Миша и Олег, ученики 6-го класса, просто обожали расписывать парты, стены домов, подъездов… Правда, творчество их ограничивалось написанием лишь двух фраз типа: «Витька – дурак!» или «Лена + Вова = Любовь!» Ещё они рисовали мелом, везде, где могли разных смешных человечков и рожицы, снабжая рисунки надписями: Это Саша», «Это Маша» и т.д.
Особой любовью у них пользовался лифт, где дублировались излюбленные выражения, а так же царапались перочинным ножом нехорошие слова, причём на самом видном месте. Однажды, вооружившись фломастерами, мальчишки зашли в лифт и нажали кнопку 9-го этажа. Делать нужно было всё быстро, чтобы их не застукали на месте преступления взрослые. Пока лифт поднимался, им необходимо было успеть нарисовать рожицу с оттопыренными ушами и торчащими в разные стороны волосами, а так же сделать под ней надпись: «Оксана – дура!»
Таким способом они задумали отомстить своей однокласснице и отличнице девочке из 42-й квартиры – Оксане Полищук, за то, что она не дала им списать контрольную. Дело шло споро: Миша рисовал рожицу, Олег делал надпись. В районе 7-го этажа всё было готово. Быстро спрятав свои инструменты, Олег и Миша, с нетерпением, ждали остановки лифта, но он, почему-то, продолжал подниматься всё выше и выше… Мальчики переглянулись. «Что испортился он что ли?» – спросил неизвестно кого Миша. Олег начал нажимать все кнопки, в том числе и кнопку «вызов диспетчера»…
И тут из динамика донеслось: «Внимание! Вы прибываете в страну живых вещей. Людям приобрести неподвижность!» Мальчики вмиг почувствовали, что они не могут не только сделать шаг, но и даже пошевелиться, их тела просто окаменели. Двери лифта открылись, а за дверями стоял огромный дубовый стол директора школы. «Ну, вот ещё двоих привезли…» – сказал стол, прогнулся, приподнялся на 2-х ножках, а двумя остальными сгрёб «художников», вынеся их из лифта.
Олег и Миша увидели большую площадь, заставленную, как статуями, фигурками знакомых мальчишек и девчонок. Все они держали в руках фломастеры, баночки с краской, мелки, перочинные ножики… Вокруг сновали: табуретки, стулья, парты, шкафы, кресла, тумбочки, важно прохаживались диваны… Вынимая из рук, окаменевших ребят фломастеры, ручки, мелки, вся эта живая мебель писала (в основном, на лбах учеников) только одно слово: «Дурак!» «Свеженьких привезли, - сказал директорский стол кухонной табуретке, ставя мальчиков на видное место, - Не желаете отдать им должное?»
– С удовольствием! – ответила кухонная табуретка, - Но, где же их инструменты?
– Спрятали, – произнёс стол, расстёгивая куртку Олега и, доставая оттуда фломастер, - Прошу! – он протянул собеседнице орудие письма: «Красный! Самое то…»
Табуретка взяла предложенный инструмент, осмотрела и каллиграфическим почерком вывела на лбу Олега: «Дурак!», – задумалась и добавила к слову три восклицательных знака. «Может ещё «большой» дописать?» – спросила она.
– Не стоит, - уверенно сказал директорский стол, - это дурак ещё маленький… Ту же процедуру проделала табуретка и со лбом Миши, а пробегавшая мимо тумбочка пририсовала ему ещё и усы. Вдруг всё замерло. На площадь торжественно вошла трибуна и направилась прямо к Олегу и Мише. Она важно поздоровалась со столом, как с директором, налила себе стакан воды из графина, выпила и произнесла речь:
«На первый раз с них хватит! Везите их домой, но пусть помнят, стоит им написать на стене или заборе, или на парте, или в лифте, или ещё где, какую-нибудь гадость или глупость, надпись на лбу, которую они, конечно же, смоют, вернувшись домой, тут же проступит и будет всегда проступать, и может оказаться, что однажды, они её не смогут смыть!»
Как попали домой Олег и Миша не помнят. Помнят только, как мылись, да поглядывали в зеркало: не проступает ли надпись? А потом, через час, к Олегу, с ведром воды, мылом и тряпкой, пришёл Миша. Он посмотрел Олегу в глаза и сказал: «Пойдём, подъезд убирать!»
