Донская трагедия

          Зима. Мороз сковал землю, уложив ее на длительный сон. Дон долго сопротивлялся ледовым оковам, но постепенно сдался, покрывшись толстой броней. Очередной день подошел к концу. Красное и холодное солнце, спряталось за холмами. На оконных стеклах погасли розовые пятна, и мир замер до будущего рассвета. Тишина легла на поля и леса, наступила долгая зимняя ночь…
              Рано утром, в заиндевелой хатенке тракторного парка, в ожидании бригадира, собрались трактористы. Они сгрудились возле печки, грея руки.
              - Ну и холод! – сказал Владимир, парень лет двадцати пяти, с тонкими усиками над верхней губой. – Замерз, пока сюда дошел.
              - Видать жена плохо прогрела на дорожку, - улыбнулся рядом стоящий мужчина.
              - Да у нее опыта еще мало, - сказал другой. – Всего месяц после свадьбы прошел.
              - Но, зато какой месяц? Медовый! От одного названия слюнки текут!
              - Да ну вас! – отмахнулся смутившийся парень. – Вам бы только языки чесать.
              Дверь распахнулась и, вместе с клубами морозного воздуха, в хатенку ввалился тучный мужчина лет сорока. Это был бригадир производственного участка Роман Владимирович. Осмотрев притихших трактористов, проговорил:
              - Кто желает поехать на заготовку льда?
              Его заготавливали каждую зиму. На Дону вскрывали ледяной покров, распиливая его на куски, и отвозили на ферму, где складывали в бетонном погребе, который называли «ледник», а летом, после вечерней дойки, ставили туда бидоны с молоком, чтоб до утра не скисло.
              - Я поеду, - словно школьник, Владимир поднял руку.
              - Вот и хорошо! А всем остальным, вывозить навоз на поля.
              - Ни хрена себе! – воскликнул молоденький тракторист. – Лучше бы я поехал лед возить, чем навоз нюхать.
              - Ничего, понюхаешь! Это от простуды хорошо помогает, - сказал бригадир.
              Перебрасываясь шутками, все разошлись.
              Владимир завел трактор, и, прицепив сани, выехал к Дону. С высокой кручи увидел пятерых мужчин, стоящих на берегу крутого поворота реки. «Меня ждут» - подумал он, спускаясь вниз по узкой дороге прорезанной почти в отвесном склоне кручи, и, подъехав к ним, спросил, высовываясь из кабины:
              - Давно стоите?
              - Да не очень, - ответил мужчина, поднимая бензопилу на плечо. – Мы пойдем начинать, а ты поезжай за нами.
              Метрах в пятнадцати от берега, они остановились и принялись за работу.
              Медленно, на малом газу, Владимир выехал на лед и почувствовал, какую-то, внутреннюю тревогу, заставившую его напрячься, и высунутся из кабины. Поверхность льда была отшлифована ветрами, словно стекло так, что через него виднелось песчаное дно усыпанное ракушками, круто уходящее вниз. Казалось, что гусеницы движутся над бездной, по этой хрупкой, стеклянной поверхности.
              Развернув трактор вдоль реки, Владимир поставил сани, как можно ближе к мужикам, чтоб удобно было загружать, вылез из трактора и стал наблюдать за тем, как бензопила легко, словно нож масло, резала лед на небольшие квадраты, а четверо мужчин вытаскивали их баграми из воды и штабелем укладывали на сани.
              С верховья, вдоль реки, дул сильный ветер и, чтобы не замерзнуть, Владимир начал помогать грузчикам. Через полчаса работы согрелся, а к концу погрузки даже вспотел.
              - Ну, все! Достаточно! Боюсь, что при выезде на кручу забуксую! - сказал он, залезая в кабину.
              Выжав муфту сцепления, включил скорость, и, прибавив газу, медленно отпустил педаль. Гусеницы, скользя на льду, провернулись вхолостую. Полозья саней, под которые попала вода, примерзли и не трогались с места. Владимир подал трактор назад, потом рванул вперед, и, оторвав их, медленно стал разворачивать машину к берегу.
              Что произошло дальше, никто из мужиков толком не мог понять. Лед под гусеницами треснул, просел и в считанные секунды трактор, вместе с трактористом, скрылся под водой. Сани последовали за ним, накренились вперед, и все глыбы льда сползли в воду, заполнив собою полынью. Каким-то чудом, отцепившись от трактора, сани так и остались на краю ледяного покрова, свесив передок в воду.
              В ужасном оцепенении мужики долго стояли, не отрывая взглядов от полыньи.
              - Все! Хана парню! – проговорил кто-то. – Видимо, не успел выскочить из кабины.
              Мужики заговорили почти одновременно:
              - Что мы жене скажем?
              - А, что тут скажешь, кроме правды?
              - Ей от этого не легче.
              - Еще бы! Всего месяц прошел после свадьбы, и уже вдова.
              - Надо идти в правление колхоза, пусть водолаза из района вызывают. Надо же парня вытаскивать!..
