Кубик Рудика

Остросюжетный художественный рассказ с элементами мистики и ужасов.
1994 год, Украина. Впереди еще почти двадцать относительно спокойных лет, и ничто не предвещает кровавой майдановской катастрофы. Кажется, что история еще может пойти по другому пути. Но кое-кто уже выпустил демона зла из сосуда, и неумолимый отсчет времени запущен…

_____________________________________________________________________________________________


Несколько лет назад Рудик Ольшанский с особым удовольствием наблюдал, как рушился ненавистный ему Советский Союз.

Между тем, как раз в Украине процесс шел куда спокойнее, чем в других республиках. Созданный в 1989 году оппозиционный «Рух» декларировал только парламентские методы борьбы, а националистические настроения преобладали лишь в Галичине.
На референдуме о сохранении СССР в марте 1991 года большинство жителей Украины проголосовало "за", а самым высоким был этот показатель в Крыму, Донецкой и Луганской областях. А вот в Галичине количество голосов против СССР оказалось больше, чем "за". Казалось бы, при такой поляризации самое время было мирно разойтись, чтобы каждая часть народа шла тем путем, который был ей ближе. Но момент оказался упущен со всеми вытекающими последствиями. Наверное, уже тогда было уместно  сравнить Западенщину, Крым и Донбасс с совершенно разными по всем параметрам семьями, которые были вынуждены жить в разных комнатах одной коммунальной квартиры и пользоваться общей прихожей, кухней и санузлом вместо того, чтобы комфортно расселиться по квартирам отдельным.
Потом пришел август 1991 года, а вскоре и декабрь. Изменение политической карты мира «западник» Рудик праздновал как свою личную победу.
Прошло еще три года. За время приобретенной самостийности Одесса, в которой жил Ольшанский,претерпела некоторые изменения. Хоть юмор у людей и остался прежний, но оптимизма поубавилось.
Шаланды, полные кефали, приводить в город никто уже особо не рвался. Биндюжники в пивных тоже не вставали, будучи оглушены техническим спиртом «Ройял» голландского производства. Потихоньку обезлюдел и Привоз, где теперь торговали больше импортом: подозрительными кетчупами, просроченными консервами (возможно, что для собак), шампунями (похоже, того же предназначения), ну и тем же «Ройялом».
Но уверенность Рудика в правильности избранного страной пути поколебать было невозможно. Мешало лишь одно «но»: деньги у него катастрофически отсутствовали, а найти приличную работу было невозможно.
Довелось ему даже (с нулевым результатом) поболтаться по офисам в качестве дистрибьютора Гербалайфа и «эксклюзивной косметики», разумеется, оттуда его всегда гоняли, а «подписать под себя» новых дистрибьюторов было еще сложнее.
Неудачи и безденежье довели Ольшанского до полной депрессии.
Когда он лежал дома на кровати, терзаемый очередным приступом безнадеги, внезапно позвонил бывший сокурсник.
Это был жизнерадостный разбитной парень, получивший за курчавость прозвище Пудель. Свое место в жизни он найти сумел, подвизавшись на ниве журналистики.
Пудель заговорил без вступления:
- Чувак, хватай удачу за хвост!
- А что такое?
- У нас в городе сейчас представитель фонда Сороса. Проводит неофициальный конкурс на лучший проект обустройства гражданского общества. Нашего, разумеется. Победителю – огромная премия.
- Ну а я тут причем? Я не юрист и не экономист.
Пудель засмеялся:
- Ты же в институте считался сильным медиумом. Вспомни свое увлечение эзотерикой.
Рудик начинал раздражаться:
- Ты ничего не попутал? Какая связь между эзотерикой и фондом Сороса?
- Им не нужны расчеты и теории. Таких спецов у них и так хватает. Нужна креативная идея, внезапная, «пробивающая», приходящая по наитию. Впрочем, если тебе это не интересно…
Но Ольшанский принял решение мгновенно:
- Когда он бы смог меня принять?

