5стен 9/10

11.06(день).doc

Вчерашний разговор дался мне нелегко. Его последствия похожи на удар кулаком в живот – осталась тупая боль. И боль эта не проходит. У меня совершенно нет аппетита. Я итак последнее время питаюсь крохами, с трудом запихиваю кусок в рот. А теперь мысли о еде вызывают тошнотворный рефлекс.

Сегодня утром приехала мама. Она испугалась, увидев отощавшую дочь. А я совсем ничего не могу ей рассказать… И дело не во врачебной этике. Даже своей единственной надежной подруге, – своей матери, – не могу поведать о своих страданиях, дабы не пугать.

Что я могу ей сказать? Что я познакомилась с молодым человеком, из-за которого потеряла покой. Да только беспокойство это вовсе не сродни розовым грезам; тем сладким терзаниям, которым хочется поддаться, вверить сердце их власти, раствориться в них всецело, чтобы наполниться новым смыслом жизни, познать счастье. Мои, так названные “грезы” – черны, как кромешная ночь. Раствориться в них – равносильно смерти. Но с каждым днем они становятся все ощутимее, громче. Они затягивают, волнуют сердце; они – яд, что слаще действительности. Иногда мне кажется, что я уже окончательно потеряла силы сопротивляться, потеряла контроль над собой. И тогда я становлюсь самой собой. Настоящая я не прячется за рассудительностью. Настоящая я способна чувствовать и переживать…
Вот только неспособна переносить одиночества… Почему же оно с прогрессией возрастает по мере того, как растут мои чувства? Разве должна любовь приносить мучения? Так ведь быть не должно. Значит, во мне растет не любовь, а страх сближения.

Теперь я осознаю, что мною двигал вовсе не научный интерес. Единственная причина, которой я оправдывала тягу к общению – оказалась ложью. Почему я не могла сразу признать, что мне приятно общаться без рациональной цели? Это же и есть нормальное общение! С каких пор я стала остерегаться его, будто бессмысленного, беспричинного. Ведь общение людей не зацикливается лишь на обмене информацией и генерировании опыта. Что же за роботом я стала…

Почему я долгое время пытаюсь защититься от людей? Что во мне есть такого болезненного, что я прячу в себе, укрывая от посторонних, дабы не рисковать прикосновением к душевной ране, к секрету? Ведь я отвыкла от тесного общения. Я во всем ищу достаточный повод, чтобы оправдать риск сближения. Это ведь естественная душевная потребность, а не абсурдное психологическое явление. Как можно реализовывать свои благие моральные потребности не заводя знакомства, не делясь радостью, поддержкой, преданностью. Это ведь банальное стремление к дружбе! Не стремление сбросить на кого-то свои тяготы или обладать ради корыстных целей превосходства или вожделения.

Во мне долго копилась скрытая чувственность к миру. Вот и прорвало… Застои пронеслись через меня диким ураганом, перемешались, лишая рассудка и вместе с тем – делая такой счастливой. Будто способность чувствовать вернулась ко мне, с лихвой компенсируя подавление. И я возликовала – мне так не хватало моей чувственности!.. Вот только весь этот неожиданный шквал обратился на Степана. И мне показалось, что все эти чувства посвящены ему. Но…
Влюбленность мне только почудилась.

Как же мне жаль, что все закончилось так… Я бы хотела увидеть его снова. Быть может, в последний раз. Пусть даже не сказав друг другу ни слова, заглянуть в глаза и обнять… по-дружески… Да не важно как! Просто обнять. Напоследок…

Но этому вряд ли суждено сбыться. Интеллектуализация – стена, которая рухнула на моих глазах, обернулась Проекцией. Теперь он весь свет винит за несправедливость. И, в первую очередь, меня… Пускай он ненавидит меня, если от этого ему будет легче. Я же ничего не смогу сделать, пока он боится довериться и принять помощь от посторонних. Мне не удалось даже подобраться к Подавлению, к его пятой стене.

