Гонка преследования.
- Знаете ли, - ухмыльнулся Ярошевский. – Меня мало трогает состояние мировой экономики. Меня больше волнует моя доля малая, вложенная в производство хорошей русской водки.
- Лучше бы вложили в производство гайки, - фыркнул Немиров. – Для производства хорошего русского авианосца.
- Так я бы вложил, - горячо сказал Ярошевский. – Так не дают же. ВПК, - это госзаказы. Которые оплачивает государство. Не нужна ему моя бедная гайка.
- Вы ничего не слышали про производственный мультипликатор? – Удивился Немиров. – Кто-то должен отлить сталь, изготовить электронику, оружие, материю для флажка. И гайку. Для авианосца, который построит ВПК. Вложите в гайку – получите авианосец. И тысячу рабочих мест.
- Гайку от авианосца, - поправил Ярошевский. – И место в очереди на бирже труда.
- Гайка от авианосца стоит в 1000 раз больше, чем гайка, которая лежит у вас в кармане, - ответил Немиров. – И каждая пара рабочих рук увеличивает стоимость вашей гайки. Чем сложнее производимый товар, тем больше мультипликатор. Вам что больше нравится в кармане, - гайка или деньги?
- Деньги, - похотливо выдохнул Ярошевский.
- На вашем пути к деньгам стоит не госзаказ, - сказал Немиров. – И не капиталистическая система, хотя и порочная, сама по себе. Но, ведь порок сладок. Не так ли? На вашем пути стоят конкретные люди, раздувающие мыльный пузырь ВВП. Ваша гайка в авианосце может стать миллионом у вас в кармане. Но, к стоимости авианосца в порту она ничего не прибавляет.
- А на личности, зачем переходить? – Поморщился Ярошевский. – Есть законы экономики.
- Это не законы, поскольку не лежат в основе, - покачал головой Немиров. Это не гравитация и не скорость света. В лучшем случае, они фиксируют результат, выводят формулу момента. Миф экономики, это рыхлый компендиум частных понятий, который всегда ведёт к беспределу действий. Капитаны экономики рулят, куда хотят, не глядя на показания приборов, которых нет.
- Ну, учебники есть, - нерешительно заметил Ярошевский.
- Вы лучше посмотрите, сколько раз менялся курс в одной лишь отдельно взятой России, - усмехнулся Немиров. – Разве биржевые курсы определяются какими-то законами? Они зависят исключительно от паники или оптимизма игроков. От чего зависит курс ничем не обеспеченного доллара? Исключительно от веры в доллар, вселяемой авианосцами 5-го флота США.
- Причём тут ВВП? – Угрюмо буркнул Ярошевский.
- Капитализм производит только деньги, - вздохнул Немиров. – Производство денег не имеет верхнего предела, кроме краха. Поскольку Вавилонская башня ещё не рухнула, это поддерживает религиозную веру в то, что экономика должна расти. Критерием ложного роста является количество денег, локализованных в ВВП и темпах прирастания ложных процентов. Поэтому, капитаны экономики впихивают туда всё, от текущих биржевых курсов до контрабанды, оборота коррупции, наркотиков и проституции. На бумаге получается хорошо, в реальности, - плохо.
- Почему это? – Агрессивно спросил Ярошевский. – Кроме проституток, есть и авианосцы.
- Потому, - ответил Немиров. – Что индексы, валовые продукты и курсы, - это тень реального производства, а не сама реальность. Реальная экономика отличается от фиктивной тем, что её рост координирован с платежеспособным спросом.
- А если платить нечем? – С надрывом спросил Ярошевский.
- Тогда экономика должна стоять и ждать, пока спрос до неё дорастёт, - ответил Немиров. – После этого включится вечный драйвер, - естественный прирост потребителей. И толкнёт экономику вверх, а не в пропасть.
- Ваша схема предполагает застой, - недовольно заметил Ярошевский.
- Есть альтернатива, - пожал плечом Немиров. – Внешняя экспансия и война. Стройте авианосцы, которые понесут вас в светлое будущее. Если не хотите, чтобы они стояли в порту.
- А если я не хочу воевать, я денег хочу? – С вызовом спросил Ярошевский.
- Тогда гоните прочь ваших капитанов, - усмехнулся Немиров. – Если не хотите накрутить вашу гайку на хвост.
