Sveto mesto/Заветное место
Быть может, где-то в третьем измереньи,
А может, далеко, в Стране чудес,
Но только существует, без сомненья,
Волшебный и весёлый этот лес.
(Из Интернета)
Поляна светлая, лесная,
Издалека зовёт меня,
В уют зелёный, шелковистый,
Травой высокою маня.
(Николай Столяров 2 «стихи.ру»)
А вот эту легенду одновременно с Милой Мир рассказывала своим младшим детям и Анна. Давайте и мы послушаем. Пусть Хайме следит за событиями на экране ВизОра. Нам не мешает.
Итак...
— Жили в одной деревушке у леса Мартон и Андриана, - начали почти одновременно Мила и Анна, хотя разделяло их не только большое расстояние, но и границы времени. - Мартон в поле пшеницу сеял, жена во всём помогала.
По осени хорошие урожаи собирали. Так хлебом своим кормились, к богатым на поклон никогда не ходили, ничего не просили.
Зимой Мартон подлёдной рыбалкой занимался. Времени не было на морозе сидеть, так он сети с наживкой в прорубь опускал. Через несколько дней поднимал с рыбой.
Как-то поехал Мартон на реку сети проверить. Добыча оказалась слишком большая, когда стал тянуть, оступился, и его потянуло в прорубь. Так Мартон в ледяной воде оказался. Еле-еле выбрался на лёд.
Сел Мартон в сани и погнал лошадь домой. Зуб на зуб не попадает, а сухой тёплой одежды нет, согреться не удалось
Мороз коркой ледяной по рукам-ногам сковал, до сердца добрался, замёрз Мартон в дороге.(1)
Лошадь добрела до дома, когда Мартон уже не дышал. Схоронила Андриана мужа, от накоплений почти ничего не осталось. Трудно одной Андриане. Детей на руках двое — Алеш и Аннушка.
Говорят, что беда не приходит одна,
За собою тащит другую.
Почему, как же так? Отступись от меня,
Не плети мне, беда, паутину.(2)
Действительно, одна беда тянет за собой другую. Мужская работа оказалась Андриане не по силам. Сватался к ней сосед Агостон, у него год назад жена скончалась.
— Да ты что! — возмутилась женщина. — Слишком мало времени прошло. Не хочу, чтобы обо мне сплетничали.
— Мы живём не для людей, для себя, — попытался оправдать своё поведение Агостон.
Но Андриану не уговорить. Всю мужскую работу на себя взяла, надорвалась и слегла. Неделю, другую болеет. Почувствовала, что смерть пришла, позвала детей.
Алеш совсем маленький, видит, что мать лежит и не встает, ревёт так, что не успокоишь. Аннушка постарше, — к матери подошла, губу закусила. Держится, чтобы не расплакаться.
— Смотри, дочка, береги себя и брата. Из дома не уходи, бедных людей не гнушайся, богатых опасайся, — сказала так Андрияна и умерла.
Зажила Аннушка, как мать наказывала: дом прибирала, за братцем смотрела, и люди, чем могли, ей помогали. Вот и девушкой стала: замуж пора. Да случилась беда большая — загорелась баня у одного ротозея, искры ветром понесло, а сушь стояла, и заполыхало село в разных концах жарким пламенем. В миг полсела выгорело. Аннушкин с Алешем дом тоже сгорел. Только братца и успела спасти. Идти Аннушке некуда. Пришлось к богатому соседу Франку, что в каменном доме жил, в работницы наниматься. Крысаном его люди прозвали.
Работает Аннушка, старается, а Крысан все кричит:
— Кормлю вас, дармоедов!
Дочери его Дамьяна и Амалька того больше злятся. Аннушка — красавица. Походка лёгкая. Идёт, коса за спиной колышется. Все парни смотрят, не налюбуются.
Дамьяна и Амалька — рябые, толстые, как гусыни откормленные, сделают шаг, всё охают да ахают.
Невзлюбили Аннушку. Матери жалуются:
— Женихов наших отобьёт, Анка проклятущая! Парни на неё засматриваются. Вон и Фредерик, братец, так и пялится на неё!
