10 сентября 2014 12.00
В доме никаких следов их присутствия. Зато я успеваю обшарить все комнаты и полки: сейчас любые сведения ценны. Под кроватью нахожу тетрадь с заметками. Какой-то религиозный бред, из которого я узнаю, что охрана никогда и ни под каким предлогом сюда не сунется. Даже если здесь будет шабаш ведьм. Всякий входящий рискует стать пищей для способной сожрать всю цивилизацию раковой опухоли, ждущей лишь шанса выбраться наружу из своего склепа, в который ее замуровали после поглощения всей прилегающей территории.
База каких-то сектантов?
На паре рисунков накарябано нечто, напоминающее отростки, что приснились мне в кошмаре. Ползучая мерзость с усиками.
Пролистав все записи, натыкаюсь на список:
Пациенты — 7 человек, сотрудник милиции — 1 человек, исследовательская группа — 4 человека, местные и грибники — неизвестно.
Темпы роста согласно списку.
Ремиссия — через год после последней жертвы.
Окончательное засыпание через три года, при полной изоляции в течение 5 лет и обработке — кома.
В данный момент происшествий не происходило, зона стабильна.
Риск возрождения минимален. Прогнозы расплывчаты.
Первая жертва была поражена изнутри, переносчик, остальные — пища. С учетом того, что для размножения нужен носитель, а в период расцвета таковой не был использован, есть вероятность отбора. В случае, если появится подходящая особь, возможен резкий всплеск активности.
Сопоставив цифры с найденными до этого фотографиями, я начинаю понимать. Та команда исследователей, четыре креста, пациенты. На одном из сомнительных сайтов я напоролся на статью о маньяке, терроризировавшем в 92-м поселок. Вроде бы пропадали люди, тела так и не были обнаружены. Всего лишь небольшая заметка, которая затерялась среди событий 90-х. Люди тогда пропадали пачками, трупы разве что на детских площадках не собирали, потому особого внимания тогда на новость не обратил.
Но теперь все выглядит совершенно иначе.
Секта, помешанная на каре небесной и конце света, выпиливала одного за другим местный люд. И даже спустя столько времени. Плюс радиация, охрана... Под обработкой, скорее всего, имеется в виду облучение.
За все время нашего здесь нахождения мы никого не видели, но вполне возможно, что они могли оставить какие-то ловушки... Не знаю. В голове полная каша: от долгой дороги меня мутит. Шатаясь, выползаю на улицу.
— Де-е-ен! Ромка!
Тишина.
В ушах шумит. Пройдя чуть глубже по территории, я падаю на траву. Ноги дрожат. Ехать одному было глупо. Правда, на всякий случай я всегда оставляю свои координаты: записку дома и закрытый пост в дневе. Если завтра не вернусь, меня начнут искать и заявят в ментовку.
Но не в этот раз.
— Рома!!!
Голос срывается, и меня снова выворачивает. На этот раз минералкой с какими-то слизкими зелеными сгустками.
Передергиваюсь от отвращения, когда один начинает дергаться и выпускает тонкие лапки. Отползаю в сторону. Внутри всё трясется, уже от смеси тошноты и страха. С легким писком комок разворачивается, обнажая белесый глаз в обрамлении зеленых лепестков. В ужасе вскакиваю и пячусь, пока не понимаю, что он пытается прикрепиться к земле и, пульсируя, набухает, как нарыв.
Переборов отвращение, наступаю ботинком на круглый шарик размером с теннисный мяч. Хлопок, и на подошве — прилипшая шкурка и слизь. Брезгливо вытираю мерзость о траву, сглатывая горькую слюну.
Вот тебе и радиация. Паразит нашел себе хозяина.
Прибавив шаг, спешу дальше. Нет, конечно, глисты отвратная вещица, но они хотя бы выходят через жопу, а это...
Я слышал о многих паразитах, но чтоб такое.
Мой кошмар становится явью.
Перед глазами плывет, шум в ушах нарастает, а я упрямо переставляю дрожащие ноги, выкрикивая имена друзей. С каждым шагом становится все хуже. Я хочу домой, а идея поиска ребят выглядит все более и более глупой. Внутри что-то дергается и просится наружу.
Отбегав меж лианами с час, сажусь под дерево, чтобы передохнуть в тени. Сквозь сон чудится голос Ромы: что всё в порядке, что он свою миссию выполнил, что теперь очередь за мной и я не могу их подвести, если не хочу, чтоб их жертва была напрасной? Спрашиваю, что от меня требуется.
