По воде медленно плывут крошечные бледные цветы, мерно капает дождь; и все вроде бы обычно в жизни молодого, ничем не отличавшегося, человека, задумчиво опустившего взгляд - его поразила мелодия, где-то он слышал уже ее...
Поразительная волшебная музыка беспрестанно рисовала его воображению, как он на искристо-белом, воздушном коне сквозь приятно-искристый ночной лес в замок, да куда угодно, лишь бы убежать от того чувства, в псевдоним которое он себе поставил - Сплин, поддаваясь странному чувству, что он преследуем мелодией, возвращался в свое укрытие...
Там ждала привычная суета - есть, переписка по электронной почте с боссами, ожидание гонорара, потом сна и только в них - то, к чему, как ему казалось, он идет, и укрывшая неведомой тканью сознание та мелодия в точности соответствовала им - он натягивал лук души, терпя боль от острых иголок конца стрел и натянутой тетивы, с силой, чтобы пустить, отпустить томившее его чувство...
Вновь дождь, и капли, подобно сказочным птичкам летели ввысь перевернутой незримой страны, быть может той, где луна рассеивается мягкими лепестками, поднимая к счастью... Сплин оглянулся - пора б перестать заниматься непонятно чем, туда-сюда перелистывая свой электронный дневник и просматривая фотографии к нему; запикали часы - полночь...
Окажись он в иной жизни, ином теле, иной судьбе и веке, очнись он в другой, какой угодно реальности, он бы совершенно спокойно оглянулся на высвеченные на экране часов циферки и, откинув по привычке черные волосы со лба, просто начал бы устало-безразлично блуждать карими глазами по мраку комнаты в поисках кровати; но...
Все было, как было - город подсвечивался во тьме огнями, шелестел дождь сквозь отражения их точек, они будто плавали, как цветы, и громче, до страха-завороженного любопытства Сплин поспешил окунутся в то чувство, что навевала мелодия...
Она доносилась из окна дома, куда ему следовало отправиться, чтобы после своего дела получить деньги (он был киллером); и, привычно безошибочно заряжаемый пистолет дрогнул: "Я не могу этого сделать!" - отчетливо поймал себя на мысли юноша, не в силах собраться и идти дальше, а что ему стоило, что ему, как упорно холодно говорил внутри рассудок, музыка? Его дело...
Представлялось ему капризной и пугливой, ни о чем не думающей, кроме гламура, девчушкой (ему заказали дочку крупного магната); сулило оно сумму безбедного существования, и, признаться, узнав об этом, Сплин даже втайне подивился - насколько люди могут ненавидеть, завидовать, что готовы отдать состояние, чтоб остаться, как они воображают, без конкурентов...
"Что ж ты остановился? Мало ли, что она слушает?" - зашептал экстрим, перемешанный с любопытством (юноша, собственно говоря, только шел на первый заказ). А сердце дрожало, как если б он шел на роковую встречу в своей жизни; впереди все яснее доносились пленительные аккорды, на горизонте - неприятно выли сирены полицейских - надо спешить и не привлекать к себе внимание...
Заставив последнюю установку попрочнее закрепиться в мозгу, он бесшумно и скорым шагом проник в особняк, стал подыматься по лестнице на звук (в окне кроме музыки доносилось всхлипывание маленькой женской головы с густыми черными волосами, отвернувшейся); пробираясь к заветной двери, Сплин обращал внимание на обстановку - отделка мраморных темно-зеленых стен напоминала переплетения леса, на подставке в пустом аквариуме белели чучелка крупных изумительных рыбок с огромными хвостами и черными бусинками глаз; подсвечивающая их лампа делала их нежно-розовыми, они точно застыли в движении...
Юноша открыл незапертую дверь (точно его ждали!) - перед его глазами была девушка, с заплаканными черными глазами, с грустным бледным овалом лица, ее взгляд говорил: "Спасибо, что пришел".
Надломленная, но летит душа стрелой из лука жажды свободы... Отчего? - спрашивал он себя, для формальности показав пистолет (она так тихо и... преданно смотрит на него, может, он адресом ошибся и заказывали иную девушку?); соображал юноша медленно, пытаясь скрыть замешательство поспешным надеванием на лицо маски коварства и наглой злобы (ничего не получалось, все путала музыка, что звучала незримо, из ее глаз, она гипнотизировала)...
"Что же мне делать?" - мысленно прислушивался он к крепнущему ощущению - интуиция не ошиблась и он вот-вот окажется в необычной ситуации, возможно, роковой, как та, что переносит в печальную и красивую, задумчивую сказку...
Сплин еще раз оглянулся: он не ослышался - бледная девушка едва слышно прошептала: "Ну, убей же меня". Значит, она знала его, ждала. Он еще раз поглядел в ее кроткое лицо - тихое, юное, неиспорченное никакими тщеславными и глупыми мечтами, его б хрупкой хозяйке жить бы и жить, она... Была как будто одно целое с ним в эту минуту, когда все капал дождь, на зеленых тенях падали розоватые тени чучелок прелестных рыбок, и из проигрывателя лилась мелодия, уносящая за грани логики (они молчали вместе, без страха, и лишь некое чувство смятения, объединяя, создавало между ними хрупкий невидимый занавес)...
Киллер боковым зрением поймал приближающиеся тени не то напарников, не то боссов, не то полиции - надо, надо вернуться в другую иллюзию под названием работа, жизнь, успех и убить девушку, заказавшую его для себя; как странно... Он задвинул шторы и приготовился выстрелить единственной пулей, повернулся к жертве и...
