Произведение «ТРУСЫ НЫНЧЕ ПРАВЯТ БАЛ» автора Gennady Murzin

Двуличие, глубочайшее расхождение между словом и делом сгубили в конце концов сначала КПСС, а потом и страну, то есть СССР. Соответственно, малейшее снижение роли КПСС в жизни советского общества неизбежно потянуло за собой и умаление роли репрессивного государственного аппарата: «подпорки» (имею в виду прежде всего КГБ), начав загнивать, не смогли устоять под бременем и рухнули. И самые трусливые, опора советской власти, очнулись, выползли из руин, огляделись, принюхались к новым веяниям, и пошли (вначале осторожненько, а потом все решительнее) на баррикады. Пошли не из идейных соображений, пошли не отстаивать либеральные ценности, пошли не бороться за утверждение демократических свобод (плевать они хотели на все это), а двинулись стройными рядами на захват тепленьких местечек в новых структурах, на дележ жирного государственного пирога и поглощение его.

Тут трусу нет равных. Иными словами, трусливая «пена» опять-таки густой и вязкой волной взметнулась вверх, там осела и удобно улеглась. Не хуже прежнего. Именно прежние трусы нынче правят бал, только они создают новых вождей, формируют вокруг не знамо откуда взявшихся вождей соответствующую атмосферу – атмосферу угодничества, лжи, лицемерия. В этой атмосфере им живется отлично. Трусы легко приспосабливались раньше, с не меньшим успехом мимикрируют и сейчас, без проблем меняют окрас, выстраиваются, чутко улавливая дыхание времени, в любой окружающей среде. Кто, скажем, попер плотной толпой в «Единую Россию»? Они, родимые, - трусы. Трусы понимают, что им в любой среде поодиночке не выжить. Их сила в единстве, в единстве с теми, кто на данный исторический момент особенно могущественны.

Поглядите, как на наших глазах мечутся трусы? Давно ли они были ярыми пропагандистами, агитаторами и организаторами победного шествия по миру КПСС? Но вот, по независящим от трусов причинам, «партия всего советского народа» затрещала по швам (видимо, связующие нити всерьез прогнили), рванули сначала к либералам, которые принимали к себе всех без разбора; потом, когда те же самые трусы, создав в народе крайне негативное впечатление о своих новых друзьях-попутчиках, под ногами у которых почва зашаталась, трусы-шатуны кинулись в разные стороны, спасаясь от обломков российского либерализма. И где оказались? Одни – в рядах нахрапистых патриотов, орущих об оккупации России инородцами, другие - под знаменем уникальных российских социал-демократов, от которых на Западе брезгливо воротят носы и, встречаясь в тамошних цивилизованных обществах, руки не подают. Были и те, которые ударились в монархизм. Эти советские дьяволята настолько пронырливы, что могут оказаться где угодно, даже в «партии воров и мошенников», в которой им, по всем внешним признакам, очень нравится. Еще бы! В названной партии они могут не только смело орать держи, дескать, вора, но и самим под шумок прихватывать все, что плохо лежит - либо у государства, либо у своих зазевавшихся однопартийцев, либо у безмерно доверчивых пришельцев с Запада, усвоивших с молоком матери, что, во-первых, красть нехорошо, что людям, во-вторых, надо доверять.

Словом, без трусливого большинства не было бы и советской власти на одной шестой части мировой суши. С этим самым трусливым большинством мне приходилось иметь дело на протяжении долгих лет. Оно, трусливое большинство, воевало и воюет с крайне непрактичным и поразительно наивным меньшинством россиян, а потому неприспособленным к кровавым схваткам. К тому же, не любят ни с кем объединяться, предпочитают бороться с большинством в гордом одиночестве. Ну, а один в поле…

Нет, ему кажется, что и он, через хруст собственных костей, совершает подвиги и даже побеждает, но это не что иное, как плод собственного воображения, как донкихотство. Пытается борец-одиночка, жаждущий над кем-то побед, громко крикнуть, до кого-то достучаться, однако черта с два. Никто его не видит, никто его не слышит. И – в ответ тишина. Тишина со стороны таких же бедолаг, как и он. Зато он отлично чувствует и слышит оглушительный рев трусливого большинства, а задубевшая шкура психа-одиночки, получая тумаки, даже не реагирует, будто так и надо, так и должно быть.

Беда еще и в том, что полевой боец-одиночка – вот он, открыт всем ветрам, он не мифичен, он настолько очевиден, что бери его и делай с ним все, что душа подскажет, а противостоящее трусливое большинство – анонимно, не имеет ни пола, ни возраста, его, это самое трусливое большинство, не взять в руки, не помять и не пощупать, выскальзывает, подобно медузе, из ладоней. Кажется, вот-вот и ухватишь, ан нет. Раскроешь ладони, а там – пустота. С анонимом, а он обычно особенно циничен и агрессивен, много даже не поговоришь. Пустое занятие… Что об стенку горох… К тебе же и отскочит, по тебе же и щёлкнет…