приспособления великих мастеров.
- Поначалу ты обращался ко мне так, словно думал иначе, - заметил Хастол, - Почему же сейчас изменил своё мнение?
В руках у Цафеша появился прозрачный шар, переливающийся всеми цветами радуги. Больше всего он напоминал те эфемерные творения, которые так любят делать дети, опуская соломину в мыльную воду. Довершая сходство, сфера временами изменяла форму, то сплющиваясь в блин, то вытягиваясь, подобно палке.
- Ты сумел преодолеть несколько ловушек, установленных лично мной, а на это способен лишь сильный маг, - пояснил Сомонелли, поглаживая шар, - Но теперь…Я же ещё помню Его, Его облик, повадки, жесты, любимы выражения. Нет и близко ничего нет, напомниающего о Нём. Думаю, ты – всего лишь умелый воришка, укравший древние артефакты. Нет ничего удивительного в том, что магические предметы такой мощи наложили свой отпечаток на похитителя, но сущность изменить так и не смогли. Ты был, есть и останешься мелким человечишкой, как и все остальные смертные.
- Можно подумать, ты – не такой, - усмехнулся Хастол и опустился на пол, скрестив ноги под собой.
- Нам ещё предстоит допросить тебя, - продолжил Цафеш, словно не заметив последней шпильки, - И узнать, как тебе удалось проникнуть в библиотеку Магистра, чтобы выкрасть книги и инструменты. Лично я думаю, что тут дело не обошлось без этих ублюдков с Карта. Они всегда готовы помочь любому мерзавцу, который собирается плюнуть в сторону повелителя. Кроме того, хотелось бы знать, кто ещё практикует Сантри. Нам, с огромным трудом, удалось прекратить распространение дьявольского искусства Выжженого острова и я не допущу, чтобы демоны вновь подняли свои бритые головы. Помимо этого…
- Видимо, моей жизни не достанет, чтобы ответить на все вопосы, которые тебя интересуют, - Хастол демонстративно зевнул, - А время-то уже позднее.
- Думаешь, что продолжишь шутить, когда мои друзья, - Сомонелли повёл рукой, указывая на неподвижных птицекрылов, - займутся подробным исследовнием твоего тела? Они просто обожают разделывать на части людей, угодивших к ним в лапы.
- Это очень страшно, - согласился Хастол и ещё раз зевнул, - Мне, очевидно станет так больно, что я потороплюсь выложить все свои тайны и мало того, буду сам предлагать помощь, только бы прекратилась боль? Но перед тем, как пытка начнётся и мой язык полностью развяжется, разреши, я задам пару никчемных вопросов. Всё равно, мой путь окончен и я уже ничем не смогу навредить твоему повелителю.
Пока продолжалась эта странная беседа, Джонрако попытался подойти ближе к центру зала и обнаружил, что упирается в некую прозрачную и упругую преграду. Решив найти в ней прореху, капитан начал ощупывать невидимую ограду, одновременно прислушиваясь к разговору. Мореход не мог понять, о чём толкуют старик с парнем. Кого преследует Магистр? За кого он принимает Хастола?
- Задавай свои вопросы, - великодушно разрешил Цафеш, откидываясь на спинку кресла, - А я уж решу; отвечать на них или нет.
- За кого меня принимает Магистр? – поинтересовался Хастол, словно прислушавшись к недоумевающему Джонрако, - Почему преследует? Кого ты имел в виду, так ни разу и не назвав по имени? Допускаю, что в мои руки попали некоторые магические артефакты, но разве это стоит того, чтобы устраивать такую масштабную облаву? Вам наплевать, что каждая ваша попытка остановить меня приводит к смертям невинных людей?
- Всего-навсего неизбежные издержки столкновения с врагом, - высокомерно отмахнулся чародей, разглядывая шар Луны, - Любой, овладевший Искусством, отлично понимает, что чувства ему придётся оставить за пределами мастерства, дабы они не препятствовали делу. А касательно остальных вопросов…Не криви душой, ты и сам занешь ответы.
