...Я не пойму, почему ты молчишь, мои письма превращаются в дневник, каждый раз, хоть те же стены с решетчатым забором перед серо-шумным миром - рождаются новые мысли, стараются жить, рвутся туда, как кроткие птенцы, едва обнаружив, что имеют крылья...
Мне сказали, что все это - придумка, и пропись на листе, печать говорят об этом, но... Если это так, скажи, зачем я живу? Забываю, когда у меня перерывы на реальность, хочешь сказать? И правильная догадка, иного нет ничего, мне давно перестало что-то интересовать после того, как раз...
Я подумал о тебе, несомненно, ты есть, никто не интересуется мною, кроме тебя - лицо твое проникло через решетку тюрьмы, где обещают мне вечное существование; вдалеке у смотрителя звонит телефон, он болтает; какое счастье с кем-нибудь переговорить!
Не появилась ли эта мысль одновременно с той, что позвала тебя? Даже если так, покажи, как я буду без тебя, моя "придумка"! Угадываю в этой картине тишину, пугающую до того, что жужжание мухи становится рокотом монстра; темноту и сырые потолки, одиночная камера; мир закрыт в ней и стал ею; в отдалении видятся облака...
Я не о поэзии - усталость не дает радоваться, находить красивым привычное; но даже они имеют друзей - группками проносятся они, не обращая внимание на дым и тяжелый оттенок заката, видимо, им хорошо вместе; а где мои друзья? Неужели это только ручка и бумага; давно исписанные мелко, но безответные...
Мы же общались, и подолгу я был счастлив, что ты рядом; внимательные глаза, бледно-розовый ротик; бледная, с робкими каштановыми локонами, низенькая и худая, с осторожной улыбкой, пришла незаметно... И молчишь, хотя я никому еще не доверял тайны своей души; ее оставшиеся тревожные росточки просятся в твои, казалось, ласковые и родные руки; но...
Ты не поднимаешь глаз, скучающе осматривая вместе со мной стены и решетку, говорили, о том о сем, тоскливо и говорить, хуже молчать; физически невозможно; поймешь ли ты, что я молчу для всех, только ты можешь слышать мои слова, что стук твоего сердца для меня напоминание о собственном, я существую, пока слышу твое дыхание?
Они осторожно коснутся твоих ушей, не требуя ни участия, ни мнения, только слушай меня, молю о такой малости; я больше не вижу иного смысла в жизни, кроме как видеть тебя и общаться с тобой; сутки тогда терпимее, а решетки менее болезненны; знаешь ты...
Так красива, хоть я вижу лишь твой образ, мне приятен он, и закрываются глаза на твою холодность, на легкомысленный полет точно бабочки из мыслей в момент, когда нуждаюсь в тебе; мне хочется быть с тобой во сне и наяву и говорить, говорить...
Необязательно словами, просто молчать и с тихой благодарностью открывать для себя маленькую игру в жизнь; такую, где можно выбрать новый мир; и вправду, ты так добра, что даришь мне его, однажды в нем...
Ты была заботливой, угощавшей меня вишенкой в осыпающихся садах такой страны, где никогда не бывал; взглядом целовал тебя и страстно хотел, чтобы ты не уходила никогда...
Никогда ничего не повторяется, даже в игре, даже шаги твои потом были другими, среди воинственных колонн смотрела ты кокетливой и равнодушной королевой, а я стеснительно придвигал добычу; быть может, добытую после долгих путешествий и чудес...
Точно, их было удивительно много, и не успевал их обдумывать, привязывался к ним и к тебе, зачеркнув эту тишину, увидев в ней другую, готовый быть кем угодно, хоть нищим, хоть графом, но чтобы спасти наше маленькое волшебство разговора, что никто не слышит, кроме нас; где...
Как в машине времени я исправлял ошибки прошлого, брал тебя в жены и растил с тобой детей; или грустил по нему, упиваясь твоим всегда таким печальным и молчаливым взглядом; только в нем одном ты так нежна!..
Только что-то мешает мне все простить, пребывать в неге, одна маленькая мелочь, незаметно на цыпочках тени вырезающаяся в контурах писем, решетки и тех дальних облаков; оглядываюсь; поражает как ножом ее улыбка.
"Ты придумка" - гордо бросила она и побежала дальше, со всех ног, пока не вернулась; ведь я, ты и она были в одном круге; хаотично и безуспешно пытаюсь заглянуть сквозь него, на его конец - миражи того же мира, от которого отказался из-за его отравляющего пестрого яда; тюрьма и одиночная камера...
Одиночная... Не хочу в это верить; жду тебя вновь, с тобой мне хорошо, даже если я молчу и отворачиваюсь в усталую темноту, пряча слезы; не уходи, давай поговорим, мне столько хочется тебе сказать...
С трепетом смотрю тебе в глаза, и это правда; кто бы ты ни была, отчего б не появилась; я... люблю тебя... Не молчи, прошу, не сердись, останься!..
Посидим тихонько вместе еще, поглядим сквозь решетку... Мне кажется, это наши сердца проплывают над нами облаками, вне тюрьмы, мы убежали от ее мира, прости за все, что было в нем не так...
