Стихотворение к книге:
Дороги наших судеб скользкий лёд
Столкнул, связал нас - разные две нити.
Где ты, где я... а кто ж теперь поймёт?
Зря стараетесь вы, сколько ни смотрите.
Нас одиночество с тобою повязало,
В разных душах породив любовь.
Я поняла теперь: мне в жизни не хватало
Чувства этого, что превращает в лаву кровь.
Меня согреет твой безумный холод,
Воскресит один-единственный твой взгляд.
Этот миг теперь навечно молод,
Не жалко умереть, вкусив твой сладкий яд...
Тот, кто был чужим ещё вчера
За мгновение мне стал сердечка частью.
Искусством не владею я пера,
Лишь неумелый стих пишу о нашем счастье...
В раскрытое окно свободно дул ветер, подавляя духоту маленькой жаркой квартирки. Со стороны улицы доносился рык мотора проезжающих мимо машин, пыль и запах дешёвого фастфуда. Несмотря на то, что сейчас была уже глубокая ночь и все спали, город хранил все свои особенности всегда, они настолько въелись в повседневную жизнь людей, что стали уже чем-то неотъемлемым и до боли привычным.
У раскрытого окна стояла тоненькая темноволосая девушка, с тревогой пристально вглядывающаяся в темноту. Луна освещала своим серебряным светом её забавное курносое личико и придавало загадочности кошачьим зелёным глазам. Её шелковистые ещё влажные после душа волосы ниспадали почти до талии, окутывая её хрупкую фигурку.
Смазанная тень мелькнула совсем рядом, но девушка только и ждала этого. Её губы растянулись в лёгкой улыбке.
- Ну, наконец-то, пришёл, - тихо прошептала она, коснувшись пальчиками изогнувшиеся в извечной холодной усмешке обжигающе ледяные губы любимого. Любимого хищника. Любимого вампира.
...
Тиканье старых дедушкиных часов, тёплый очаг, тихий семейный вечер на кухне... с вампиром. Смешно. Со стороны это абсолютно абсурдно - смеясь, пить любимое кофе с любимым вампиром, зная, кто он такой. Но мне уже плевать, как это выглядит, лишь бы иметь возможность быть с ним рядом, смотреть в тёплые глаза цвета горького шоколада, слушать бархатистый и терпкий голос, теряя понимание надоевшей и слишком приземлённой реальности. Меня, кстати, зовут Кейтелин.
Ха, если бы ещё месяц назад мне сообщили, что когда-нибудь такое произойдёт в моей жизни, я бы послала этого второго Петросяна известным далёким маршрутом и посоветовала бы срочно обратиться к психологу. Зато только сейчас моя жизнь кажется, наконец, полной и правильной.
До встречи с ним мир был слишком узким, слишком простым и понятным. Я была странной студенткой с наклонностями неформалки – красила волосы на манер радуги, делала вычурный яркий макияж и носила такую же пёструю безвкусную одежду, а так же не расставалась со жвачкой, с которой могла проделывать невиданные фокусы. Естественно, нормальные люди меня сторонились, парни и вовсе шугались, кроме таких же психов, как я сама. Порой сама же пугалась своего отражения, но всё равно упрямо отказывалась быть собой. Почему? Я, словно подросток, едва вступивший в переходный возраст, хотела пуститься во все тяжкие, бросить вызов всему миру – вобщем, вытворять всё то, чего боялась избитая до полусмерти девочка.
Да, у меня была та ещё семейка… Пока был отец, всё было более менее нормально: я мало его помню, но он меня любил. А потом, потом ушёл к другой. Я его понимаю, моя мама похожа на ледяную глыбу, ко всему равнодушную, но… он оставил меня. Да, пытался забрать меня, ходил по всяким судам, но, когда не вышло, просто взял и исчез из моей жизни. Навсегда. И этого я не могу простить, как ни пытаюсь.
