Два звонка для Ивана Дашкова (11) продолжение

11. Честь коллектива

Приближался День Авиации, который празднуется в третье воскресенье августа. Правда старики утверждают, что истинный День Авиации это 18 августа, или уж, на худой конец, тринадцатое число каждого месяца, когда выдается летчикам зарплата. На День Авиации, командир дивизии приказал устроить большой спортивный праздник. Начинался и заканчивался он футбольными матчами, проводившимися по олимпийской системе между командами всех частей гарнизона.
Здесь всегда лидировал Румынский полк, в состав которого входила и эскадрилья Ивана. Румынским этот полк назвали потому, что когда-то, во время товарищеского матча один из ярых болельщиков подбодрил свою команду фразой из известного фильма – Вперед, дохлые румыны! – прокричал он и наименование Румынский намертво прилипло к этому полку. А футболисты из Ваниной эскадрильи сыграли далеко не последнюю роль в футбольных победах полка.
Состязания за звание лучшей спортивной команды дивизии проходили с большим накалом и страсти кипели нешуточные. Комдив пообещал послать команду-победительницу на общефлотские соревнования во Владивосток. А это, для служащих в отдаленном таежном гарнизоне, считалось существенным стимулом. Владивосток всегда считался высококультурным городом, в котором полно скучающих по беспризорным летчикам девушек, японского товара и восточной экзотики. Все, даже самые ядовитые скептики, заранее были согласны, что туда поедет «румынская» команда.
Все же такие вещи предугадать невозможно. На этом держится благосостояние букмекеров. С самого начала соревнований все пошло не так, как ожидалось.
Во-первых, сильно подвел команду полка Витька Кийко.
Кроссу на три километра, как составной части спортивных состязаний между Румынским и Зябровским полками, уделялось особое внимание. О массовом кроссе можно было только мечтать, так как летчики и штурманы, отрастив приличные животики, вполне обосновано опасались помереть на этой дистанции. Поэтому считалось вполне достаточным, если от эскадрильи выставлялся хотя бы один бегун. И командир эскадрильи сумевший выставить такого выдающегося спортсмена считался прекрасным организатором спортивного досуга летного состава в своем подразделении и успешным командиром в целом.
Итак, мягким  и дружеским тоном, за которым скрывались все виды наказаний и ущемлений, находящихся в распоряжении командира эскадрильи морской авиации, было предложено Виктору бежать. Отказаться он не посмел. Тем более, что командир убеждал: победы-то от него никто и не требует. И он, Кийко, может в отпуске летом в Ялте с девушками сорок пять суток под солнцем нежиться, а может только тридцать осеннюю грязь, тут при части, топтать. И делов-то - спасти очко в зачете эскадрильи, которое она, несомненно, потеряет,  если Кийко бежать откажется. А память у комэска хорошая и он всегда помнит, кто борется за честь коллектива, а кто нет.
Выбор комэска был вполне оправдан. Лейтенант Кийко, двадцати двухлетний красавец, которого в училище звали Засушенный Аполлон, выглядел вполне спортивно. Не знал комэск только одной его особенности. Виктор в спорте мог многое, особенно в гимнастике, а вот бег, да еще на три километра, ненавидел всей душой. Комэск не стал разбираться в тонкостях спортивных предпочтений лейтенанта, а просто записал его в участники бега на три километра. Тем более, что все остальные бежать категорически отказывались, даже под угрозой немедленного расстрела с дальнейшим поражением в гражданских правах и конфискацией имущества.
Трасса кросса пролегала по широкой таежной тропе и представляла собой извилистую замкнутую линию, которая проходила сквозь густой таежный подлесок и предоставляла массу возможностей поступить неспортивно и сократить путь.  В училище Витя пробежал один раз три километра честно и, даже, уложился в пятерочный результат. Но тогда же поклялся себе страшной клятвой, больше никогда не подвергать свой красивый и цветущий организм подобным издевательствам.
Стартовав вместе со всей группой наш кроссмен, боковым зрением отметил впереди по трассе, отходящую влево тропинку, которая значительно сокращала этот мучительный путь. Не колеблясь ни секунды, Витя юркнул на эту тропку, что не укрылось от лидера и фаворита забега капитана Самойлова, известного в гарнизоне стайера, очень ревностно относящегося к своим спортивным достижениям. Чего Виктор не знал, да и знать не мог, так как служил здесь только первый год.