              В деревне слухи распространяются с невероятной скоростью. К полудню, на берегу собралось почти все население села. Подошел трактор с длинным тросом, свободным концом которого подцепили сани и вытащили на берег. Трос снова оттащили к полынье, а вскоре  приехал водолаз, мужчина средних лет, представившийся Михаилом Ивановичем. Осмотрев место, куда должен был спуститься, он попросил пробить окошко, так как глыбы льда в полынье успели смерзнуться. Приходилось спешить. Зимние дни короткие, а нужно вытащить не только парня, но и трактор.
              Михаил Иванович, с помощью мужиков, натянул в водолазный костюм, и, обвязавшись веревкой, протянул ее бригадиру.
              - Возьмите и постепенно отпускайте. Когда надо будет вытаскивать, я два раза дерну.
              Роман Владимирович взял веревку и, показывая на трос, лежащий на льду, проговорил:
              - А вы захватите трос, чтобы второй раз не нырять.
              - Тоже верно, - ответил водолаз и, прихватив его, соскользнул в прорубь. Бригадир отпускал веревку до тех пор, пока она не ослабла. Это означало, что Михаил Иванович достиг дна.
              Несмотря на сильный мороз и ветер, люди не расходились, и каждого мучил вопрос, вернется водолаз один, или с парнем? В волнении, толпа незаметно приблизилась  к полынье.
              - Граждане! – крикнул бригадир. – Пожалуйста, отойдите назад, лед может не выдержать.
              Но его не слушали. Затаив дыхание все застыли в напряженном ожидании. Время для них остановилось.
              - Да жив ли он там? – не выдержала одна женщина. – Уж не утонул и он, не приведи Господи!
              - Типун тебе на язык! – перекрестилась другая.
              Вскоре Роман Владимирович почувствовал два резких рывка, и начал вытягивать веревку, а через пару минут из воды показалась голова водолаза. Выбравшись на лед, он сразу же встретился с взглядом молодой женщиной, стоящей в первом ряду столпившихся у проруби людей. Это была жена тракториста.
              - А, где же Володя? - не спросила, а выдохнула она.
              - Извините, – мягко сказал Михаил Иванович, я не нашел его тела.
              - А в кабине?
              - Тоже нет. Видимо, пытаясь спастись, он покинул ее, и его унесло течением.
              Женщина заплакала и пошла к берегу, поддерживаемая соседками.
              Постепенно народ начал расходиться, берег пустел.
              К водолазу подошел Роман Владимирович.
              - Говоришь, течением унесло?
              - Да.
              - Как же так? Ведь он с детства чувствовал себя в воде словно утка, да и служил во флоте, должен бы выплыть.
              - Это невозможно! – Глубина здесь метров восемь, и очень сильное течение. Чтобы попасть в полынью, надо подниматься строго вертикально, а за то время, что парень потратил на подъем, течение снесло его ниже, где сплошной лед. А его, как понимаете, головой не прошибешь.
              - Эх! – горестно взмахнул рукой бригадир. – Жаль! Хороший парень был. - Ну, а с трактором что?
              - Трос я прицепил, можно тащить.
              Собрав водолазное снаряжение, Михаил Иванович уехал.
              Бензопилой мужики пропилили во льду щель от края полыньи до берега и опустили в нее трос. Трактор медленно стал натягивать его, и когда трос вытянулся в струну, тракторист прибавил газу. Пробуксовывая на мерзлой земле он двинулся вперед, а за ним медленно выползал из воды трос. Через некоторое время в окошке, предварительно пропиленном у берега, показалась кабина затонувшего трактора. Мокрый, с вытекающей из кабины и всех щелей водой, он задом вперед выкатился на берег и остановился. Оставшиеся люди окружили его.
              - Прав был водолаз, - сказал Роман Владимирович. – Дверца кабины открыта, значит, Володя действительно пытался спастись.
              - Ужасная смерть! – воскликнул молодой тракторист, притащивший трос.
              - А ты рвался лед возить, не хотел навоз нюхать, - проговорил бригадир. – Выходит, Владимир жизнь тебе спас.
              - Это верно, - вздохнул парень, и глаза его увлажнились.
              Стараясь скрыть свою слабость, он залез в кабину и потянул спасенный трактор в парк…
              Пришла весна. Порывистый ветер, пригнал с юга тяжелые тучи, разрушил утоптанные дорожки, разлил по обледеневшему снегу ручьи желтой талой воды и прибил к земле огромные сугробы за селом. На Дону закончился ледоход, началось половодье, и наступила пора рыбаков, которые, пользуясь тем, что вода мутная, ловили по затопленным луговинам, и заводям. И вот в километре ниже села, в одной такой заводи, они наткнулись на тело утопленника, зацепившееся за куст. По одежде в нем узнали Владимира.
              Хоронили его в закрытом гробу. Для молодой вдовы эти похороны были особенно трудными, но теперь она знает, где лежит ее муж и сможет приходить на кладбище, поплакать и поговорить с любимым человеком.