Полет на ночной «радиус». Это когда продолжительность полета на Ту-142 больше двенадцати часов и в основном в ночное время. Летим мы парой и возвращаемся из Тихого океана. Время около пяти утра, самый разгар «собачьей вахты».
Полет протекает настолько спокойно, что даже противно. Я − штурман ведущего. Все запланированные на полет задания выполнены. Теперь сижу и выдерживание линии пути контролирую. Проложил на карте эту самую линию на десять минут вперед и жду, когда эти десять минут пройдут. А они тянутся и тянутся, как лапша в китайском супе.
В экипаже тишина необычайная. Уж не помню, когда КОУ и радист о самочувствии докладывали. Ну и ладно, пусть парни поспят. И ведомый молчит. Все ему, наконец-то, стало понятно. Еще бы − девятый час полета. А когда туда летели – замучил, с внешней связи не слезал, каждый градус, каждый метр со мной согласовывал. Сейчас умаялся – молчит.
Настроил я радиокомпас на веерный маяк Шумшу. Посчитал точки и тире. Проложил от не фиг делать получившуюся линию положения. И она показывает, что мы на линии заданного пути. Пострекотать что-ли секстантом на Пояс Ориона или Денеб Лебедя? Так это надо секстант доставать, потом в ТВА и ТВАЗ* лезть. А ну его. Вот, кстати, скоро Курилы должны в локаторе появиться. Поглядеть, что ли?
Перед тем как припасть лицом к «трубе» посмотрел на часы. Четыре пятьдесят. Смотрю на экран и кроме развертки и масштабных колец ничего не вижу. И они почему-то пропали. Э! Куда развертка делась? Я подскакиваю и смотрю на часы. Пять ноль две. Заглядываю опять в «трубу». Все на месте и, даже, тоненькая цепочка Курил на удалении 300-350 километров появилась.
Это что же выходит? Выходит, что я двенадцать минут спал! Ужас! Кошмар! А как остальные члены экипажа?
− Командир. Командир, − негромко говорю в СПУ, − команди-и-ир!
После пятого или шестого призыва слышу заспанный голос командира:
− На связи, штурман. Что случилось?
− Да, ничего. Глянь сюда.
Я отдергиваю шторку и смотрю на командира. Он смотрит на меня. Складываю ладошки и подкладываю их под щеку. Это вопрос: «Ты, спал?». Чтобы на магнитофоне не записалось. Он смущенно кивает. Я большим пальцем показываю вправо: «А правак?».
− Можешь не сомневаться, − подтверждает он мои подозрения голосом по СПУ.
− Ну, про остальных и не спрашиваю − то же самое. Надо растолкать, − предлагаю я. − Хорошо бы ведомого на связь вызвать. Как они там?
− Пятьсот тридцать второй! Пятьсот тридцать второй, ответь пятьсот тридцать первому, – тут же выходит командир на связь с ведомым. – Как слышишь, пятьсот тридцать второй?
Как и в случае с командиром, ведомый ответил на шестой или седьмой запрос.
− На связи, пятьсот тридцать второй, − и голос такой, как будто он в пижаме, а не комбинезоне летит.
− Доложи обстановку в экипаже.
− А! Сейчас, − и он ушел со связи минут на пять.
Мой командир принялся тормошить экипаж:
− Правый летчик, правый летчик. Отключи автопилот и возьми управление. Второй штурман, борттехник… Экипаж доложить о самочувствии.
Слышу, завозились. Неохотно, но докладывают, как им хорошо. А я настроил радиокомпас на знакомую японскую средневолновую станцию. Там всегда лихую, современную музыку передавали. Вот и сейчас они такой рок отбацали, что укушенного мухой цеце из могилы поднимут. Нажал на кнопку «циркулярный вызов».
− Экипаж, внимание! Штурман приглашает всех поочередно перейти на вторую сеть и в режиме «РК» послушать позывные, – это я им зашифровано предлагаю музыку послушать и приободриться.
Смотрю, второй и третий штурманы задергались в такт с музыкой. Бортач и оператор СБД тоже. Третий штурман кипятильник включил, кофе готовит. КОУ радисту рассказывает, как на рыбалку ходил. Вобщем задвигались и проснулись. Дымом потянуло. Это командир, вопреки всем запретам, закурил. Значит и мне можно. Только проверил, надежно ли затянут вентиль «Кислород». Думаю, что и в ведомом экипаже такие же изменения происходят. Тем более, что он как раз доложил:
− Пятьсот тридцать второй. На борту − порядок.
А то просто подумать страшно. Два экипажа огромных машин, восемнадцать человек и все, до единого двенадцать минут спали. Точно − Летучие голландцы.
ТВА и ТВАЗ* – таблицы высот и азимутов светил и таблицы высот и азимутов звезд, применяются для определения астрономических линий положения по светилам и звездам.
(с) Александр Шипицын
|
