Она

Ее пальцы тихо-тихо перебирали струны… Слабое, едва заметное трепетное дыхание инеем оседало на стекле. Глаза ее были устремлены вдаль, туда, где крошечной искрой мерцала звезда – ее звезда.
Ночь еще только начиналась. Темнота, рождаясь, туманом застилала все вокруг. Свет старого фонаря маячил где-то там, вдали. Улица еще шепталась, редкие машины бесшумно, будто боясь нарушить этот тихий, сладкий вечер, скользили куда-то, заворачивая и разгоняя надвигавшийся мрак светом фар. Кто-то смеялся, кажется, ребенок. Кто-то ходил из угла в угол, шаркая по ковру. Кто-то плакал… Старый дом был наполнен обычными звуками. И лишь она неподвижно сидела, распустив длинные волосы и устремив взор на мерцающую точку. Ее квартира была пуста. Свет не горел нигде. Она одна сидела посреди пустой комнаты и играла незнакомую ей раньше мелодию.
Окна гасли… Ночь, до того робко стучавшаяся в двери, теперь зашла хозяйкой в каждый дом. А окна всё гасли… Вскоре тьма опустилась на город полностью. Шаги наверху затихли, резко прекратившись, будто шагающий, остановившись, задумался о чем-то. Смех, приблизившись, затих, совсем растворившись в этой бархатной, мягкой ночи. Город спал…
Да, город спал. Спал тихо, как младенец. И только она все играла странную, но нежную мелодию. Пальцы сами собой перебирали струны арфы. Сияющие глаза были все так же устремлены вдаль, туда, где мерцала ее звезда. В мыслях пронеслась вся ее недолгая жизнь. Маленькая, смешная девчушка с золотистыми вьющимися волосами, мило и открыто улыбающаяся отцу, школа, родной дом… Вот она выросла… Счастливые дни, прожитые раньше, пронеслись как одно мгновение. Но вот в воспоминаниях вдруг появилась неясная тревога… Отец, мама… Они едут по старой дороге… Папа, сидящий за рулем, поворачивается, смешно морща нос и смеясь. Из-за поворота вылетает на огромной скорости грузовик. Отец не успел затормозить, не успел… И машина на полной скорости врезается в КамАЗ…
Отец, мама. Как она любила их… Он не выжил. Мама не выжила. Но выжила она. И она здесь, она дышит. Пальцы на мгновение сбились, но тут же вновь поймали мотив… Это отец учил ее… Учил играть.
И вновь воспоминания. Они одолевают ее, заставляя вновь и вновь переживать все секунды, все минуты своей жизни. Но она знает, есть ее любимое воспоминание. Где же оно… Оно есть, есть… Вот оно…
Сверкают глаза. Отец наклонился над ней, шепча ей на ухо нежные слова… Блестящие глаза, так горячо ею любимые, горят пламенем, лаская ее. Ей был тогда всего год, но она запомнила их навсегда.
Мелодия лилась в приоткрытое окно. Тихие, нежные, чистые звуки исчезали в тиши, разливаясь рекой. Она все так же смотрела на ту звезду. Пальцы твердо, быстро перебирали струны. Ноты несли воспоминания, несли счастье. Нежная девичья рука мелькала, создавая прекрасный мотив, чудесную музыку. Казалось, все звуки ночи затихли, прислушиваясь к этому мотиву. Сердце ее билось, билось в такт. Она знала, оно не остановится никогда…
…Ночь стихала, уступая место рассвету. Первый луч, едва показавшийся из-за горизонта, осветил ее лицо и блестящие, полные слез, глаза, длинные, вьющиеся волосы. Горизонт светлел, ночь отступала, унося с собой грустные воспоминания. Казалось, с ночью отступили и все горести, все печали. Она в последний за сегодняшнюю ночь раз провела по струнам рукой, завершив мелодию. Затем тихонько, бесшумно встала. На горизонте показался край солнца – утреннего солнца. Она распахнула окно, вдохнув свежий ветер нового дня. Медленно, едва ли отдавая себе отчет, не осознавая, что делает, повинуясь лишь зову сердца, она встала на широкий подоконник. Ветер развевал ее длинные волосы. Солнце, наполовину показавшееся из-за горизонта, мягким розовым цветом раскрасило небесный свод. Она знала, сегодня особенный день. Она просто это знала. Ветер порывом вдруг заставил ее покачнуться…
Сначала она подумала, что боится. Затем неокрепшая мысль начала расти. Уверенность переполняла ее. Она выпрямилась, изогнула спину, запрокинула назад голову и расправила плечи. Гордо, смело, и одновременно нежно посмотрев на солнце, она шагнула вперед…
В тот момент, когда ноги ее оторвались от подоконника, в душе ее как будто сама собой запела арфа. Ветер подхватил ее хрупкое, тонкое тело, не дав упасть. За ее спиной быстро, бесшумно и почти неуловимо расправились белоснежные крылья. Затрепетав, они раскрылись навстречу ветру, поднимая ее все выше. Биение ее сердца было неведомой для всех музыкой. И она полетела навстречу солнцу…
В тот день она поняла, что будет жить, несмотря ни на что. Она будет жить. И все так же каждую ночь будет звучать старая арфа. Все так же, под звуки засыпающего города, она будет вспоминать все, что было раньше. Она будет встречать каждый заново рождающийся день. Она будет жить вместе с ним. Она будет жить!...
Каждую ночь с тех пор мерцает на небе звезда. И мерцают, глядя на нее, сияющие глаза. Посмотрите на небо ясной, тихой и спокойной ночью, когда весь город давно спит…и вы увидите их…и услышите тихие, прекрасные звуки арфы…