Её написали и поставили на полку. Маленькая, невзрачная на вид, в недорогом, но твердом переплете, она пылилась, не привлекая внимания. Вокруг нее кипела жизнь. Постоянно что-то происходило, менялось, но не с ней. Случалось, что ее переставляли с места на место, чаще убирая подальше с глаз или используя, как подпорку для того, что непременно могло бы упасть. Даже смахивали пыль влажной тряпкой, отчего тисненое некогда название с золотым напылением практически перестало просматриваться. Она уже не помнила историю о том, как и когда попала сюда. То ли ее купили, то ли ее подарили... Только с тех самых пор она чувствовала себя одинокой и никому не нужной. Иногда чьи-то холодные руки касались ее корешка, слегка выдвигая вперед и, не проявляя интереса, задвигали обратно. Иногда даже пытались прочесть, но полистав, возвращали на место... Что ищут эти люди? Почему все обходят ее стороной? Может быть она написана непонятным языком или ее иллюстрации недостаточно ярки? Она задавала себе эти вопросы и не могла найти ответ. А время шло... Зимы менялись вёснами, ночи растворялись в рассветном потоке, и день, озаренный солнечными лучами, врывался в распахнутые окна. Легкий ветерок шаловливо заигрывал струящимися из-под тяжелого карниза полупрозрачными шторами. Ему нравилось ворошить кипы бумаг, небрежно разбросанных на столе, поднимая их вверх и наблюдая, как они, неторопливо покачиваясь в потоке воздуха, находят себе пристанище в тех местах, где их, по определению, быть не должно. Но сегодня его озорству не суждено было сбыться. Бумаги на столе находились в относительном порядке и к великому удивлению, были придавлены пресс-папье. Покружившись, пошуршав уголками листов и приняв это как неизбежность, он метнулся к книжным полкам в поиске того, с чем можно позабавиться. Сквозняк от внезапно открывшейся двери только придал озорнику уверенности. Он раскачал пресс-папье так, что несколько листов все же покинули аккуратно сложенную стопку, рванул штору на окне с такой силой, что, опускаясь, она зацепилась за книгу и потянула ее за собой. Сделав тройное сальто в воздухе, книга шлепнулась на пол, застланный красивым персидским ковром, и веером раскрыла свои, никем еще нечитанные страницы…
- Ах!!! - непоседа замер над упавшей книгой, - Что же я наделал?
Он заметался, пытаясь поднять ее, но в своей неуклюжей суете только перелистывал страницы из стороны в сторону, и этот шелест звонким эхом разносился по пустынному залу библиотеки.
- Оставь меня, мой друг... Поверь, такой пропажи, как маленькая невзрачная книжонка, никто и не заметит... Так было всегда. И теперь ничего не изменится...
- Но я так виноват... Мой отец, Северный Ветер, всегда говорил мне, что это баловство ничем хорошим не кончится... Прости меня... - И чтобы хоть как-то загладить свою вину, он стал тихонечко, с особой нежностью перелистывать ее странички и почти невесомым дуновением снимать пылинки, застрявшие между строчек...
Никто не знает, как долго бы это продолжалось, но оба отчетливо услышали приближающиеся шаги...
- Улетай! Скорее улетай! Ты не можешь потерять свободу...
- Но ты... Как же ты?
- Лети же!!!
- Боже мой! - прозвучало где-то наверху, - Что здесь случилось?
В комнату быстрыми шагами вошел мужчина и прямиком направился к распахнутому окну, плотно закрывая створки и расправляя прозрачную ткань штор.
- Ох, уж этот ветер… И как он везде поспевает? - ворчливо пробурчал он и стал не торопясь поднимать с пола рассыпанные листы и укладывать их в стопку под надежную защиту пресс-папье.
- А это еще что такое? - и сильные мужские руки потянулись к распластанной на полу книге. - Надо же! Никогда ее здесь раньше не видел... - сказал хозяин, оглядываясь по сторонам, - Даже странно, - продолжал он, - откуда она здесь взялась?
