Сказка
В одной далёкой стране жил портной. Он был хорошим мастером и слава о нём обошла все соседние страны. У него было много заказов и он много работал, но, даже работая от зари до зари, разбогатеть так и не смог. Дело в том, что мастер очень любил свою работу и поэтому никогда не старался выполнить её как можно скорее. Главным для него было то наслаждение, которое он получал от шитья и от созерцания сшитого им платья. Он долго и придирчиво рассматривал готовую вещь у единственного окошка своей тесной мастерской, перед тем как, улыбнувшись и почесав затылок, сказать с удовлетворением: «Готово!».
Другой причиной долгой работы над заказами была его... дочь. Жена умерла, оставив единственного их ребенка на его попечение. Надо было не только заботиться о малютке, готовя к самостоятельной жизни, но и передавать ей своё искусство. Мастер надеялся, что его любимица, даже выйдя замуж, не оставит его, а сможет заменить в мастерской… Теперь дочери уже исполнилось шестнадцать лет, и мастер души в ней не чаял.
С раннего утра портной уже стоял за огромным столом и старательно прикладывал лекало к новому куску ткани. Бывали очень дорогие и роскошные ткани, – богатые заказчики не стеснялись приходить сюда, в полутёмную келью мастера. Они были уверены, что их ткани не будут испорчены, а платье, которое они примерят у потрескавшегося серебряного зеркала, будет блестяще выглядеть и в королевских палатах.
У добросовестного мастера почти не оставалось обрезков, – так тщательно и придирчиво он семь раз по семь отмерял, чтобы, на-конец, решиться на разрезание ткани острейшими ножницами. Остатки были столь малочисленны, что портной их даже не выносил с мусором, приспособив для них в углу большой короб, в который иногда любил заглянуть. А не найдётся ли там что-нибудь интересное для нового заказа? Кусочки иного, например, цвета для нашивки изысканной формы манжеток или лацканов и прочая, и прочая... Выходило даже, что портной подчас добавлял к платью заказчика ткань из своих запасов! Но мало кто из богатых клиентов замечал такое рвение мастера, а уж тем более никто не доплачивал к оговорённой ранее сумме.
И в тот самый день, когда началась эта история, поначалу не происходило ничего необычного. Щурясь и бормоча себе под нос одному ему известные слова, мастер разглядывал и ощупывал новое изделие. Дочь делала уборку и тихо напевала популярную песенку.
Вдруг дверь скрипнула и широко распахнулась. На пороге стоял высокий господин в чёрном одеянии, видимо, очередной заказчик. Шагнув в мастерскую, он заговорил скрипучим голосом:
- Здесь находится портной?
- Да.
- Могу я видеть его?
- Это я.
- У меня к вам важный и срочный заказ.
- Я готов его выполнить.
- Хорошо. Я смотрю, вы человек дела и не любите лишних слов. Но вы соглашаетесь, не зная о том, что вам предстоит сделать. Вы или гениальный мастер, или глупый человек. Что вы на это скажете?
- У меня ещё не было непосильных заказов. Всё дело во времени. Думаю, что и на этот раз я смогу справиться, если вы не станете назначать невыполнимые сроки. Или вы собираетесь заказать мне платье из листового золота? Тогда вы обращаетесь не по адресу.
- Я ценю вашу смелость. Неспроста я слышал о вас самые лестные отзывы. – И тут посетитель рассмеялся, словно прошёлся палкой по решётке летнего сада. – Но дело как раз в том и состоит, что я хочу заказать вам платье из чистого золота.
И странный посетитель достал из-под полы отрез блестящей ткани жёлтого цвета с металлическим отливом. Небрежно бросив его на стол, он сказал:
- Время не ограничиваю, но и не хочу, чтобы вы возились с заказом более трёх месяцев. Как только платье будет готово, я приду за ним.
- Но как же, позвольте…
- Я понимаю вас. Мерку снимать не надо. Примерка исключена. Размеры и фасон даны вот здесь. – И посетитель положил на краешек стола розовый листочек бумаги с аккуратными столбцами мелких цифр. После чего, усмехнувшись, круто развернулся и шагнул к выходу, ни взглядом не удостоив девушку, прижавшуюся с метёлкой в руках к стене и смущённо оглядывавшую сухую, но энергичную фигуру незнакомца.
Портной растерянно молчал.