- С чего ты это взял? – удивился Хастол, - Зачем тогда об этом спрашиваю?
На тонких губах чародея появилась язвительная усмешка.
- Ты – хитёр, как самая древняя из змей лжи, - заметил маг, посмеиваясь, - У тебя хватает наглости прикрываться Его образом в одних ситуациях и изображать полное незнание – в других. Поначалу ты попытался запугать меня, демонстрируя кое-какие знания и угрожая смертью. А теперь, когда твой первоначальный план пошёл прахом, пошёл на попятный. Как я и говорил: ты – мелкий жулик, сумевший завладеть некоторыми артефактами.
- Пусть так, - Хастол почесал кончик носа и потупил глаза, точно слова собеседника угодили прямиком в цель, - Но должен сказать, что ты – заблуждаешься. Нет, определённая правда тут есть, но ты и сам не понимаешь, в чём прав.
- В чём? – Сомонелли хохотнул и одёрнул зелёный плащ, отчего на свет появилась массивная золотая цепь, с огромным камнем пурпурного цвета, пульсирующим, как обнажённое сердце, - Я прав во всём! Сегодня я допрошу тебя и получу недостающие ответы. Потом ты укажешь, где хранишь Зеркало Вероятности, Шар Грома и Туманный кубок. Остальные мелочи меня не интересуют.
- Мелочи? – в голосе Хастола слышалось искреннее изумление, - Кажется, твой хозяин не слишком внимательно изучал список похищенного.
- Если магистр и упустил что-то, - хихикнул Цафеш и провёл п волосам сухой ладошкой с большим перстнем на пальце, - ты мне сам расскажешь. А после того, как допрос окончится и птицекрылы удовлетворят личный интерес, из твоего черепа изготовят шикарный кубок, предназначенный для изысканного вина.
- Ты сам будешь пить из моей головы? – поинтересовался Хастол и его зевок в этот раз оказался гораздо продолжительнее предыдущего, - Или отшлёшь хозяину?
- Магистр порадуется моему дару. Этому дару, - Цафеш повертел пальцами, точно пытался представить тяжесть кубка, - Думаю, он неплохо впишется в его коллекцию вражеских черепов. Самое почётное место, понятное дело, не обещаю. Сам понимаешь, враг ты был – так себе.
- Зачем тогда было выволакивать на белый свет Тварь? – Хастол, казалось просто бормочет под нос, расматривая ногти.
Однако это тихое замечание вынудило чародея вылететь из кресла, подлобно заряду из пращи. Сухопарая фигура, чем-то похожая на огродного нетопыря, сделала несколько шагов вперёд и ветер, ворвавшийся под своды зала, поднял полы одеяния волшебника, превратив их в подобие крыльев.Глаза Цафеша сверкали, а губы раздвинулись выпустив наружу мелкие острые зубы.
- Что?! – прошипел он, нависая над парнем, - Что ты сказал?!
- Думаю, ты и сам отлично всё слышал, - тот пожал плечами, не обращая внимание на руки чародея, угрожающе протянутые в его сторону.
Джонрако временно пркратил поиски выхода и уставился на парочку собеседников. Пистолет в руке капитана оказался направлен на Цафеша, хоть мореход и сомневался, что его оружие способно поразить волшебника. В то же время некая вещь всё время смущала Собболи, сбивая с толку неуловимым сходсмтвом с…Чем? Да вот же, чёрт побери! Перстень на руке Цафеша один в один походил на такой же, какой ему предлагали в дар, во время последнего сновидения. Стало быть, именно Соммонелли всё это время являлся мореходу в кошмарах!
- Так ты знаешь о Твари! – просипел Цафеш, темнея лицом, - Отвечай, что тебе известно! Картские ублюдки давно охотятся за любой информацией о ней и не один лесной брат сложил голову, пытаясь докопаться до правды.
- Само существование этой…штуки возмущает мироздание, - совсем тихо сказал Хастол, - И все, сотворившие её, когда-нибуь ответят за своё безрассудство.