Те, кто следил за ним, удовлетворенно повернули назад - раздался выстрел, лилась мелодия, шел дождь, окно погасло, все было как обычно, можно расслабиться - Сплин отработал деньги; и никто не догадывался, что та музыка, тени, обрамляющие ее причудливой игрой на окне, надежным лесом, или вернее, одной, магической, переливающейся стрелой, уносила куда -то за капли дождя...
Слова:
"Может, стоит поговорить со звуком :)?"
"Ты плакала, а на записке смайлик... Пиши, я не хочу, чтобы мои конкуренты тебя увидели..."
"Сплин, это же смешно..."
"Откуда ты меня знаешь?"
"Не важно... Включи свет, я не хочу умереть, прячась от всех"
"Тебе повторить, что сказал?.. Я... не... убью тебя!"
"Что?!.."
"Буду откровенен, раз это ничего внешне не поменяет: да, ты жертва, я киллер, но... Считай меня идиотом, я чувствую, что мы сейчас - одно целое... А где ты видела, чтобы одна половинка хотела убить вторую?.. Мы - две половинки, в этой комнате, и твоя музыка... Она меня поразила...".
"Ты и вправду эстет, как мне говорили... Перед тем как убить меня, говоришь о музыке... Не отвлекайся... Или тебя надо спровоцировать?"
"Я не убью тебя!"
"Что ж... к моим разочарованиям еще одно... Сама все сделаю... Дай пистолет..."
"Не... Стой, подожди, каким разочарованиям?"
"Повернись и увидишь..."
"А ты себя в это время... Не позволю... Лучше сам подумаю... Постой, так это ты из-за рыбок, чучела которых я видел в холле?.. Лишь из-за них?!.."
"Ты не поймешь меня... Да и не к чему..."
"Пиши... Ведь внешне это ничего не значит, а я пойму, с кем имею дело ;) "...
Записка за запиской, девушка изливала душу, тому, кто обязан был вот-вот лишить ее жизни (и отчего-то медлил с этим), как бы спеша ее освободить, отпустить все стрелы, что терзали ее, отпустить лететь из леса усталости и не оглядываться, как в глубине леса, в озере, искрились волшебные рыбки, похожие на тех, что были у нее...
С детства она, раз увидев таких в аквариуме, полюбила навсегда их, каждый оттенок белоснежного тельца, блеск черных крошечных глазок, игру колебаний их хвоста, все полюбила настолько, словно это были единственные рыбки на свете...
Когда она увидела их впервые, витрины подсвечивались приятным розовым светом, играла мелодия (та самая), что уносила к волшебным садам, где одним движением ветерка и лепестков бледных цветков дождь играет как на струнах, уносит куда-то, быть может туда, где нету...
Грусти, что закралась в ее сердце с тех пор - ей не быть всегда вместе с прелестными белыми птичками моря, что радовали ее игрой среди жемчужинок и коралл: темно-зеленые двери магазина закрыты, и непонятные колеса времени, расстояния уносили ее дальше от маленьких друзей, что часто ей снились...
Она трогала их роскошные белоснежные хвосты во сне, плавала с ними среди пышных водорослей и представляла себе, как будто кружится в воздухе среди леса, ловя руками лепестки луны; душа ее радостно оживала и сливалась с музыкой, что звучала в тот миг, с негой, только тогда, когда вспоминание...
Капельками дождя или шелестом опадающих лепестков рисовало ее воображению рыбок, всякий раз возвращалась она к музыке той, что укрепляла, однако чувство...
Сплина (позже у нее появились те самые рыбки, о которых она мечтала; как она любила их осторожно гладить пальчиком, с трепетом ощущать их сердечко, кормить, любоваться их тихой, вроде простой, но своей, увлекательной для них жизнью, это все, что действительно радовало ее (одноклассники не любили, родители, дабы дочь не мешала их светской жизни, переехали; и крошечные рыбки поддерживали ее, ее надежды и грусть)..
Дождь все не переставал капать, подобно ее слезам - они умерли, так, в сущности, и, не успев дать понять ей - они живые, любимые, они живые!.. И никакие деньги и успех, время их не вернет, быть может, только взгляд и прикосновение к чучелкам, тихое и задумчивое поднимание и опускание своих шагов по лестнице, что у темно-зеленых стен, только мелодия...
Рисует, как... Девушка тихо улыбнулась, бережно погладив двигающиеся картинки с ее любимцами (она была одна (незаметно поцеловав ее, Сплин скрылся во мраке ночи); и не слышала, как с куколки в человеческий рост осыпались осколки (в нее выстрелили из пистолета); она гладила игру с белыми рыбками, смотря на них так же тихо, затаив дыхание, как в детстве, слушала мелодию...ей снова захотелось жить и, быть может, скоро уснуть и...
Видеть во сне, как...
По воде медленно плывут крошечные бледные цветы, мерно капает дождь; и все вроде бы обычно в жизни молодого, ничем не отличавшегося, человека, задумчиво опустившего взгляд - его поразила мелодия, где-то он слышал уже ее...
Поразительная волшебная музыка беспрестанно рисовала его воображению, как он на искристо-белом, воздушном коне сквозь приятно-искристый ночной лес в замок, да куда угодно, лишь бы убежать от того чувства, в псевдоним которое он себе поставил - Сплин, поддаваясь странному чувству, что он преследуем мелодией, возвращался в свое укрытие...
Сплин…
