Наконец-то у Василия Дмитриевича желанный юбилей – 70 лет. Теперь вряд ли его кто спросит: «Ты работаешь?». Надоело отвечать. Случалось, и работал, будучи на пенсии, и не работал. Но как бы ни отзывался на вопрос – всё плохо. Говорил: работаю, люди «молчали» в ответ: «Всё-то тебе мало, скареда!». А говорил: не работаю, ещё значительнее «молчали»: «Такой лоб здоровый! Мог бы ещё и поработать!».
70 лет действительно если не замечательный, то вполне интересный возраст. Можно и на речке, как в детстве, весь день с удочкой просидеть. «Да что ему, старику, делать?» Можно и ко сну на диване уединиться. Жена тоже без упрёков промолчит: «Спи, отец, где тебе слаще».
А главное – после семидесяти умирать не стыдно. Вот мысль, которая часто приходила и приходит в голову Василию Дмитриевичу. Хотя, как понимать эту мысль? Причём тут стыд? Все люди смертные. И рано или поздно каждый из нас умрёт. Вот именно: рано или поздно. Разве не стыдно умереть в двадцать лет, от ножа, например, в глупой пьяной драке в чужом загаженном дворе? Или не совестно что ли погибнуть от алкоголизма в сорок лет? А нормально выкашливать свои туберкулёзные лёгкие по тюрьмам и зонам? Конечно, «Смерть причину найдёт» всегда. Но она только одну причину находит. А люди десятки этих причин навыдумывает – вот что волнительно.
- Рано умер Петрович, - доводилось слышать Василию Дмитриевичу на похоронах, - ещё бы жить да жить…
– Да какой он жилец! Со строек не уходил. Простуженный насквозь
- Да и питался впроголодь.
- Зато Нинка его в меха обряжалась…
А после семидесяти лет кто чего скажет? Жалко, конечно, старика. Примите соболезнование. Однако, на восьмом десятке лет преставился. Пожил, слава Богу. Царство ему небесное! Вот и всё!
А чего ещё сказать? Детей Василий Дмитриевич вырастил, внуков и правнуков дождался. Работал и берёг себя, любимого. Для близких людей берёг.
Праздничное застолье подходило к завершению. Чего только родные и близкие ни пожелали юбиляру! И здоровья, и долголетия, щедрых урожаев на шести сотках и нескучных поклёвок на речке.
- Теперь тебе слово, Василий Дмитриевич.
- Скажи, что-нибудь, дядя Вася.
- Скажи, скажи, дедушка.
Василий Дмитриевич встал, степенно поднял свою стопку, так и не пригубленную за весь вечер, и сказал:
- Спасибо, дорогие мои. Каждому из вас я желаю, здоровья и внимания, какое оказали вы мне сегодня. Пусть всегда вас ждут дома. Но не с войны, не из тюрьмы и не из вытрезвителя. Живите, как я, долго, чтобы не стыдно было умирать преждевременно.