- Чепуха! – отмахнулся Сомонелли с презрительным выражением лица, - И не тебе, жалкому мошеннику, попрекать нас этим. Понимаешь ли ты, тупой недоумок, что в этом акте мы уподобились самому Создателю и даже превзошли его!
- Вы стремились подражать тому, кого так ненавидели? – в голосе хастола скользнула нотка удивления, - Но даже в этом потерпели неудачу. Целью Творца было созидание всего сущего и живого, а единственное, сотворённое вами существо, предназанчалось для разрушения и смерти.
- Разрушение, - Цафеш покатал слово во рту, - Оборотная сторона созидания. Наша Тварь оказалась силой, которой не смог противостоять сам Создатель. Даже ткань мира не выдерживает её тяжкой поступи, превращаясь в ничто!
- Когда люди расступаются, пропуская повозку дерьмовоза, это вовсе не означает, что они признают за ней сверхъестественную силу, - вздохнул Черстоли, - А ведь такой воз вполне способен насмерть раздавить человека. Особенно, если он стоит спиной, не замечая опасности.
- Схватка присходила на равных! – повысил голос чародей и эхо подхватило его голос, превратив в гром, - Сила, против силы; хитрость, против хитрости.
- Ну да, такая же правда, как и то, что честнее лжеца нет никого на свете, - покивал головой Хастол, внимательно всматриваясь в бледное, от гнева, лицо волшебника, - Или ты уже успел сам себе внушить, что так и было? Это вполне возможно.Обмануть всех и себя, в том числе. А вот любопытно, лжёшь ли ты своему хозяину, или твой язык слишком занят вылизыванием его…обуви?
Не было никакого сомнения в том, что Цафеш достиг крайней степени бешенства: тощее лицо стало белее мела, а горящие глаза налились тёмной кровью. Камень на золотой цепи пульсировал так быстро, что болели глаза. Джонрако не мог понять, зачем его пассажир провоцирует врага, находясь в явно проигрышном положении. Птицекрылы выглядели достаточно грозными противниками и всё мастерство Хастола не помогло бы ему в сражении с таким количеством сильных воинов, да ещё и противоборствуя могучему чародею.
Сомонелли взялся ркуой за пульсирующий камень и сквозь бледную кожу проступило розовое сияние. Веки волшебника опустились и костлявая физиономия приняла умиротворённое выражение. Успокоившись, маг повернулся и неспешным шагом вернулся в своё кресло. Откинувшись на спинку, старик тихо прошелестел:
- Начинайте пытку. Я желаю видеть весь процесс, до самого последнего мгновения и если эта тварь сдохнет чересчур быстро – расторгну наше соглашение. В ваших интересах продлить удовольствие.
Только после этого на восковой коже лица проступил слабый румянец, а глаза приоткрылись, в ожиданиии сладостного зрелища.
Ничего не происходило. Птицекрылы, стоявшие вокруг кресла, продолжали хранить неподвижность, а Хастол так же спокойно сидел на полу, рассматривая отражения звёзд в зеркальной поверхности. Джонрако маялся от непонимания: начать ему уже палить из пистолета или всё же обождать.
Чародей вздёрнул косматые брови и его лицо отразило царственное недоумение. Мгновения следовали за мгновениями, время уходило, а расположение фигур на доске неведомой игры и не думало меняться. Налившись багровым цветом, волшебник вскочил и сжав кулаки, завопил, что есть мочи:
- Почему вы не выполняете своего обещания?! Я прикажу выпороть всех, на глазах у Гнезда! Я обещаю подрезать и обжечь крылья каждого ослушника, так чтобы он уже никогда не смог полететь!
- Замолчи! – повелительно свистнул самый рослый, из птицекрылов и поднял руку с алыми перепонками между пальцев, - Голова пухнет от твоих непрерывных воплей и дурацких угроз. Никогда не любил людей, в особенности таких, как ты.
Пока онемевший, от неожиданноси, маг безмолвно открывал и закрывал рот, птицекрыл подошёл к Хастолу и остановился. Парень встал и протянул клочок древней материи, на которой давным-давно вышили некий замысловтый знак. Крылатое существо
