Произведение «Мои друзья вороны» автора Эйно Тимонен

Первые месяцы пребывания в учебной роте воинской части радиоразведки, мне всё время хотелось спать. Целый день занятий по строевой и физической подготовке, изучению уставов и долгие нудные уроки с утра до вечера в учебных классах, изматывали до невозможности.

Я попал во взвод пеленгаторщиков. В этом взводе учебная нагрузка была самой большой. Изучали языки – военный английский и самолётный английский, приём телетайпных передач с ленты, в которой буквы между собой отличались комбинацией прямоугольных посылок, расшифровку радиопередач, прием морзянки, теорию и устройство радиоаппаратуры, а также стрельбы, уставы и прочую хлабудень типа политической подготовки.

Один из уроков: Триммер передает морзянку. Мы её принимаем. Старший сержант помкомвзвода сидит, читает книжку. Вдруг окрик:

– Тимонен, ты что, спишь?
– Никак нет. Принимаю морзянку.
– Прочитай последние четыре принятые группы.

Группы – это пять буквенных знаков и цифр с маленьким промежутком между ними. Опускаю глаза на стол и вижу, что я писал во сне, но уже не на бумаге, а на столе. Начинаю читать. К моему удивлению, всё оказывается правильно. Удивляется и старший сержант.

– Странно. Я же видел, что твои глаза были закрытыми.
– Так точно. Тренировался писать в темноте с закрытыми глазами. С вашей маленькой скоростью и ребёнок морзянку примет.
– Ладно. Посмотрим. Возможно, на следующей неделе будешь участвовать в соревновании. Приедут представители из других частей. Завтра проверим твои навыки по скоростному приёму. Сейчас перерыв, и после него будем изучать устройство пеленгатора.

После перерыва сержант начинает преподавать эту тему. Отмечаю про себя его ошибки, но постепенно опять засыпаю. Снова просыпаюсь от окрика:

– Тимонен, опять дрыхнешь! Или скажешь, что учишься видеть схему на доске с закрытыми глазами?
– Так точно. Учусь видеть схему по памяти. Я её изучал. Они же все на стене класса развешены.
– Хорошо. Сейчас проверю. Подойди ко мне, и расскажи нам принцип работы пеленгатора.

Выйдя к доске, начинаю рассказывать:

– Пеленгатор работает на принципе обработки принимаемых разностных сигналов. Для их получения в простейшем случае, устанавливаются четыре пеленгаторные антенны. Причём их расположение строго ориентировано по сторонам света. Поэтому на экране пеленгатора образуется соответственно ориентированный визуальный разностный сигнал в виде эллипса…
– Стоп. Я этого пока не говорил. Рассказывал об организации рабочего места пеленгаторщика. Откуда ты знаешь то, о чем рассказываешь?
– Я изучал плакаты, развешенные на стене. Кроме того до армии, я работал на «выделенном пункте» Карельского радиоцентра. Ремонтировал и обслуживал радиоаппаратуру. Это моя специальность. В школе и после неё был заядлым радиолюбителем.
– Ну что ж. Сегодня я посоветуюсь с командиром роты, и скорее всего на следующей неделе начнёшь вместо меня преподавать радиотехнику. Я, наверное, в этом слабее тебя. Кроме того, уже зашился. Слишком много на меня навалили. Садись и постарайся больше не дрыхнуть. Ещё раз на этом поймаю, пойдешь чистить гальюн. Проверять буду своим носовым платком, который потом выстираешь до сверкающей белизны. А теперь продолжу рассказывать про организацию рабочего места…

«И так не высыпаюсь, а тут ещё выступил на свою голову, получив дополнительную нагрузку», – с опозданием сокрушался я. У меня с детства слова бегут впереди мысли.

На следующий день командир роты, после длительной беседы со мной, мою кандидатуру на роль преподавателя на время занятий по радиотехнике утвердил. От остальных занятий меня, к сожалению, не освободил. Перед тем, как разрешить преподавание, он сначала отправил меня на несколько дней на пеленгаторную станцию для прохождения практики.

Следующим утром старший сержант привёл меня туда, представил и ушёл проводить свои очередные занятия. Подхожу к пеленгатору. На экране слабый прыгающий сигнал. Размытый эллипс в этой мешанине угадывается с трудом. Спрашиваю:

– А почему так много помех? Что, соседние радиостанции наводку дают?
– Какие радиостанции? Это вороны на антеннах опять гнездятся. Возьми метлу и разгони их.
– А почему я? Я ведь на практику пришёл, а не ворон распугивать.
– Потому что я «старик», а ты салага. Ещё вопросы есть?
– ПонЯл. Щас пойду и разгоню.

Понимая, что это типичный армейский прикол, сначала пошёл в роту. Взял кусачки, пассатижи и нож. Потом пришлось по колено в сугробах добираться на антенное поле примерно пятьсот метров. К тому же ещё метель. На мачтах, конечно, никаких ворон. Они все больше у столовой обитают. Отвинчиваю от антенны кабель. Сплошные окислы. Укоротил фидер, зачистил до блеска контакты и привинтил на место. То же самое проделал и с остальными антеннами. Возвращаюсь на станцию. Старики рубятся в карты. Увидев меня, один из них спрашивает:

– Ну что, ворон разогнал?
– Нет. Я с ними по-хорошему. Поговорил. Убедил. Иначе бы опять прилетели после моего ухода. Обещали больше приёму сигналов не мешать.
– Кончай пиликать!

С этими словами старший сержант подошёл к пеленгатору. На нём – четкий, уверенный и достаточно узкий эллипс сигнала принимаемой станции.

– Ни хрена себе! Как это тебе удалось?!
– Очень просто. Я воронам объяснил, что я хороший и добрый. И мне надо обязательно избавиться от помех. Похвалил их. Заодно познакомился. Вот они и пошли мне навстречу.

Как потом пеленгаторщики ни допытывались, я не раскололся о том, что на самом деле сделал. Но в компанию приняли. Даже разбавленного спирта налили за знакомство.

После смены, возвращаясь в роту, я вынес кусок хлеба и раскрошил за углом. И потом всё время продолжал ворон подкармливать. Старший той смены как-то увидел, что я иду к роте, и ко мне слетаются вороны. Спрашивает:

– Чего это они к тебе липнут?
– Это чтобы со мной поздороваться. Я же тебе говорил, что мы подружились.
– Ты что, серьёзно? Может, ты ещё и экстрасенс?
– Нет. Мои способности влияют только на животных. На людей я воздействовать не могу.

Когда я после службы, через несколько лет, находясь в Питере, заехал в свою часть к старшине Тимохину, то узнал, что здесь всё ещё ходили про этот и другие случаи со мной – воспоминания и анекдоты.