Часть 40. Следующее препятствие.
На третьем курсе Владимир выступал за команду института "СКИФ" в отборочном турнире Москвы за выход в класс "А" мастеров баскетбола. Встречи проходили плотно, на подготовку оставалось мало времени и все игроки были наперечёт. На очередную встречу в Лужниках Володя опаздывал после занятий, поэтому размяться как следует не успел и сразу ринулся в "бой".
Во время одной из атак Володя в высоком прыжке ожидал передачу, но передачу перехватили и надо было быстро возвращаться в защиту. Поэтому он во время прыжка развернулся для старта в обратном направлении, но при приземлении нога подвернулась и что-то щёлкнуло в колене с последующей болью. Владимир упал, затем еле поднялся, но заменить его было некем, и он продолжил играть, слегка припадая на правую ногу.
После игры ребята поинтересовались:
- Как нога?
Володя в горячке их успокоил, но после душа нога перестала слушаться, идти он не мог... Ребята же все разошлись, а тренеры молодые, бывшие студенты, уже ушли даже не поинтересовавшись. Пришлось Владимиру "топать" к метро одному, еле переставляя ноги. На десятиминутный путь у него ушло минут сорок - пятьдесят(!).
Консультация специалиста определила разрыв наружного мениска правого коленного сустава. И его сразу определили в Первый физкультурный диспансер около Курского вокзала на операцию по удалению мениска.
В то время в диспансере начинала практиковать Зоя Миронова доктор медицинских наук, главный специалист по менискам и его поставили к ней на очередь.
Постепенно колено немного успокоилось, только иногда порванный мениск блокировал сустав с сильной болью. Володя продолжал тренироваться во дворе диспансера, пробегая короткие отрезки с предельной скоростью и многие поэтому считали его симулянтом.
Первым на операцию пошёл дагестанец Загид, Миронова управилась с ним за 15 минут, причём, когда анастезиолог сказала, что больной ещё чувствует, доктор уже начала его "чекрыжить"(?).
В диспансере это были первые операции и рядом всё время вертелся Семён, трусливый хирург и ребята всё боялись к нему попасть на операцию.
Вторым на операцию взяли Владимира, его оперировал лучший ученик Мироновой, Башкиров - прекрасный диагност. Он был очень внимательным и предупредительным. На столе Володя провёл более сорока минут (наружные мениски оперируют дольше внутренних). Он помогал хирургу, меняя положение ноги, вылавливать суставных "мышей", а их оказалось семь(!). Именно они и создавали чувство боли при блоках. Кроме того, Володя рассказывал анекдоты и веселил врачей, так что к концу операции он был абсолютно "свой".
Когда привезли Владимира, Загид уже вовсю стонал от боли в своём углу у двери. Кровать Володи стояла у окна и у него была возможность смотреть на окна высокого дома на противоположной стороне Садового кольца. И, как говорится, "когда кончился наркоз, стало больно мне до слёз"... Владимир не находил себе места от боли: то садился, то ложился... Нога была в подвешенном состоянии на "самолёте", ночь вся была бессонной от нестерпимой боли. Конечно, давали наркотики, но помогало это не всегда. Бесконечная борьба с болью выматывала силы окончательно, Но стонать и кричать Володя себе не позволял, только тихо поднимался и опускался на кровати,
разглядывая в окне дом напротив и проезжающие одинокие автомобили.
Он нетерпеливо ждал, когда же закончится эта длинная ночь, эти муки ада и этот неудобный "самолёт"! Бывшая усадьба какого-то графа, в которой располагался диспансер,
находилась на спуске Садового кольца в сторону Таганки. Она отчётливо показана в фильме Михаила Казакова "Покровские ворота", там вырезали главному герою аппендицит.
После операционные боли закончились, начались другие: из-за долгого лежания на клеёнке "самолёта" на ноге образовались "пролежни", медсёстры не уследили. Володя проходил всю эту "кухню" впервые, поэтому тоже просмотрел. Так что достались ему все эти "прелести" полной чашей. Они часто с Загидом перекликались (братья по несчастью), затем к ним стали присоединяться и другие послеоперационные, цирковые акробаты, например. Все проходили один и тот же путь, но в разных интерпретациях.
На третий день после операции Владимир даже умудрился станцевать танец на одной ноге... и пошло..., поехало...
Володя и здесь остался верен себе: организовал спевки после стихийного ужина, на который собирались все больные после 20-ти часов, так как ужин по расписанию заканчивался в 18-ть. на импровизированный ужин все "тащили" у кого, что есть, что приносили им в "передачах".
Назывался этот ужин по традиции - "Цай". При появлении нового члена этого ужина всегда звучала эта "байка":
"Сизу, пью "цай"..., в дверь стуцат...
Открываю, входят двое и спрашивают:
- Ты за Ленина или за Сталина?
Отвечаю: - За Ленина!
Снимают штаны, бьют по попке!
Сизу, пью "цай"..., в дверь стуцат...
Открываю, входят двое и спрашивают:
- Ты за Ленина или за Сталина?
Отвечаю: - За Сталина!
Снимают штаны, бьют по попке!
Сизу, пью "цай"..., в дверь стуцат...
Снимаю штаны, входит невеста...
На спевке всегда звучала, ставшая традиционной, песня "Мир победит войну":
Буэнос-айрес... Буэнос-айрес... Буэнос-айрес!
Мир победит, победит войну...
Мир победит, победит войну...
Мир победит, победит войну...
Мир победит, победит войну.
Мы поедим на Луну... и там вспашем целину...
И всему капитализму в одно место вставим клизму...
Мир победит, победит, войну...
Мир победит, победит войну...
Мир победит, побелит войну...
Мир победит, победит войну.
Подписали договор... появился браконьер...
Косоглазые китайцы затевают сыр и бор...
Но настанут времена, канет в прошлое война,
А бесстыжим мы китайцам прищемим дверями... уши!
Мир победит, победит войну...
Мир победит, победит войну...
Мир победит, победит войну...
Мир победит, победит войну.
Буэнос- айрес..., Буэнос-айрес..., Буэнос-айрес..
.
Продолжение следует...