Он молча улыбается, потом хлопает по щеке:
— Ты должен выйти отсюда и отдохнуть. Я беспокоюсь за тебя. Ты слишком напряжен и неподатлив. Расслабься и поймешь, что к чему. Всё просто и лежит на ладони, — он впихивает мне в руки карточку. — Ты избранный. Не подведи меня. Просто выйди отсюда, и все будет как мы хотели. Природа... целый мир у наших ног! Тишина, птицы, развалины.
Улыбаюсь в ответ, слабо пытаясь возразить, что это всего лишь утопия.
— Это реальность, которую делаешь ты. — По его руке взбирается та самая раковая клетка: — Вот это малыш претворит все мечты в жизнь.
— Не нужна мне такая реальность, — зло отталкиваю протянутую руку. — Что с тобой стало? Что ты несешь?
Дергаю корягу, чуть ли не выкорчевывая ее из земли.
— Рома?
Ромка...
Безумное место. Надо валить, и как можно скорее.
Перепрыгивая через коряги и почти не чувствуя тошноты, я несусь к выходу. Боже, что же здесь творится? По лицу хлещут ветки, цепляя за одежду и путаясь под ногами. Буквально за полчаса добегаю до выхода, который, казалось, сам двигался мне навстречу.
— Прощай, дружище. — Позади меня стоят они оба, как на последнем их снимке — в обнимку, радостно улыбаясь. Только банданы не скрывают лиц.
— Ребят, — делаю шаг к ним, — а вы?
Денис трет глаза, а Рома ободряюще улыбается.
— А наше место теперь здесь. Помни, все внутри тебя. Новый мир — тот, о котором мы мечтали. Ты носитель новой жизни, ты — сам бог. Тебе суждено разрушить и начать мир заново.
— Я не хочу. Мечты не должны исполнятся.
— Ты должен. Уже поздно что-либо менять. Твое дело просто пересечь периметр! — его лицо сереет — чувствую, как в нем закипает звериная злость.
Не хочу!
Он набрасывается на меня, пытаясь схватить за шею, но, только прикоснувшись, растворяется в воздухе. Галлюцинации.
Ктулху — повелитель снов и хаоса. Тот, кто несет свое семя ради нового начала.
Я дико хохочу, пока не складываюсь пополам от нового рвотного позыва.
— Я отсюда никуда не уйду, — смотрю на Дениса, который словно не знает, куда себя деть. — Как думаешь, пневматика если в глаз и упор, пробьет черепушку или веревка надежнее? Пусть когда-нибудь, если кто сюда проберется, увидит, к чему приводит любопытство — к трупу, обвитому лианами, висящему посреди брошенного барака! — срываюсь на истеричный ор, тыкая себе то в глаз, то между ребер показывая, как именно обовьют мою тушу растения. Я и сам вижу в красках.
Продолжаю орать, даже стоя на четвереньках и выблевывая внутренности вперемешку с ростками, которые вылавливаю из блевотины руками и лопаю.
То, что Ромки уже давно нет, я понимаю, только когда окончательно выбиваюсь из сил.
Откатившись на спину, вытираю курткой руки и лицо.
Устал, ебанически устал за эти четыре или пять дней, которые уже кажутся вечностью.
А веревка все-таки более надежна, особенно вкупе с выстрелом.
Придя в себя, вытаскиваю телефон и последний раз выхожу в сеть. Меня искать не должны, но если будут, то точно не здесь. Редактирую последние записи и перемещаю нас в район аэродрома. Я тоже умею показывать фокусы. Теперь мне в барак, отоспаться. Эта дрянь должна выйти, но надо держаться подальше от лиан. В доме безопаснее.
По дороге понимаю, что иллюзии начинают развеиваться... или сгущаться? Теперь понятно, почему мы не могли выйти отсюда. Под ногами — живая подвижная плоть, колыхающаяся в такт дыханию.
Здесь нет расстояний, здесь не поможет карта, здесь все настолько же близко, насколько далеко.
Вышка на фотографии больше не кажется Глюком. Второй этаж караулки завис над площадкой, цепляясь за землю лестницей и переплетенными прядями паутины, золотящейся на солнце. Прекрасное зрелище: кирпичная кладка, зависшая в воздухе.
С поросших мхом стен барака сквозь косы лиан на меня поглядывают выпуклые черные блюдца глаз, словно подмигивая и подглядывая за мной. Я подмигиваю им в ответ. И закрываю за собой дверь.
У меня блокнот, пистолет и веревка. И пара дней, чтоб успеть изрыгнуть зло, сидящее во мне.
Если мне не удастся избавиться от твари, значит, я избавлюсь от себя. Но предварительно оставлю записи. История не должна повториться.
