В одной далёкой деревне появилась сирота по имени Румяна – красивая как зорька ясная, как чистая роса светлая. Кто она и откуда – то было неведомо. Только смотрят добрые люди, а у девушки уже изба стоит, и во дворе животина, и в поле десятина. Зажила Румяна в доме хозяйкой. Всё-то у неё получается: и прясть, и ткать, и пшеницу жать. И у печи проворная и на гулянках задорная. Пройдёт по улице – старшим поклонится, старикам доброе слово скажет, малым деткам гостинчик даст.
Жил в той деревне юноша Елизар. Уж краше его и в соседних деревнях не отыщешь. Глаза ясные, губы красные, брови соболиные, кудри длинные. Врагам досада, материнскому сердцу отрада. Не было ему равного ни в бою, ни в поле. И на речке с неводом, и на веселье с гуслями. Он-то нравился всем красавицам, да только ни на одну добрый молодец не смотрел, ни одной ласковых слов не сказал.
Вышла как-то Румяна на берег, а там Елизар рыбу удит. Перемолвились словечком, встретились взглядом и полюбили друг друга. Стали они встречаться-миловаться. Хоть всю землю обойди – краше их не сыскать. Пришёл Елизар к матушке за советом, хочу, говорит, на Румяне жениться, да не гневайся – сирота она. А матушка и отвечает: «Что сирота – не беда, если будет тебе хорошей женой, приму её как дочь родную, вот тебе моё благословение!»
Пошёл Елизар с доброй вестью к невесте, а она головой качает, сомневается:
- Будешь ли ты, Елизар, мне верным мужем?
- В целом свете нет для меня никого милее. И день, и ночь, Румяна, лишь о тебе мои мысли. Всю жизнь тебя одну любить буду.
- Что ж, вот и испытание. – Протягивает ему свиток девушка. – Гонец проезжал, грамоту передал, что в ней написано – не ведаю, письму не обучена, только я думаю, неспроста она.
Прочитал Елизар письмо – обрадовался и опечалился. Обрадовался, что зовёт его воевода на битву ратную, а опечалился, что расставаться ему с Румяной.
Пришёл домой, матушка ему и говорит: «Не печалься, сынок! Коли любит тебя девица – ждать будет, а не дождётся – знать, не любовь то была, тогда и горевать нечего». Собрала сына в дорогу и дала напутствие: «Тяжко придётся – перекрестись, а когда сила нечистая одолевать начнёт – наложи на неё крест святой!»
Идёт Елизар по деревне – красны девицы его провожают, платочками машут. Подошёл он к околице. Там Румяна стоит, с головы алу ленту сняла, на три части разрезала и ему подаёт:
- Коли не станет пути – кинь ленточку на землю, дорога и откроется.
Поцеловал Елизар Румяну в земляничные уста, вскочил на коня и поскакал.
Едет он, едет и дивится – дорогой этой он частенько хаживал, только чудится, что те́ да не те это места, вот и людей давно он уже не встречает на своём пути. Глядь, перед ним огромное озеро разлилось, а раньше его тут и не было. Осмотрелся – ни переправы, ни лодочки, ни мостика. Но думай – не думай, а ехать надо. Взял он алу ленту, кинул на воду, вмиг над озером пролегла дорожка. Переехал Елизар на другой берег, а тут новая напасть – поднялись перед ним горы, да такие крутые, что не перейти. Елизар другую ленту достал, на дорогу кинул – зазмеилась та между вершинами, повела героя дальше, у тёмного леса остановилась.
А дело-то к ночи – солнце уже давно за горизонт закатилось. Посмотрел богатырь на небо – ни звёздочки, оглянулся – горы сомкнулись, и нет ему пути назад, глянул вперёд – и там не пройти – стали деревья стеной. Но не сробел Елизар, бросил третью ленту, и тут же побежала тропинка, да всё в чащу. Пригибается Елизар, ветки ему лицо царапают, колючие кусты за ноги цепляются. Вдруг открылась перед ним поляна, а на ней – высокий терем: ставни резные, стены расписные, крыша в небо упирается, в окошке свечечка теплится – значит, есть там кто-то. Обрадовался Елизар ночлегу, тронул коня шпорами, но тот копытами забил, на дыбы поднялся, дальше не идёт. Спешился Елизар, отпустил коня пастись, а сам пошёл к терему.
Смотрит, вокруг терема – частокол, но ворота незаперты. По высокому крыльцу поднялся, в двери постучался – никто не открывает, гостя не встречает. В сенях – никого; заходит в горницу – стоит посреди девица: сама белолица, жемчужные косы вокруг головы уложены, белыми лилиями увиты. Сквозь рубашку прозрачную кисейную видно тело пышное, сдобное, бёдра крутые сливочные, упругие груди с двумя розовыми бусинами набухли желанием.
Не устоял Елизар – шагнул к ней, аромат женской плоти задурманил буйную головушку. Пуще прежнего стало тянуть его к девице. Тут колыхнулись её бёдра, затрепетали роскошные груди, потянулась и она к добру молодцу, прижалась всем телом – горячим да податливым. Обдало Елизара жаром и желанием. Вздрогнул богатырь. Вот уже обнял он тонкую талию, вот уж наклонился, чтобы поцеловать губы жадные, влажные, но вдруг вспомнил ту, что любил больше жизни – Румяну ненаглядную – и оторвал от себя, оттолкнул девицу.
В тот же миг в тереме засвистело, загудело, зашуршало, загрохотало! Перекрестился Елизар, как мать учила. Смотрит, а терема-то и нет. Стоит он посреди старой-престарой избы – стены перекошены, печь завалена, в одном углу – паутина, в другом – полоз шипит. А лицо девицы скривилось, да пятнами пошло. Перекрестил и её Елизар. Тотчас исчезла краса неземная, а вместо неё стоит злющая-презлющая страшная ведьма. Седые волосы из под платка выбиваются, подбородок трясётся, когтями к юноше тянется. Чтоб ты провалился, говорит, чтоб ты сгинул!
Елизар, понял, что против святого креста нет у ведьмы силы. Засмеялся:
- Что, красавица, не нравится? Чего ж тебе от меня надобно?
Ткнула пальцем ведьма в сторону окошка:
- Сюда гляди!
Смотрит Елизар, не столбы частокол поддерживают – добры молодцы. А ведьма продолжает:
- Это всё женихи моей дочери Румяны. В верности ей клялись, да никто испытания не выдержал, теперь вечно им тут забор подпирать. Ты один перед женскими чарами устоял. Что ж, по уговору – чья любовь сильнее соблазна, тот на Румяне и женится.
- Что ж ты тогда злишься на меня, коли я – молоде́ц?
Сверкнула ведьма глазами:
- Не верю я тебе. Нет верной любви на свете! Сказки всё это! Не хотела я дочь замуж выдавать, да деваться некуда. Видно, так тому и быть! Знать бессильно колдовство перед любовью людскою.
Вывела ведьма Елизара за ворота.
- Грамота воеводская – моя работа, так что ступай обратно, ждёт тебя Румяна – к свадьбе готовится.
Едет Елизар домой, думу думает. Сначала, было, решил не жениться на ведьминой дочке, вырвать любовь из сердца, а потом подумал-подумал и махнул рукой, потому как у кого тёща не ведьма? А чтобы жена́ ведьмой не стала – это уж от него зависит! Будет он жену свою всю жизнь любить, угождать, пылинки с неё сдувать!
Как заржёт тут верный конь, да как пустится вскачь! Чего хочется, тому и верится.
