не такой уж маленький, должен соображать, что делает.
Но вот странное дело… Вроде и целуется он неплохо, и приятно всё это довольно… Но при этом как-то… наскучило быстро. Думаю о чём попало. А больше всего о том, как бы поделикатнее прекратить это тягомотное занятие.
А он процессом увлёкся, уже слегка в тумане, и словно мы на необитаемом острове, то и дело приходится к реальности возвращать. Начал божиться, что завтра непременно найдёт квартиру под ключ, где нам никто не помешает. Ага, думаю, только курортного секса мне и не хватало. Но - не возражала. Мне было – поскорее бы с пляжа уйти. Поэтому готова была на всё, что угодно, согласиться.
С утра, от греха подальше, пошла на самый дальний пляж. А ближе к полудню, только задремала, разомлев от солнца, чувствую: кто-то за ноги хватает.
- А я тебя по всем пляжам искал! Еле нашёл! Ты зачем так далеко забралась?
А затем и забралась. Но ведь не скажешь.
Светится. И - обниматься лезет. При всём честном народе. При свете дня. Совсем одурел. Я только-только с соседкой светскую беседу о детях-внуках вела, всё так пристойно, и на тебе! У той аж челюсть отвисла – от потрясения. Будет теперь обо мне своим знакомым рассказывать – до следующего отпуска точно. А этому – хоть бы хны.
- Руки-то убери! – шиплю. – Ты что, чокнулся?
Он не понял вначале. Потом пространной речью разразился, что мне пора жить своей жизнью, не оглядываясь на мнение чужих мне людей. И если мне кто нравится…
- Не нравится! – говорю. – Ты. Мне. Не. Нравишься. Абсолютно. И мне неприятно - понимаешь? – что ты ко мне лезешь. И я специально на дальний пляж пошла – чтобы ты меня не нашёл. Не доставай меня!
Лицо у него стало… Эх. Мне его и жалко, конечно, но и…. лучше уж разом.
Потом встречала его на набережной – отворачивался. Смешно.
Но… умница оказался. Дня через три начал кивать при встрече и улыбался так – с пониманием. Я и обрадовалась – что без обид. Не люблю, когда на меня обижаются. Впрочем, кто ж любит?
А вскоре и отпуск мой кончился. И домой я вернулась – смуглей цыганки, только глаза сверкают. На работе все ахают, а я улыбаюсь загадочно и на все комплименты смеюсь:
- Какие наши годы!