А потом начался ад. Мама буквально через месяц снова выскочила замуж за какого-то забулдыгу, хотя я, тогда ещё маленькая семилетняя девочка, очень просила её не делать этого. Она лишь посмеялась и отмахнулась, как, впрочем, делала всегда, я не нужна ей. Лишний рот в голодной семье. Таковой же меня счёл и отчим, который, видимо, преисполнился благим намерением исправить эту ошибку природы – бил безумно, с криками и пеной у рта, по пьяни, доводя до истерики, до полубессознательного состояния, до исступления. С тех пор я возненавидела боль, но ещё больше – бессилие и покорность. Потому что ничего не могла сделать тогда. Ни единая живая душа словно бы и не замечала мои длиннющие синяки и кровоподтёки. Впрочем, я их намеренно скрывала, уже тогда стыдилась своей слабости.
Именно поэтому, встретив Лео и поверив в его сущность, когда он вполне недвусмысленно заявил на меня права хозяина, я потеряла чувство самосохранения…
…
Чёрные улицы и грязные узкие переулки поглотил вездесущий мрак безлунной ночи, лишь звёзды устало мигали с небосвода.
Идеальное время для вампира. Тем более, для главы клана.
Лео, трёхсотлетний вампир, бесшумной тенью скользил по уснувшему городу в поисках нового донора. Прошлого убил соперник, желая досадить ему. Глупец, он не знал, наверное, что уставшему от жизни Лео плевать с высокой колокольни на смертных. Он уже привык в них видеть покорных дойных коров, тошнотворный страх и раболепность которых уже не вызывают даже сострадания. Лео часто наблюдал за ними даже днём, и знал, что их жизнь однотипна и однообразна, а суждения узки и примитивны. Люди врут, что якобы стремятся к свободе и равенству, но сами же себя раз за разом загоняют в строгие рамки, в клетку, разделяя друг друга на сословия по количеству денег в кошельке.
Внимая вольному ветру, обдувающему его холодное лицо, он носился по стенам и крышам призраком таинственной ночи. Ему претил запах сигарет и алкоголя, раздающийся из каждого дома. Он мчался куда-то ввысь, когда окно высокой многоэтажки внезапно с треском распахнулось совсем рядом с ним.
Оттуда показался тонкий профиль румяной улыбчивой девушки, задумчиво любующейся тёмным небосводом. В её руках дымилось кофе, запахом которого пропиталась она сама – видно, её любимое - смешиваясь с лёгким, свежим цветочным запахом геля для душа. Ни алкоголя, ни сигарет, ни другой противной дряни, коей с радостью пичкают себя люди.
Радуясь удачной находке, вампир спрыгнул на её подоконник…
…
Что бы вы сделали, если бы ваше умиротворение и покой с чашечкой любимого кофе нарушил странный тип, свалившийся с неба на ваш подоконник, обнаживший впечатляющие клыки и сверкая во тьме неестественно яркими глазами? Наверное, закричали бы, звали бы на помощь. На худой конец, упали бы в обморок для приличия, что ли. Так сделала бы любая здравомыслящая девушка, поняв, кто это, что это, и что всё это вовсе не сон. Но что ожидать от ненормальной, вроде меня?
Нет, вроде бы, заход был вполне удачным: у меня чисто инстинктивно дёрнулась рука, и я выплеснула горячее содержимое чашки в лицо «посетителю». Однако, осознав только что сделанное и наблюдая перед собой испуганно-шокированную моську вампира а затем его угрожающий рык, первое, что посетило меня… сожаление. Да, чёрт, это странно, но блин, это была последняя кружка дорогущего кофе, щепотку которого кое-как выделила мне моя единственная подруга и который я так и не попила! Я заядлая кофеманка, впрочем, чай у меня тоже не на последнем месте.
В тот миг, когда я уже вздыхала, что теперь меня ждёт только утренняя пятирублёвая «пыль» в пакетиках, меня с нечеловеческой скоростью прижали к стене, сдавив, будто тисками, леденящими сильными руками горло. И только когда нарушили моё личное пространство, я, наконец, окончательно проснулась и с ужасом возмутилась:
- Ты кто? Что ты делаешь, отпусти…
- Проснулась, наконец, - Жёстко усмехнулся он, ослабляя хватку, - Я уж думал, что очнёшься, только когда пробовать буду.
