глазами, внимательно изучая небольшой эскиз, изображающий женщину с ребенком на руках, перед которой почтительно склонились мужская и женская фигуры. Вот только ангелов внизу не было. Вместо них белое пятно и сухая дата: 1510, июль.
P.S.
- Какая красота! - Форнарина, подошедшая посмотреть, ахнула. - Это та самая картина твоего друга?
- Да, - проговорил Рафаэль, продолжая изучать рисунок.
- Он дал её тебе?
- Да.
- Зачем?
- Не знаю... он умер!
- Как, умер?
- Умер этой ночью,а рисунок оставил мне.
- Почему умер? - не унималась Форнарина.
- Отравился. Картина, с которой сделан эскиз, сгорела, и он не выдержал.
- Бедняга! Но он сумасшедший, да?
- Наверное, - Рафаэль пожал плечами. - Художник должен быть немного сумасшедшим.
Форнарина хмыкнула:
- Здесь главное слово «немного».
Рафаэль внимательно посмотрел на неё, окинув взглядом с головы до ног, а затем резко встал.
- Я воспроизведу это полотно! - воскликнул он. - Папа Юлий заказал мне картину в честь победы над французами — такой сюжет не должен быть потерян для человечества! В картине не хватает святости, но я сделаю её ближе к богу. Карло это не любил, но на мою картину станут молиться. Женщина! Вот центр мироздания, а у него она получилась поистине божественной! Это же чудо, смотри!
Форнарина тут же обиженно надула губки:
- Ты нарисуешь Виченцу?
- Почему?
- На рисунке изображена она!
- Нет, - рассмеялся Рафаэль. - Ты моя муза, а не Виченца! Я заменю её лицо твоим, но остальное трогать не буду. Согласна? В конце концов, она ведь принимала участие в создании полотна. По-моему, так будет справедливо.
- По-моему, тоже, - Форнарина кивнула. - Только сделай так, что женщина с моим лицом и её фигурой идёт не по траве, а по облакам...
МАКС РОУД, апрель 2015.
