Точка G.

вывернул руль влево. Напоследок он успел взглянуть в её испуганные глаза. Этот трофей он не отдаст!
Всё заняло меньше минуты. Алексей ушёл забрав с собой ещё трёх человек, три души стали его невольными попутчиками. Так он и стал Ангелом смерти. Так это стало его работой, забирать грешные души, стало его адом.
-Халтура! -услышал он вдруг и повернулся на голос.
Мария сверлила его своим изумрудным взглядом.
-Халтура? -Алексей удивлённо пожал плечами, -Халтурой была моя жизнь. План выполнен, руководство будет довольно. Всё, как всегда. Это просто работа.
-Просто работа? Ваше дело, Алексей, ваша работа, забирать грешные души. Понимаете? Грешные!
-Процент брака у меня минимален. Это люди, они все грешные! Абсолютно все! Вы тоже жили когда-то, должны знать.
-Нет не все! Или дети тоже грешны? -изумруды Марии засверкали выступающими от гнева слезами.
Алексею стало не по себе, даже слегка жутко. Этот нежный, скромный и возбуждающе гневный одновременно взгляд был ему знаком. Эти предательские пытающиеся прорваться слезинки были до боли знакомы. Откуда?
-Дети как раз и есть тот маленький процент брака в моей работе. -он вздохнул и отвернулся, -Процент случайности.
Алексей залпом допил пиво из банки и швырнул пустую тару в мусорное ведро под столом, достал сигарету и закурил.
-Как был бездушной офисной крысой, так и остался.
Он резко повернулся и впился взглядом в лицо сидящей рядом блондинки. Он искал ответа в её глазах, в ней.
Кто ты, чёрт побери? Какое новое испытание мне подкинули? Кто-то из бывших?
Он боялся неизвестного, очень боялся. И при жизни на земле боялся, а здесь в аду любая, даже самая малюсенькая неизвестность грозила новой болью. Место такое, раз уж попал - будет больно. Найдут способ, поверь. Из твоей жизни вытащат все страхи и комплексы, всю испытанную когда-либо боль и подарят в новой упаковке. Будут дарить каждый день. Нет здесь котлов, кипящей смолы и огня, нет чертей с вилами, не придумывайте. Это всё прошлый век! Здесь есть всё, чего вы боялись будучи живыми. Боялся высоты? Получите! Страшился смерти родных? Будешь видеть и переживать их кончину день за днём бесконечно. Боялся любви? Получишь! Ещё как получишь. Самую нервную, ревнивую, изматывающую душу и рвущую сердце, безответную. Другой любви в аду просто нет. Любить нельзя, но, сука, хочется...
Алексей именно поэтому всеми силами показывал, как он ненавидит свою офисную работу, лучше уж такой ад. Он пытался и при жизни спрятать свои настоящие страхи, скрыть то, чего боялся по-настоящему. Когда жил скрывал от себя, а умерев прятал от настоящего ада.
-Что, не узнаёшь? -сквозь слёзы улыбнулась Мария, -Четыре года к тебе попасть пыталась. Четыре долбанных года в аду!
Он вспомнил. Просто вдруг вспомнил. Нет, не её, он вспомнил зелёный взгляд с набегающими пеленой слезами.
-Как? Не понял, что за...
-Что ты не понял?
-Ты здесь какого хрена?
-В аду то? -Мария чуть задумалась, -Из-за любви похоже.
Алексей вспомнил эти кошачьи глаза, вспомнил эти осколки слёз. Практикантка Настя. Офисная девочка на побегушках, серая мышка, подай-принеси. Он вспомнил с каким обожанием она смотрела на него, как неумело скрывала свои детские ещё чувства. Он воспользовался ей однажды, грех был не воспользоваться её любовью. Был очередной корпоратив, Алексей был привычно пьян, всё было, как всегда, . Один танец, пьяные слащавые бредни на ушко молоденькой доверчивой дурёхе и вот уже он размашисто трахает её в офисном туалете. Тогда он забрал её невинность. Просто, по-пьяне, играючи, забрал и забыл. Она была ему не нужна, ещё один трофей, очередная звездочка на его боевом фюзеляже. Тогда он жалел лишь об испачканной кровью любимой итальянской сорочке, не более.
-Настя?
-Не угадал. Я Маша. Это на земле я немного побыла Настей. Когда за тобой присматривала. Когда была ангелом-хранителем. -Маша грустно улыбнулась, -Твоим ангелом.
-Если ты ангел, то какого чёрта в аду делаешь?
-Ну я уже не ангел. Четыре года как не ангел. -Маша протянула руку к лежащей на столе пачке и ловко выудила оттуда одну сигарету, -Дашь прикурить?
-Вопрос всё тот же. -Алексей чиркнул зажигалкой и поднёс дрожащее пламя к Марии, -Здесь какого чёрта?
-Не справилась с заданием. -ответила Маша выдыхая дым, -Не спасла твою душу, тогда четыре года назад.
-За это в ад не отправляют.
-Ну так я не просто не справилась. Я тебя и погубила тогда. Знаешь, просто запороть первое же задание - это одно, а вот влюбиться в своего подопечного и из-за этой чёртовой любви погубить его, это совсем другое. Но я умудрилась всё это исполнить. Грешна!
Маша сделала затяжку и выпустив струйку сизого дыма вдруг рассмеялась.
-Что ты так смотришь удивлённо? Да я глупая влюбилась в тебя, что поделаешь, я умерла в семнадцать так и не познав любви, а меня направили оберегать душу молодого казановы. А когда ты попользовал меня и забыл на следующий день, я лишила тебя повышения, просто слегка подправила твой годовой отчёт и повышение тю-тю, уплыло. Вот так. Не получилось из меня ангела, извини. И не надо на меня так смотреть волком, грехов у тебя хватало и без моей нечаянной помощи, без моей любви. -Маша вдавила выпачканный помадой окурок в пепельницу, -Или ты на рай рассчитывал с твоей то жизнью?
-Суку выключи. -просипел Алексей, -Тебе не идёт.
-Прости. -Маша отвернулась, -Нахваталась за четыре года. Ну что, будем работать вместе? Я люблю тебя, несмотря ни на что люблю и это мой ад, извини. Поэтому я и здесь. Ответила на твой вопрос?
Алексей практически не слышал её, то что его слух и улавливал абсолютно не принималось памятью. Он любовался зелёным светом её глаз, тонул в них. Он принимал новое испытание преисподней с маниакальным удовольствием, влюблялся. Влюблялся в её силу, в то, чего ему не хватало при жизни, влюблялся в то, что боится её. Он просто вдруг понял, что теперь влюбиться не страшно. Совсем не страшно. Он боялся чувств, категорически их отвергал при жизни. Пугало само слово любовь. А теперь нет. Теперь у него была вечность впереди, он знал, понимал, что это всего лишь испытание - ад нашёл его эрогенную зону, его точку G и будет дразнить не давая кончить, сладкая мука будет бесконечной. Поэтому и не страшно. Он боялся живой любви потому что знал - она закончится, а здесь ей не дадут умереть, она будет длиться вечно.
Теперь это был их общий ад. Любить и ненавидеть друг друга.