У выхода человек в чёрном оглянулся и проскрежетал:
- Не вздумайте присвоить хотя бы кусочек от этой ткани. Тогда вам несдобровать. Я потому и пришёл к вам, что наслышан о вашем бережном отношении к материалу заказчика. Помните же, ни кусочка! – Он погрозил пальцем, украшенным массивным перстнем с крупным изумрудом, и вышел, хлопнув дверью так, что с потолка на золотую ткань просыпалась струйка серой пыли.
У портного и у его дочери было такое ощущение, как будто они пробудились ото сна и наяву ничего подобного не было. И никто из соседей в тот день не видел странного посетителя. Но на столе ведь лежала ткань!
Мастер взял отрез в руки и пригляделся. Ткань была очень тяжёлой, но мягкой и эластичной, она словно текла из ладоней ме-таллической жидкостью, однако не протекала между пальцев…
И тут вдруг ему захотелось приступить к работе немедленно. Он удивлялся самому себе. С этого момента время для него словно остановилось, и он уже ни о чём не помышлял, кроме работы над своим новым заказом.
И удивительное дело! Ему удалось так ловко скроить платье, и таким образом прошить швы, что у него не осталось ни единого кусочка чудесной ткани. Ни одного! Ни самого малейшего! И только когда заказ был выполнен, и платье уже висело над столом в ожидании заказчика, мастер заметил тончайшую золотую нить, лежавшую на столе там, где он кроил материал. Ниточка длиной всего в полтора пальца блеснула в косых лучах заходящего солнца, пробившихся сквозь тусклое стекло…
Мастер удивлённо развёл руками, осторожно поддел ниточку двумя пальцами, поднёс к глазам и осмотрел на свет. Она, казалось, не имела толщины, настолько была тонкой.
Он повертел её в руках, подергал за концы, проверяя на прочность, и снова удивился. Ниточка не рвалась, глубоко впиваясь в кожу! Как быть? Как приладить её к сшитому платью? Сделать это было невозможно, и он повязал её в виде пояска на тряпичную куклу, сделанную им ранее из других обрезков разноцветных тканей для своей любимой дочери. Давно уже с дочкой они занимались этим делом. Делали красивых куколок и любовались ими. Таких кукол у них собралось несколько десятков, и они даже раздавали их соседским девчонкам. Пусть играют!
И только мастер посадил куколку на подоконник, как дверь громко скрипнула, широко распахнулась, и в мастерскую вошёл тот самый заказчик. И снова он был в чёрной одежде, снова смотрел строго и решительно, и снова не глядел по сторонам, а пристально и прямо в глаза оробевшему вдруг портному.
- Вы хорошо справились со своей работой. Я доволен и беру это платье. Но вы не выполнили одного из моих условий.
- Нет, - торопливо сказал мастер. – Вы ошибаетесь. Я помню ваше условие. Но у меня не осталось ни клочка, ни мельчайшего кусочка от вашей ткани, - гордо вскинул брови портной. – А если вы имеете в виду эту ничтожную ниточку, которую я только что повязал на эту нелепую куколку, то…
- Именно эту, как вы, презренный, выразились, «ничтожную» ниточку я и имею в виду! Таково было условие, и теперь уже вы ничего не поделаете, ничем не сможете оправдаться за свой жалкий проступок. Я заранее всё знал и всё предусмотрел. Мне нужна жена. Я – бессмертный, но жёны мои не живут так долго, как мне бы хотелось. Я выбрал в жёны вашу дочь, умелую швею и нежную девушку, и поэтому мне понадобилось поставить вам такое простое условие. Без него волшебство было бы невозможным…
При этих словах ужасный посетитель сбросил свой черный наряд и облачился в золотой. Зрелище было впечатляющим, но страшным и неестественным. Затем заказчик взял в руки куклу, обернулся к окаменевшей девушке и негромко приказал ей, словно сухую ветку переломил:
- Иди за мной. – И вышел.
Девушка как завороженная вышла в распахнутую дверь и в мастерской воцарилась пустая тишина.
Мастер долго не мог шевельнуться, не мог броситься вдогонку, не мог сделать ничего, а спустя некоторое время уже было поздно…
Самое удивительное в этой истории было то, что и в этот день никто из соседей не видел ни Кощея, ни девушки... Но с той поры портной перестал принимать заказы, и никогда и ничего уже не сшил, и вскоре умер.
