Само слово «повестка» ввергла Вована в уныние. Эта жёлтенькая бумажка должна была повести его дальней дорогой в казённый дом.
Для начала, это была медкомиссия.
На двери висела табличка: «Медкомиссия военкомата» и ниже другая: «В стрингах и плавках не входить». Войдя в дверь, Вован попал в длинный коридор, где тусовалось человек тридцать молодых людей, имевших на себе только семейные трусы. Картину этого трусового однообразия разнообразила их расцветка – она была всякая, включая черную строгость и зебровую полосатость.
- Вы на комиссию? – раздался девичий голос.
- Да! – машинально ответил Вован и посмотрел налево. За письменным столом сидела девушка его возраста, одетая в белые халат и чепчик.
- Здрассте! – смутившись, сказал он.
На стене около девушки висели два листка с надписями «Раздеваться здесь» и «Медкомиссия за сохранность одежды, денег и ценностей ответственности не несёт!».
- Воруют? – спросил Вова у девушки.
- Бывает! А ты чё, бриллианты принес? – парировала девушка, - Ладно, садись.
Девушка заполнила бланк, записав его данные и, вручив его Вовану, сказала.
- Раздевайся до трусов и по порядку во все кабинеты, начиная с терапевта. Трусы, надеюсь, на тебе семейные?
- Это чё, мода в армии такая – на семейные трусы? – спросил он, раздеваясь.
- Дурачок ты! Их снимать быстрее, чтоб время зря не тратить!
- Ааа! Ты в этом смысле!
- В этом, в этом! Иди уже! Бриллианты не растеряй! – засмеялась девушка.
И Вован окунулся в круговорот армейских уклонистов. Это были полуслепые, хромые, сухорукие, паралитики, глухонемые, психопаты, шизофреники, идиоты и параноики. В общем наврипатологические калеки всех мастей.
- Я читал у Гашека, что надо керосин под кожу ввести, чтобы незаживающая рана появилась.
- Не! Не катит! Лучше левую руки сломать. Или ногу! А лучше обе! И чтоб криво срослось!
- А почему – не правую!?
- А жрать-то, как будешь?
- Ааа! А если шизу косить!?
- Уууу! Это дешёвка! Лучше уж тогда болезнь Альцгеймера.
- Это как!?
- Ну, когда трясётся весь. Но трудно. Из десяти человек только один выдержал.
- И чё?
- Ничё. На самом деле заболел!
- А глухота катит?
- Неее! Это просто! Над ухом хлопушку взорвут – сам и вздрогнешь.
- А под слепого?
- Старый номер! Пургену дадут выпить – мгновенно унитаз сам найдёшь!
Из кабинета хирурга вышел врач, за ним, прихрамывая, шел парень и на ходу говорил в спину врача.
- Почему же я годен, если у меня косостопие….!?
Тот остановился, обернулся и ответил.
- А ещё у Вас плоскоумие, глухонемие и мозготупие, одновременно! Стройбат – в самый раз! Там все такие! Дайте спокойно до туалета дойти! И кстати, на прошлой неделе вы хромали на правую ногу.
- Да!? – только и сказал косостопый.
Врач хмыкнул и пошёл дальше.
- Вот видишь! Всех гребут! Всех!
- Дааа! Чё ж делать-то?
Вован очень быстро прошёл всех специалистов, потому что никому, ни на что не жаловался. Он ничем не болел и был совершенно здоров. Наконец, дело дошло до самОй комиссии. В кабинете сидело двое мужчин и одна женщина в летах.
- Годен к строевой без ограничений. – изучив бланк Вована, объявил мужчина постарше, видимо, Председатель, - Где бы Вы хотели служить?
- Везде! – браво ответил Вован и продолжил, - Лишь бы автомат поскорее дали! Чтоб со штыком! Я часовым хочу! Родину от немцев охранять! Только в танк не хочу! Там жарко!
Женщина, нагнувшись к Председателю, что-то ему шепнула.
- А он что!? – ответил ей Председатель. Женщина молча пожала плечами и ткнула пальцем в бланк, в котором она поставила свою отметку: «идиотизм»
- Молодой человек, выйдите, пожалуйста, нам надо посоветоваться. – сказал Председатель.
Вован вышел, и минут через десять ему вручили направление на обследование в психиатрическую больницу.