Фредерик, хозяйский сын, был дурного характера. Да себе на уме. Видит, что за Аннушку никто не заступается, начал к ней приставать. Когда Аннушка с вёдрами, полными водой возвращалась с колодца, пошёл к ней навстречу, да и обниматься полез. Аннушка же изловчилась и надела ведро дураку на голову, да еще коромыслом по хребту ударила. Фредерик мокрый стал, заорал:
— Дурында! Что делаешь?
Аннушка и испугалась:
— Выгонит хозяин, куда с братцем пойду?
Но Фредерик хоть и дурак, а понимает, что на смех его поднимут, ничего никому не сказал и приставать перестал.
Так зима прошла. Летом Аннушке спокойнее стало. Хозяин в поле на покос либо в город уедет, а хозяйка с дочерьми в саду чай пьют. Аннушка же в лесу грибы да ягоды собирает. В одной руке лукошко, а в другой - руку Алеша держит, за собой ведёт.
Как-то набрели на оленёнка раненого, хромого. Не испугался оленёнок, сил-то совсем не было. Аннушка ему рану в ручейке промыла, листик целебный приложила, травинкой перевязала. Оленёнок скоро поправился, побежал резво, а за ним Алеш вприпрыжку.
С того дня потянулись к Аннушке звери больные. То заяц прибежит с рваным ухом — от собак спасался. То ястреб прилетит с крылом перебитым. Один раз даже медвежонку занозу из лапы вытащила. Всем помогала, и все звери в лесу её знали и любили.
Только однажды почувствовала Аннушка: будто глядит на неё из-за кустов кто-то. Оглянется — никого. И так всегда: войдёт в лес и чувствует — кто-то стоит, на неё глядит. Иной раз услышит — сучок треснет, либо веточка заколышется. Оглянется — опять никого. Испугалась было Аннушка, но потом подумала:
— Да, кажется всё!
Но спиной чувствовала чей-то взгляд на себе. От этого и страшно, но сердце трепещет, как птица в силках.
Пролетело лето, потом и осень с дождями. Тут и зима с морозами на санях прикатила. В лес теперь не выберешься. Хуже прежнего Аннушке стало. Крысан всё кричит:
— Проедаете больше, чем работаете!
Дамьяна и Амалька что удумали! Однажды вечером заголосили в один голос:
— Хотим супу из свежих грибов!
Аннушка грибов полный короб насушила, а им свежих подавай.
— Какие сейчас грибы?! — взмолилась Аннушка. — Зима!
Но Дамьяна и Амалька и слушать не хотят, кричат:
— Давай грибов свежих!
В это время Фредерик прибежал. Перепуганный, дышит часто. Глаза выпучил, ничего сказать не может. Только на на окошко показывает.
Долго от него слова добиться не могли, но потом успокоился и рассказал.
— Шёл я с парнями по селу. Вдруг у нашего забора медведь стоит. Кто за кол схватился, кто за ружьём побежал. А медведь спокойно так на дорогу вышел. Мы и увидели, что медведь не обычный, не бурый. Шкура серебром переливается, ярко светится, так что глаза слепит. Парни со страху колья, ружья побросали и — врассыпную. Я через плетень перепрыгнул и домой прибежал.
Однако не поверили хозяин с хозяйкой — мало ли что дураку примерещится. К соседским ребятам сходили, а тем стыдно, что медведя испугались, Говорят:
— Это Фредерик врёт. Крикнул, что медведь, а это корова была.
Вернулись хозяин с хозяйкой злые, Аннушку ругать стали:
— Почему сор в избе?! Почему посуда грязная?
Дамьяна и Амалька опять заныли:
— Хотим грибов белых! И всё!
Хозяин и взревел дурным голосом:
— Vrag naj vzame — к чёрту! Ступай Анка в лес, и без грибов не возвращайся! Не то выкину тебя с братом на улицу.
Сам доволен, что зло сорвал, а Аннушке ничего не оставалось делать, как в лес идти. Собралась она, поцеловала тайком Алеша, тот спал уже. Вышла на крыльцо. А уж ночь была. Кругом темень непроглядная, но вступила на землю Аннушка и заметила — вроде светлеть стало, ветерок тёплый-тёплый подул. Почувствовала она, как летом, в лесу, смотрит на неё кто-то.