- П-пробовать? – Наконец-то, чувство самосохранения вернулось.
Он вновь обнажил внушительные клыки, а я… развеселилась.
Так это розыгрыш! Странный, чудаковатый розыгрыш, ну конечно! Чёрт, вот дура, я ведь чуть в вампиров не поверила!
- Ха-ха, очень смешно, -- хихикнула я, дёргая белеющие в темноте клыки, - Они у тебя реально прикольные! Чувак, я тоже такие хочу, определённо! Преподы как увидят, сразу зачёт со страху поставят. Ну всё, занавес, прекращаем розыгрыш. Слу-ушай, а как ты по стене-то лазил?
«Вампир», который, видно, на середине моей пламенной речи впал в прострацию, ощутимо принюхался.
- Хм, в твоей крови точно нет алкоголя… - полувопросительно прошептал он, - Значит, ты просто дура. Что ж, на вкусе крови это сказаться не должно.
Не успела я и рта открыть, как почувствовала дикую боль в шее. Клыки, укус… Из груди вырвался сдавленный крик.
Вот тебе и розыгрыш…
…
…Да, наша первая встреча была странной. Он тогда почти досуха выпил меня, оставив лишь толику жизни теплится в теле. А на следующее утро я сама походила на вампира. Не от боли, не от страха даже… от понимания и осознания. Чёрт, вампиры существуют!!!
И вопросом века было не столько «что с этим делать?», или «придёт ли он ещё, убьёт ли», а «как теперь спокойно жить дальше и видеть мир прежним?».
Это было слишком ирреально, ненормально. Хотя, впрочем, именно такое мне всегда было по вкусу.
Он приходил, ещё и ещё. Сначала я действительно боялась, до дрожи, до заикания, но прятала это всеми силами, над чем он лишь смеялся. Хотя сказал как-то, что я очень веселю его своими попытками скрыть страх. И вот как раз после этих его слов страх действительно пропал. Напрочь.
Этому послужило то, что я привыкла к боли. Для вампира же подобная реакция человечки была внове.
Я не знаю, в какой момент всё изменилось. Я не могла убежать, мне оставалось лишь насмехаться, одевая маску любимой бравады, или же попросту заговаривать ему зубы, тоесть клыки. Я не знаю, в какой момент он перестал видеть во мне дойную корову, а я в нём – забавного кровососущего маньяка. Было бы естественно, если бы и, я, и он, придерживались изначального мнения, но, чёрт, кажется, я заразила несчастного своей ненормальностью.
Он вернул мне что-то давно утерянное… меня саму. Восполнил пустоту в душе. Мы оба что-то переняли друг у друга: я – ненавистный ранее чёрный цвет, он – терпкий запах моего любимого кофе. Я не знаю, в какой момент мы перестали чувствовать себя полноценными и живыми друг без друга, не знаю, и он не знает, не знает никто… но это случилось. Мы как-то само собой начали всё больше узнавать друг друга, теряться и растворяться друг в друге, в красоте ночи и в чувстве полёта над пропастью, которое, оказывается, оба обожали, и которое возникало, стоило нам просто оказаться поблизости друг к другу.
И, (опять же) как ни странно, я впервые готова была на многое ради кого-то. Чёрт, я даже изменила своему любимому неформальному стилю ради него!
Мы оба всегда были одинокими. Я – по жизни, он – после смерти. Мы были банальной противоположностью – жертвой и хищником, изначально. Что способно изменить природу вещей, самих людей? Только магия…магия с простым, но глубоким, горьким, но сладким названием Любовь.
…
- Вспоминаешь? – Улыбнулся вампир, вдыхая запах кофе.
- Незабываемо, - поправив чёрное платье и мечтательно отведя взгляд, ответила она, - Как такое забудешь?
- Хочешь, обеспечу провал в памяти до утра? – Мелькнув смазанной тенью, он оказался совсем рядом, склонившись над пульсирующей жилкой у неё на шее.
- Укусишь? – Девушка поморщилась, при воспоминании о боли, - Голодный?
- Нет, есть вариант получше, - с усмешкой