Маленькая книжная душа сжалась от страха: "Что же теперь с ней будет? Снова водрузят на полку или отправят в жаркое пламя камина?" Лед ожидания прожигал ее насквозь... Свет померк вокруг. Но неожиданно страх отступил, и она ощутила необыкновенную легкость и тепло, которое разливалось, просачиваясь в междустрочье каждой странички. Это было тепло человеческих рук...
Для нее это было новое, необъяснимое и совершенно непонятное чувство. Она привыкла к холодности и безразличию. Она никогда не знала настоящего солнечного света. А сейчас ее держали в руках. Ладошка аккуратно скользила по изрядно потрепанной обложке, а пальцы с легкостью ощупывали теснение, где когда-то красовалось название книги.
- Надо же... "Потерянный рай"... - мужчина еще раз осмотрел книжицу и направился к шкафу, чтобы поместить ее на место. И он было поставил уже находку, но будто что-то внутри твердило ему "Не оставляй"... Он вздернул бровь, как-то неоднозначно и загадочно хмыкнул: "Посмотрим". Взял книгу с полки и не торопясь вышел из библиотеки.
- Слава Богу! Он меня услышал! - Она уютно пристроила переплет в руке хозяина и впервые за все время своего существования не испытала холода и дискомфорта. Никогда ранее не покидавшая пределов книжного шкафа, она была поражена существованием совершенно иного мира - мира, где царит свет, музыка и тепло...И он не показался ей чужим, как будто она сама когда-то была частью этого мира...
Они вошли в гостиную. Хозяин оставил книгу на комоде среди бесчисленных фотографий в рамочках и множества безделушек, а сам прошел к камину. Теперь она могла спокойно осмотреться и перевести дыхание. Она все еще не верила в то, что с ней происходит. Естественно, первое, что ее интересовало больше всего - это мужчина. Достаточно высокий, зрелых лет, с легкой волной поседевших волос и печальными глазами. Он присел у камина, протянув руки над еще тлеющими углями.
- Похоже, к ночи снова похолодает, - пробормотал он, подбрасывая подготовленные щепки в еще не прогоревший очаг, чтобы дать огню разгореться и подпитать его сухими поленьями... Часы с боем размеренно тикали на каминной стене. На полу, прямо перед очагом лежал большой ковер с мягким длинным ворсом и достаточно спокойным орнаментным рисунком в греческом стиле. Недалеко у стены стоял небольшой диванчик с несколькими подушками-думочками и коричневым шерстяным пледом в достаточно крупную шотландскую клетку. В углу стены напротив красовался старинный, но еще сохранивший признаки былой роскоши посудный шкаф и примыкающий к нему не менее старинный, и вполне еще добротный комод, с которого, собственно и вела наблюдения наша новоиспеченная гостья. Выход на балкон был обрамлен гардинами с плотными красивыми портьерами. За окном снова разыгралась непогода, что, впрочем, было вполне привычным для этого времени года, когда зима никак не хотела уступать свои права. Ветер озябшими ветками деревьев постукивал в морозом разрисованное стекло, словно заблудившийся путник, ищущий кров для ночлега. Хозяин пододвинул кресло-качалку поближе к огню, плеснул в бокал немного коньяка и вернулся к комоду за книгой. Несколько поленьев, брошенных вслед за щепками, почти уже прогорели, И прежде, чем окончательно и надолго упасть в кресло, он взял кочергу и принялся ворошить угли, держа книгу свободной рукой. В этот момент дверь балкона внезапно растворилась с такой силой, что тяжелые шторы, как легкие цветочные лепестки, разлетелись в разные стороны. Морозная круговерть со снегом ворвались в гостиную, едва не задув огонь в камине. Мужчина бросил книжку в кресло и быстро закрыл балконные створки.
-Да что же это сегодня такое? - возмутился хозяин...
