«Parole, parole, parole…»

Бог, ему это сказать! Он тебе всегда объяснит причины своей неверности, но никогда не поймет твоей. Он может понять жену друга, которая изменила мужу, но не свою жену.
Каким бы он не был слабым и ведомым в любых других аспектах жизни он готов многое признать, но не в вопросах права самца.
Как тот в кабинете, он же со мной теперь даже не здоровается.
Какие же они все же примитивные, когда разговор заходит о сексе. Попробуй сказать, что тебе с кем-то было лучше! Хоть за сто лет до того, как ты встретила его. Он может быть миллионером, волшебником, хоть Богом, но ты можешь запросто срубить его одним сравнением, намеком на кого-то, кто в постели на одну десятитысчную долю круче его. Надо каждому из них твердить, что так хорошо, как с ним, у тебя еще ни с кем не было!
Я молчала. Я понимала, как трудно ему было произнести эти слова. Я бы не решилась. Но пусть, пусть выскажется, хуже нет накопления в душе недоговоренностей. Давай, давай… Слова, слова, слова, как в той, любимой нами в юности, песне.
- Ты перестал меня хотеть? Я же знаю, что мужчины по природе полигамны. Вам же надо новых побед, вам надо разнообразие. Я наскучила?
- Я не знаю. Но я думал об этом, - его руки дрожали. – Прости, но это так.
- Не проси прощения. В этом виноваты оба. Не бывает, чтобы один.
- Ты так думаешь?
А что я еще должна была сказать? Предъявить претензии и разрушить свой план, вообще все разрушить. Что нужно было в исступлении заломить руки и разразиться рыданьями?
- Да, я так думаю. Думаешь, мне нравится, что ты ко мне почти не прикасаешься.
- Но ты же все время уставшая…
- Новые слова из старой песни. Сделай так, чтобы я не была уставшая. Возьми ответственность за наш дом, за нашу семью на себя! Возьми! И я не буду измотана, издергана, нервная. Может тебе скучно? Может тебе обрыдло, что все идет по сценарию: ужин, телевизор, душ, кровать. Вспомни, каким ты был тогда, в начале. Ну!
- Что?
- Помнишь, как мы на заливе загораем, потом ты начинаешь дурачиться, приставать, потом уже нет сил терпеть, и мы бежим за шоссе в лес? Вспомни, как в гостях у Строгоновых мы вышли вместе с курящими на лестницу, чтобы развеяться. Потом все ушли, а ты потащил меня на последний этаж к двери на чердак. Помнишь? Никаких душей и кроватей.
Он ошалело смотрел на меня, будто я ему рассказывала что-то из чужой жизни.
- Почему все это ушло?
- Ну, мы же уже не юнцы.
- Мы не юнцы, потому что мы себя такими делаем. Старость приходит из головы, это не возраст, это мысли о возрасте! Пойми, мы такие, какими мы сами себе представляем, не верь зеркалам! Проснись, начни дурить, встряхнись, сумасбродство продлевает жизнь! -  чувствовалось, что уже начало просвечивать донышко второй бутылки, меня несло, я вдруг поверила, что я на верном пути. Спасибо психологу! Слова на многое способны в нашей жизни, главное верить, абсолютно верить в то, что произносишь. А я верила! Еще как верила!
Муж поднялся, качнувшись, направился к музыкальному центру, что-то там поколдовал, и по комнате поплыли звуки «July Morning». Вернувшись, он поклонился и протянул мне руку.
Мы танцевали и целовались.
Потом он потянул меня за руку к двери.
Во дворе мы спрятались на скамейке, которая куталась в развесистый куст сирени, мое платье послушно ползло вверх, стринги вниз, а уже через секунду не нужны были никакие, самые даже умные на свете, слова.

07 июня 2014 года