_________________________________________________________________________________________________


Представитель фонда Сороса не был англосаксом, напротив, он обладал яркой южно-восточной внешностью. Интересно, кто он? Вроде, не армянин, не араб, не иранец…
- Я ассириец, - сказал мистер Ашер, словно прочитав мысли Рудика.
- ???
- Когда-то, на заре цивилизации, на Земле существовало только три государства: Египет, Ассирия и Вавилония. В войне с Вавилоном и египтянами мы проиграли, и наш народ был почти полностью уничтожен. Сейчас нас на Земле всего несколько сотен. Мы стараемся сохранять не только свою национальную идентичность, но и свои тысячелетние знания. Один из моих предков был другом Оноре де Бальзака и подсказал ему сюжет повести «Шагреневая кожа».
Разговор складывался доверительный. Почувствовав внезапное доверие к собеседнику, Рудик рассказал все про себя – без утайки.
- И какой проект вы бы хотели нам предложить, мистер Ольшанский?
- У меня еще ничего нет, - сказал Рудик. – Такое не приходит к человеку по заказу. Это должно прийти случайно, внезапно, а значит, требуется время. Вы готовы подождать?
На лице мистера Ашера появилось выражение неподдельной радости:
- Как замечательно, что я прислушался к рекомендации вашего друга-журналиста и согласился вас принять! Из всех, кто сюда приходил, вы пока первый и единственный, с кем есть смысл иметь дело. Допустим, я согласен подождать. Что в этом случае вы намерены делать дальше?
- Искать подсказку в случайных ситуациях. Но у меня есть вопрос. Какую цель преследует ваш поиск способа обустройства нашего общества? Я должен понимать смысл запроса тех, кто стоит за фондом Сороса.
Ответ Ашера был вполне ожидаемым:
- Если вы решили идти единственно правильным путем – эмпирическим - то ответ на этот вопрос вы должны найти сами.
- Я прекрасно все понимаю, - сказал Рудик. – Украина только один из инструментов. Как и другие бывшие советские республики. Цель - Россия. Но зачем? Она повержена и уже не поднимется. Колониальный режим Ельцина добивает остатки экономики, либеральные реформаторы пустили страну на разграбление, и все это происходит по вашему решению и под вашим контролем. Чего тут можно желать еще?
- Это лишь текущий момент. А мы мыслим более отдаленными перспективами. Например, на период через двадцать – двадцать пять лет. Назовем это – профилактика.
Ольшанский промолчал и произнес:
- Что ж, я приступаю к поиску.
- Подождите, - улыбнулся Ашер. – Я знаю, что вы сильный медиум. У меня есть для вас помощник.
- Зачем? Приносить мне сигареты из ларька?
- Это не человек. Взгляните.
Он провел Рудика в другую комнату и указал на лежащий на столе предмет.

Это был прозрачный кубик где-то десяти-тринадцати сантиметров.

Ольшанский недоуменно пожал плечами.
- Сядьте и держите на нем руку, - предложил Ашер.
Рудик присел, коснулся рукой кубика и недоуменно посмотрел на собеседника.
- Не торопитесь. Ждите.

Минут пять ничего не происходило.
И вдруг послышался звук.
Он становился громче, потом еще громче, в нем прозвучали
музыкальные тона, будто заговорили где-то далеко колокольчики.
Потом Рудику показалось, что он услышал резкий треск. Кубик словно раскололся. Оттуда запульсировало сияние розового перламутра.
Кубик теперь выглядел, как экран, и на этом экране билось перламутровое пламя.
Тотчас в этом пламени возникла целая вереница картин и образов, стремительно сменяющих друг друга. Пальмы на краю песчаной пустыни, залитой слепящим солнечным светом... Ярко-синее небо над песчаными холмами и цепочка следов, убегающая вдаль. Лабиринты какого-то подземелья, красноватые языки факелов внизу. Женщина в белых полупрозрачных одеждах спускается по мраморной лестнице к голубой, сверкающей на солнце воде... Кто-то ждет ее внизу. Снова мрак, быстрая смена лиц, ужасающих своим уродством.
Чудовищные пытки... Извивающиеся в муках тела. Осужденных гонят на казнь.