Тем временем, воспользовавшись замешательством человека, ветер подлетел к книге
- Как я рад, что успел вовремя! Этот громила хотел скормить тебя кровожадному огню!?
- Что ты, дружок! Он взял меня с собой, наверное, потому, что был так же одинок, как и я. Мне показалось, что он хотел меня прочесть... Ты не представляешь, Ветерок, сколько тепла в его руках. Они сильны и нежны. И самое главное - я не испытываю страха... Это так удивительно!!!
- Вот ведь как! А я так испугался, когда увидел тебя в его руках так близко к камину...Я долго стучал в окно ветками деревьев, но никак не мог открыть... Я рассказал отцу о том, что натворил сегодня и попросил его помощи. Без него меня сейчас не было бы здесь...
- Спасибо, мои друзья! Ох! Как легко я это сказала... Я даже не знала, что у меня есть друзья... Это так... Это так приятно...А теперь лети, Ветерок, тебя ждут! А мне, кажется, предстоит нечто удивительное. Я уверена, что мы с тобой не раз еще встретимся.
- Хорошо, только ты потом все расскажешь мне!
- Непременно!!! Лети!
На прощание этот непоседа закружил вокруг книжки, она раскрыла для него свои дружеские объятия, он пошелестел ее страницами в знак благодарности, раздул почти погасшие угольки в камине и вылетел через дымоход...
- Ну, наконец-то... - устало сказал мужчина, удобно усаживаясь в кресло. - Чудеса, да и только!
Сделав несколько маленьких глоточков из бокала, он бережно, и не без интереса, взял в руки книгу...
- Поведай мне свои тайны, которые ты так тщательно скрывала, что я даже не подозревал о твоем существовании... - и с этими словами он принялся читать...
ТАК было всегда. И так будет ВСЕГДА! Чтобы мы ни говорили, что бы ни делали, есть ТОТ, кто пишет летопись наших поступков и раскладывает все по полочкам в библиотеке нашей памяти. А уж эта память!... Она играет с нами, как кошка с мышью. То придавит лапой воспоминаний так, что нечем дышать, то отпустит в свободное плавание по своим волнам, увлекая так далеко, что теряешься во времени и забываешь вернуться. Но иногда случается так, что ты силишься вспомнить что-то очень важное, но не можешь...Так случилось и с ней...
Она поняла, что отчаянно влюбилась, когда до свадьбы оставалось чуть больше месяца... Ее согласие на брак было холодным умозаключением. Расчетом это назвать было нельзя, поскольку жених не имел никаких особых статусов и богатств. А ей показалось, что свое она уже отлюбила...Так какая же была разница: за кого выходить замуж? Последняя новогодняя ночь ее "холостяцкой" жизни перевернула все с ног на голову. Это было нечто сказочное... Сбылась ее самая-самая-самая невероятная мечта! Они встречали Новый год в одной компании - она со своим женихом, он пришел к своей девушке, но оказался волею судьбы третьим лишним... После боя курантов все разбежались по общежитию с поздравлениями, а они остались сидеть за столом друг против друга. Они были знакомы, как говорится, шапошно... Оставаться вот так было глупо и они решили выйти на крыльцо. Входная дверь оказалась запертой, и им пришлось вернуться на второй этаж. Последние несколько дней выдались морозными и снежными, и под окнами образовался огромный сугроб... Какое-то время они стояли у окна и болтали ни о чем. Смеялись, курили... Он открыл окно, чтобы вдохнуть свежего воздуха, посмотрел на свою собеседницу и вдруг сказал:
- А может прыгнем? Или слабо?
Она в недоумении окинула его взглядом, и подбоченившись, раскинув локти в стороны, с вызовом парировала:
- Это мне-то слабо??? - в мгновение ока влетев на подоконник, она не задумываясь сиганула вниз. Торча, как поплавок, из сугроба с усмешкой, ядовито произнесла - Ну, и???
Что оставалось бедному парню? Он приземлился рядом с ней... Они стояли почти по пояс в снегу, держа