Подошла к калитке, глянула и диву далась: стоит у плетня корзина, полная белыми грибами. Один к одному, только что сорвали. Аннушкаи не знает, что делать. Вдруг кто-то за спиной шёпотом и говорит:
— Бери, девушка, грибы, не бойся.
Удивилась Аннушка. Спросила негромко:
— Кто это здесь? Покажись, добрый человек.
Но никто не ответил, лишь облачко невдалеке показалось и растаяло.
Взяла Аннушка корзинку, в дом занесла, на стол тихонько поставила, сама спать легла.
Утром проснулись хозяин с хозяйкой, удивились:
— Летом грибов не всякий раз наберешь, а она, гляди-ка, сейчас белых принесла!
Смекнул Крысан:
— Грибки зимой в цене, герцогу в город отвезти, хорошие деньги получить можно.
Съездил, и правда — немалые деньги привёз.
— Надо опять в лес Анку отправить, - решил он.
Домой приехал тут же дал указание девушке:
— Ещё грибов набери!
— Делать нечего,- думает Аннушка, - не скажешь ведь, что грибы у калитки нашла, не поверят.
А уж снег повалил, ветер холодный подул. Еле добралась девушка до леса. А как вошла, так сразу тихо стало: и ветер не дует, и снег валить перестал.
Бредёт по заячьей тропинке в дырявых сапожках. Снег похрустывает.
—Кто грибы у калитки поставил? Кто говорил ласковым голосом?
Из головы не выходит.
Чувствует — будто опять на неё глядит кто-то, и теплей на душе становится. Посмотрела по сторонам, прислушалась — никого не видно. Лишь стоят сосны да ели, вершинами тихо помахивают — словно кланяются.
Побрела дальше по следам заячьим и вышла на большую поляну, белым снегом покрытую. Посреди ель стоит вековая — стройная, высокая, вершиной в небо уперлась. Тропа к ней ведет.
Подошла Аннушка, и руками развела: стоит под елью корзина с грибами белыми, словно в подарок приготовлена.
—Кто же мне опять такой подарок приготовил?
Только подумала, знакомый голос за спиной:
— Бери, девушка, не бойся, за доброту твою лес грибами одаривает.
Как ни смотрела Аннушка — никого не увидела.
—Покажись, хозяин леса!
Как ни просила — никто не отозвался. Только на душе тепло и радостно.
Взяла Аннушка корзину, оглянулась в последний раз и в обратный путь направилась.
Но как из леса вышла, тепло и радость вдруг исчезли куда-то, будто и не было. Так холодно стало. Опять ветер подул, снег повалил. Еле добрела до села. Зашла в дом. Крысан руками развёл:
— Ну-у.у-у… не думал, что принесёшь!
Повёз опять грибы в город, ещё больше деньги получил. Тут и подумал:
— Где ж это Анка проклятущая грибы берёт?… Никак, напрятала летом в лесу, а сейчас таскает.
Но потом решил:
—Пусть ещё сходит. Если принесёт — значит, много грибов там.
Дал ей на этот раз большущую корзину. Вытолкнул на крыльцо и захлопнул дверь.
Вернулась Аннушка в лес, на заячью тропу набрела, на знакомую полянку вышла и опять чувствует, будто смотрит на неё кто-то. А на душе так легко и светло стало, что не выдержала, спросила громко:
— Покажись, добрый человек, зачем прячешься?!
Знакомый голос ответил:
— А не испугаешься?
— Чего ж я бояться, коли душа у тебя добрая, — ответила Аннушка смело. — Покажись.
Только успела сказать, как заклубилось перед ней белое облачко, голубым светом засветилось, растаяло. И встал медведь: шкура серебряным светом переливается, искорки от неё отскакивают.
Стоит Аннушка как завороженная, слова сказать не может. А медведь голосом человеческим говорит:
— Не бойся, девушка, не бойся, милая.
Аннушка и так видит, что медведь не страшный: его и зайцы не боятся — сидят рядом, ушками шевелят, лапками перебирают, а белки по ели зеленой весело прыгают. Взял медведь Аннушку за руку, повел вокруг ели. Обошли. Она глазам не верит — лес вроде тот, и ель, и поляна, а зимы нет: цветет всё, зеленеет вокруг, на деревьях птицы поют, над цветами шмели жужжат.
Протерла