Я все равно пойду сегодня к поваленному клену. Это злосчастная аксиома. Вот только веры и надежды у меня совсем нет, что Степа проведает наше место… Наверное, какое-то время мне будет необходимо приходить туда. Чтобы горечь утраты не была такой резкой…
11.06(ночь).doc

Закат не был близок, но солнце уже миновало полпути от зенита,  когда я подходила к заветному месту встреч; пугающему и манящему. Издалека был заметен дым костра; волнение тут же захлестнуло меня и екнуло сердце. Я робко вышла на поляну, застыла вдалеке от Степана. Ноги не поддавались воле, словно я не имела права приближаться к нему, будто прокаженная. Мне казалось, что мир отторгает меня, а мой удел – прятаться от людей в тени трущоб. Я – изгнанница, я – юродивая, и не имею права жить в этом прекрасном мире.

Степан не подавал никаких признаков интереса, не поворачивал голову в мою сторону. Он сидел возле костра, и в руке дымилась сигарета. Впалые плечи, локти, упертые в колени, – я в первый раз столь сильно ощутила незримую стену, воздвигнутую им. Степа был напряжен, как боксер на ринге. Но все же пришел…

Казалось, что он не станет со мной разговаривать. И тогда я решила сделать то, что больше всего хотела, о чем боялась мечтать. Я резко пресекла попытки рассудка оправдать свой поступок – подошла к нему, опустилась рядом и обняла.
Мы молчали, но казалась, что наши души кричат друг другу, признаваясь во всем, что не хватало смелости сказать вслух. Смешалось все: радость, горесть – и непроизносимым порывом нежности передалось объятьями. На какое-то мгновение, все стало таким простым и понятным, что слезы размыли взор, и проступила счастливая улыбка. Как жаль, что этот неповторимый миг завершился...

Я чувствовала, как он смягчается, словно перестает ожидать внезапного удара, обмана. Но не более того. Теперь он был рассудительным и язвительным, лица не покидала ироничная усмешка, а глаза перестали скрывать усталость и тягость опыта. Холодный, насмешливый цинизм отобрал у меня того Степу, заразительно и жизнерадостно смеялся когда-то…

11.06.mp3

(щелчок диктофона)

– …
– …
– Степа… Тебе достаточно только намекнуть, чтобы я ушла и оставила тебя в покое. Но наша встреча все же состоялась. Позволь мне снова обратиться к тебе.
– Как же не позволить? Ведь ты и сама явилась с очередной порцией взбучки для моей психики. Валяй.
– Я знаю. Ты будешь винить меня. И я не смогу тебя разубедить, ведь сама считаю себя виноватой за все. За каждую минуту страданий, причиненную тебе…
– Давай-ка чуть меньше сантиментов, ладно. А-то слезу вышибает.
– Я не давлю на жалость. И не жду прощения. Я бы хотела, чтобы все происходило иначе, но это не оправдывает содеянного. Поверишь ли ты мне, если я откроюсь перед тобой, чтобы рассказать о том, как много чудес со мной произошло с момента нашего знакомства?
– Чудес?! Ты зовешь это чудесами?!
– Да. Именно чудес. Чудесным кажется наше знакомство, и то, как мы встречаемся, не назначая времени свидания…
– Значит, чудеса? Ха, забавно! Жаль, что я не могу разделить твоего восторга.
– Почему? Твое сердце зачерствело?
– Да. Это так. Зато твое сердечко явно взбудоражено, не так ли? Оно буквально упивается чужой болью.
– Не смейся над моими чувствами…
– Что-ты-что-ты! Я бы не позволил себе подобную низость, хех. Но скажи, пожалуйста: для чего ты так уперто пыталась проникнуть в мой внутренний мир?
– Ты знаешь.
– Ну же, я хочу это услышать.
– Я хочу помочь.
– Мм. Как успехи?
– Плохи… Передо мной снова маска.
– ?!
– Ты и сейчас прячешь самого себя за очередной стеной.
– ХА-ХА-ХА!!! Великолепная целеустремленность! Нет, – я серьезно, – ты, Леночка, просто нечто! Что же мне делать теперь? Кожу с лица содрать?! Это буду настоящий я?!
– Настоящий ты обнимал вчера... подавал мне руку… улыбался… рассказывал стихи…
– Значит стихи, да! Как тебе такой?!

