Притча о волчьей верности

Мягкие лапы в кровь разрезает наст,
С выдохом в небо робко спешит душа.
С этой землей формируем единый пласт…
Не засыпай.
Наша смерть еще не пришла.

Призрачным сном под звездой серебрилась шерсть.
Свежая кровь на клыках посвящала в жизнь.
Это – наш Рай.
Все, что дано и что есть.
Песнь наших предков вмерзала в слепую высь….
( А. Бикеева)



Уже три зимы она была подругой вожака стаи.
Она помнила то время, когда он - красивый, крупный, с широкой грудью, и янтарного цвета глазами, легко отвоевал право у других самцов стаи на обладание ею- молодой, белогрудой, с удивительными для волчицы серыми глазами. Теперь они вместе.
Эта пара была неразлучна круглый год.  Они вместе растили волчат, вместе охотились, вместе дрались и уходили от погони. Вместе властвовали в стае.
И волки привыкли к этому тандему. Им подчинялись, их уважали.
Но, как всегда неожиданно, случилась беда: этим летом выгорел лес. Погибли зайцы, лоси, птицы, погибли некоторые волчицы и волчата  из их стаи - задохнулись…
Волк- вожак увел остатки стаи в соседнюю область, в другой лес.
Местные волки были не очень-то рады появлению соперников, но первая же драка вожаков показала, кто сильнее и умнее.
Их признали, и стая осталась в лесу.
Осенью начался охотничий сезон. Волчат у стаи  не было, и волкам удавалось легко уходить от облав. Сильно поредевшая местная стая  пряталась в диком бору, а новенькие вольно гуляли по лесу,  уходя от неожиданных любителей чужих смертей.
Но однажды они просчитались. Накануне волки плотно пообедали  удачно заваленным лосем,  расслабились и уснули.
Охотники были осторожны и бесшумны….
А потом их погнали. Гнали со свистом, улюлюканьем, выстрелами.
Вожак и волчица бежали рядышком, прижавшись друг к другу.  Стая выскочила на поляну, где между деревьями  висели флажки- эти противные, пугающие лоскутки , пахнущие человеком и смертью.
Волки сбилась в кучу, и это было их ошибкой: пули находили свои жертвы быстро и часто.
Вот и вожак закачался и с хрипом упал на опавшие листья. Уцелевшие волки метались между деревьями, но громкие крики и флажки пугали их, заставляя бегать кругами и умирать от пуль…
Волчица решилась первая. Она легко перемахнула через флажки и оглянулась в поисках своего друга. А он  умирал в конвульсиях, хрипя и задыхаясь…
Волчица метнулась к любимому, подтолкнула его мордой, но угасающий взгляд ее друга  был уже далеко. Он спешил к своим собратьям, туда, в созвездье Огненной Волчицы, чтобы  собрать  звездную стаю и ждать  свою  подругу.
Волчица  поняла, что ее друг уже никогда больше не встанет с этой пропитанной кровью земли, никогда не посмотрит  на нее своими янтарными глазами, никогда не лизнет ее морду….
Ей стало больно, больно за друга, за свою родную стаю.  Она поняла, что не сможет уйти с этой смертельной поляны, останется здесь навсегда.
Волчица легла рядом с умершим вожаком, прижалась к нему и замерла.

… Охотники радовались : такой удачной охоты давно не было. На днях они добыли
немало волков, но эти были красивые, крупные. Пришлые, видимо.
Мужчины ходили между убитых волков, весело смеясь и переговариваясь.
Вот один с опаской подошел к мертвому вожаку, присвистнул:
- Какой  красавец! Крупный! Я возьму его себе,  скорняк  шкуру выделает, отменный коврик будет. Жене подарю.
Охотник дулом ружья толкнул вожака.  Лежащая рядом волчица, казавшаяся мертвой, вдруг вскочила и метнулась к охотнику.
Меткий выстрел не дал добраться до горла врага, сбил волчицу на землю.  Но она умерла не сразу. У нее хватило сил  поднять голову и  с ненавистью посмотреть на стрелявшего в нее человека. Потом волчица неимоверным усилием подтянула свое непослушное тело к мертвому другу, положила голову на его передние лапы  и перестала дышать.
Охотник не смог выстрелить повторно, он  готов был поклясться, что увидел в серых глазах умирающей волчицы нежность, предназначенную мертвому другу.

Смех и прибаутки прекратились…
Охотники с уважением смотрели на красивую мертвую пару и молчали…
Кто-то матюкнулся, кто-то вздохнул и опустил голову. Люди переминались с ноги на ногу и старались не смотреть друг на друга.
- Вот это верность,- прошептал кто-то…