- Хватит, остановите это! – крикнул Ольшанский и резко отдернул руку.
Изображение мгновенно исчезло. Рудик перевел дух.
- Спокойно, не надо так нервничать, - проговорил Ашер. – Дать вам воды?
- Не надо. Скажите, что это было?
- Всего лишь картины из прошлого, очень далекого, несколько тысячелетий назад. Вообще, я вас поздравляю. Вам удалось установить связь с… предметом. У подавляющего большинства людей это бы не получилось.
- И что это теперь мне даст? – спросил Ольшанский, уже придя в себя.
- Каждый раз, когда вы захотите приступить к поиску решения, вы можете пытаться установить с НИМ связь. Для этого вам достаточно касаться ЕГО рукой и говорить или даже просто думать о том, что вас интересует. Если ОН сочтет нужным, то вам ответит. Но это будет не часто, а лишь тогда, когда ваши действия будут выводить вас на правильный путь мышления. Кстати, возьмите – здесь вам деньги на все расходы. Сумма немалая. Как видите, мы вам доверяем и на вас надеемся.
- Замечательно! – сказал Рудик, вожделенно глядя на кубик.
- Но не вздумайте ЕГО потерять или попытаться нам не возвращать. Это смертельно опасно. Вы взрослый человек, все сами понимаете.
- Вы могли бы мне этого не говорить.
Собеседники (точнее, уже партнеры) распрощались, договорившись, что Рудик позвонит Ашеру сразу же, как только выйдет не на ПОДСКАЗКУ, а на ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ ОСОЗНАНИЕ. Когда американец назвал сумму обещанной премии, у Ольшанского глаза полезли на лоб. Такими суммами не бросаются. Видимо, все очень серьезно.

Когда Рудик ушел, мистер Ашер снял трубку телефона и набрал номер.
- Да! – услышал он голос Сороса.
- В Украине – нашел. То, что нам нужно, и реально медиум.
- А ОН?
- Признал в нем  д о н о р а.
- Отлично.

_______________________________________________________________________________

Кубик лежал на столе в квартире Ольшанского. Рудик смотрел на него и размышлял: с чего начать? Мысль пришла сама собой. Допустим, он возьмет временной интервал – пять лет. Касаясь кубика рукой, будет называть год и ждать реакции предмета, если, конечно, она будет.
Сейчас 1994-й. Через пять лет 1999-й. Выглядит серьезно, три перевернутых шестерки, кликуши уже пророчат в нем апокалипсис. А вот мы и проверим.
Ольшанский притронулся к предмету и сказал:
- Тысяча девятьсот девяносто девятый!
Кубик не отреагировал. Прошло несколько минут – ничего. Что ж, поехали дальше. Плюсуем еще пять лет.
- Год две тысячи четвертый! – провозгласил Рудик.
И от неожиданности чуть не поперхнулся.

По кубику медленно поплыли бесформенные разноцветные пятна и полосы. Потом движение их ускорилось. Они приобрели объемность, начали свиваться в цветные спирали. Спирали вращались все быстрее. Глаз уже не успевал схватывать изменения окрасок и форм.
Но зрелище завершилось так же внезапно, как и началось, словно кто-то выдернул вилку из розетки. Все мгновенно исчезло, а кубик снова стал прозрачным, как будто демонстрируя свое безразличие.

- Черт, а мы, похоже, сработаемся! – сказал Ольшанский. – Итак, в 2004-м Украину ждут какие-то колебания. Довольно сильные, но затухающие и без фатальных последствий. Отсчитаем еще пять лет.
Он помолчал и почти выкрикнул:
- Две тысячи девятый!
Ничего не изменилось. Предмет, казалось, потерял интерес к манипуляциям временного пользователя.
Но Рудик не был разочарован. Он был намерен продолжать до победного конца.

- Год две тысячи четырнадцатый!

То что произошло, чуть не вызвало у Ольшанского слепоту – настолько резким был переход кубика в новое состояние. Но