Не чувствую ныне себя я живым,
И болью безумия разум объят.
Хоть в памяти грезится счастьем былым –
Не ведаю троп, чтоб вернуться назад.

– Послушай себя в своих стихах!
– Да что ты понимаешь в стихах?!
– То, что твоя душа пытается докричаться до тебя!
– Перестань мне навязывать свой бред! … Хорошо! Предположим, что я действительно прячу свою истинную натуру. Если я все же что-то прячу, – мы это только предполагаем! – то на это должны иметься некие причины. Я правильно рассуждаю? Если я ошибаюсь, ты меня поправь.
– …
– Я бы хотел услышать от тебя повод, по которому мне необходимо осветить-то, что я намеренно прячу.
– Тебе станет лучше…
– В чем лучше?
– Во всем. Тебе станет лучше жить.
– А ты убеждена, что мне живется плохо? А давай спросим у меня: «Степан, скажи пожалуйста, тебе плохо живется?». «Мм, дайте подумать… Нет».
– Степа, тебе хорошо живется?
– О! Какой поворот! Великолепный подвох…
– Степа, тебе…
– ДА! Мне живется ХО-РО-ШО! И, несмотря на то, сколько мне пришлось пережить… Опа!.. Сдаю позиции.
– Нет, Степочка! Ты не сдаешь позиции, а делаешь шаг вперед. Расскажи мне, что тебя мучает.
– Разве не очевидно? Ты меня мучаешь!
– Но ты же мог не приходить сегодня.
– Мог. Но я же хочу тебе помочь.
– …
– Да-да, ты не ослышалась, помочь ТЕБЕ. Дело в том, что ты не отдаешь отчет тому, что тобой движет. Ты действительно убеждена, что к действиям тебя побуждает забота обо мне? Прикрываешься альтруизмом? Хорошо если так. А то ведь я боюсь, что это не просто обман, а хуже того – самообман.
– Я никого не обманываю.
– Помолчи. Хотя бы на секунду прислушайся к собственным желаниям. Ты ведь не любишь этим заниматься, так ведь. Ты вообще боишься чувствовать. Как ты говорила: «В пасмурный день можно незаметно ослепнуть»? Поэтому ты сосредоточила всю себя на информативном познании окружающего мира. Книги, наблюдения за другими. Здесь не обожжешься, как это может случиться в реальности. И в итоге получилось, что твой чувственный опыт ничтожно мал, вплоть до того, что ты даже себя не чувствуешь толком и теряешься сразу, едва прислушаешься к сердцу. А скажи, как у тебя обстоят дела с совестью? Ведь ты не подвергала ее испытаниям?
– …
– Под каким предлогом ты идешь до последнего, переступая через мои страдания? Твой разум подобрал удобную и очень распространенную отговорку: «Не ради себя стараюсь». В тоже время ты прекрасно понимаешь, что делаешь мне больно, копаясь в моем прошлом. «Так надо». Кому?
– …
– Во-от. В этом-то и суть. Мне лучше от этого не становится. Заглядывая вперед, добавлю: и не станет. А кому в действительности нужны мои страдания? Кому они доставляют извращенное удовольствие?
– …
– …
– Я уже говорила, что не могу оправдаться… Если единственное, что я могу сделать хорошего для тебя, это уйти – тогда давай прощаться с улыбкой. Спасибо тебе, за сегодняшние объятья, о большем я не могла осмелиться мечтать. Спасибо тебе за все те дни общения, тяжелые, но вместе с тем, насыщенные светлой радостью. Я желаю тебе счастья, Степочка. … Прощай… Позволь мне лишь сказать прощальные слова. Я всем сердцем верю, что ты поймешь их и справишься со своей болью, приняв прошлое. Ты не обманывал Иру – ты пытался подарить ей то, что хотел для себя. Ты пытался отгородить ее от боли, которую тебе причинила Вика. Твой поступок был исполнен любовью, а следующего шага для сближения ты боялся, думая, что не справишься с ответственностью. Но ты не стал обсуждать это с Ирой, носил в себе и мучился, уверенный, что