Буквально через каких-то двести-триста метров тропинка выходила почти к самому финишу, вырезая из общей дистанции почти два километра. Бежать там оставалось не более трехсот метров.
Кийко засел в кустах и, чтобы случайно не поставить мировой рекорд, стал поджидать основную группу.
Гена Самойлов, кипя от негодования, выложил почти все силы и, хотя сильно оторвался от общей группы, бежал уже из последних сил. Тут из кустов впереди его выскочил Витюня и, чтобы хоть как-то устать и немного вспотеть, а то спортивная комиссия не поверит, что он пробежал всю трассу и даже не покраснел, подхватил упирающегося Гену под руку и поволок его со всех ног к финишу. Честный и возмущенный истинный спортсмен упирался изо всех сил и с трудом вырвался из цепкой руки Виктора. А Витюня, махнув рукой на нежелающего помощи соперника, припустил во все лопатки к финишу, представляя, как обрадуется комэск дополнительному очку, заработанному им, Кийком, для команды эскадрильи и полка, за первое место в нелюбимом кроссе. Он даже почуял запах ласковой черноморской волны.
Но Самойлов разрушил радужные надежды Виктора. Отдышавшись, он тут же рассказал членам комиссии о неспортивном поведении Кийко. Эскадрилья не только не получила дополнительное очко, но и, из-за дисквалификации лейтенанта Кийко, потеряла очко, которое могла бы получить просто за участие в кроссе.
Впоследствии, на первом после спортивного праздника построении, разъяренный комэск вывел Витю перед строем  и рассказал о его некрасивом поступке:
– Мы ему доверили честь коллектива, – потрясая вознесенным к небесам указательным пальцем громогласно возглашал подполковник, оскорбленный в своих лучших спортивных чувствах, - а Кийко подвел нас. Эскадрилья, смирно! Лейтенант Кийко…
- Я!
- Объявляю вам строгий выговор за…за…
Тут командир эскадрильи понял, что наказывать лейтенанта собственно-то и не за что. Воскресный спорт не входит в зону служебной деятельности. Да и не запишешь же в карточке взысканий – «за то, что попытался надуть капитана Самойлова, стайера соседнего полка».
– За…, – продолжал подбирать повод для наказания командир эскадрильи, – ладно, формулировку я подберу потом. Встать в строй!
- Есть!
А в задних рядах, на самом шкентеле, среди всегда клубящихся мелких, низкорослых, офицеров, Эдик Федотов, невысокий штурман отряда, пищал нарочито тоненьким голоском:
– Не доверяйте мне честь коллектива! Я не хочу носить ответственность за честь коллектива
Футбольная команда Румынского полка по праву считалась сильнейшей и в ее победе никто не сомневался. Со счетом 3:1 она матч выиграла. Учитывая штрафное очко «заработанное» Виктором Кийко установился шаткий паритет между двумя лидирующими спортивными коллективами.
Теперь решающую роль могла сыграть победа на полосе препятствий. И эта победа могла достаться только путем сильнейшего напряжения.
Иван в училище был на этой полосе лучшим и всегда показывал рекордное время. Но, увлеченный подготовкой к экзаменам,  он не мог себе позволить тратить время на личные тренировки и не включил себя в состав команды. Правда, он уделял достаточно внимания подготовке каждого спортсмена. Но его соперник Гена Самойлов, командир отряда из соседнего Зябровского* полка поклялся, что его команда на полосе препятствий побьет любую другую. И судя по изможденному виду его спортсменов, он решил добиться победы любой ценой.
Гена Самойлов свое слово сдержал. Команда Зябровского полка победила. В итоге славный Румынский полк занял почетное, но все-таки второе место.
Расстроенный Иван, собрал своих матросов. На разборе неудачи, больше всего досталось старшему матросу Валентину Семенову. Именно его несколько штрафных секунд принесли команде, а с ней и всему полку, поражение.
- Валентин, - повернулся Иван матросу, - как же ты так? Мы же больше всего на тебя надеялись. Думали, что именно ты принесешь победные очки. А оказалось, что ты прошел полосу хуже всех.
Валентин Семенов, здоровенный матрос второго года службы, был даже выше и крупнее Ивана, и, гоняя под широкими скулами желваки, мрачно, исподлобья глядел на начальника штаба. Забыл Иван Иванович, что у Семенова сегодня день рождения.
• Зябровским этот полк назывался из-за того, что когда-то, давно в него влилась одна эскадрилья из расформированного в Зябровке (Белоруссия) полка.
Александр Шипицын (с)
Продолжение следует