Человек, который собирал проклятья

сейчас с ними можно делать всё: достать из кармана бумажник или зайти в дом и вынести все ценности…
                   - Профессор, - сказал изумлённый Саймон, - но вы ведь не хотите сказать, что в самом деле намерены…
                   - Что вы, Саймон, конечно же, нет! – расхохотался тот. – Это ведь какой труд: обойти все дома, что-то искать, потом выносить… Зачем? Они сами отдадут мне всё, что имеют да ещё будут умолять, чтобы я взял. Достаточно переключить режим, и никакого паралича не будет и в помине; зато на них мигом обрушатся все мыслимые и немыслимые боли – от зубной до послеоперационной. Вот тут-то мне и понадобится помощник. Решайтесь, Саймон, эту маленькую демонстрацию своего могущества я устроил специально, чтобы убедить вас.
         Саймон понял, насколько ситуация опасна и для него. Нужно каким-то образом повесить её в воздухе, получить отсрочку с ответом, чтобы не провоцировать Граудица на немедленные действия.
                   - Профессор, - осторожно сказал он, - всё же я не могу поверить, что вы решились на такой шаг: вы, учёный с мировым именем – и вдруг такая резкая смена деятельности…
         Лицо Граудица мгновенно приняло злое выражение.
                   - А что можете знать об этом вы, мальчишка? Вам нет ещё и тридцати, а мне – 62. Наукой я занимаюсь с двенадцати лет; значит, уже полвека я только и делаю, что клянчу деньги на свои исследования. Сначала у родителей, потом у институтского начальства, потом у меценатов… Вот последнее было особенно унизительно. Но теперь всему этому конец. Подумайте, Саймон: всего пять-шесть таких городков, как этот – и мы сказочно богаты! Я всё обдумал: ну, обратятся они в полицию – и кто же им поверит? А пока решают, что это: массовый психоз или состав преступления, мы будем уже очень далеко и с полной суммой. Купим себе какой-нибудь остров и без всяких помех займёмся наукой… Кстати, Саймон, хочу вас поздравить с успехами в ваших исследованиях! Как ведёт себя поле?
                   - А откуда вы знаете – про успехи?
                   - А вы не поняли? – рассмеялся Граудиц. – Если бы не они, вы бы сейчас ничем не отличались от других жителей города! Возможно, стояли бы рядом со своим приятелем Фрэнком. Я так думаю, вы подвергли себя воздействию положительного биополя, и это создало иммунитет, способный противостоять действию моей установки. Иначе, пришлось бы мне вас экранировать - как и себя. Ну, так что вы решили: вы со мной?
         Саймон понял, что ничего не вышло: ответ он должен дать сейчас.
                   - Нет, профессор, - решительно сказал он. – Я настолько не с вами, что намерен передать вас в руки правосудия. То, что вы задумали, недостойно не только учёного, но и человека вообще. Предлагаю вам самостоятельно…
         Он и не заметил, откуда в руке профессора появился пистолет.
                   - Я предполагал и такой вариант, - злобно сказал Граудиц. – Не двигайтесь резко, теперь меня уже ничто не остановит… Жаль, Саймон… вас жаль… Помощника я себе найду: любой из них (он показал рукой на столики) согласится. Конечно, это будет простой исполнитель моих поручений, а не равноправный партнёр, каким были бы вы… Впрочем, в отношении вас я ещё окончательную точку не ставлю. Может, ещё одумаетесь. Идёмте к вам домой.
         Повинуясь его жесту, Саймон вышел из бара. По улице они прошли в молчании, которое не нарушал ни один звук.
                   - Заметьте, как я гуманен, - сказал Граудиц, когда они оказались дома, - я приковываю вас к двери туалета, чтобы не доставлять ненужных страданий. Поголодать, правда, вам придётся.
         Он бросил Саймону наручники, внимательно проследил, чтобы тот себя пристегнул, и посмотрел на часы.
                   - У вас есть время до завтрашнего утра, Саймон, - сказал он. – До этого времени моих запасов поля хватит. А завтра я приду и заберу у вас одно из двух: или вас, или ваш улавливатель. Хотя нет, улавливатель я заберу сейчас – так надёжнее.
                   - Что вы намерены делать? – мрачно спросил Саймон.
                   - Знаете, а я вам скажу, - ответил профессор, немного поколебавшись, - всё равно вы не в силах мне чем-то помешать. Спасать вас никто не придёт: они ведь уверены, что вы тут пишете свой роман и ни о чём представления не имеете. Сейчас я включу режим воздействия болью, а потом популярно им объясню, что нужно сделать, чтобы такого больше не было.
                   - А если они сбегут из города?
                   - Куда? – рассмеялся Граудиц. – Сбежать отсюда можно только по дороге, а там я установил парализующий барьер! Так что деваться им некуда. А вы хорошо всё обдумайте, Саймон: место моего помощника всё ещё вакантно, но лишь до завтрашнего утра!
         И он, забрав улавливатель, ушёл.
                   Саймон попытался сесть на пол, но у него ничего не вышло: не пускали наручники, а сидеть с задранной вверх правой рукой будет неудобно. Невдалеке стоял стул, и он после нескольких неудачных попыток смог зацепить его ногой и подтащить к себе. Усевшись на него, Саймон прислонился головой к косяку дверного проёма туалета и принялся размышлять, как ему освободиться. Сначала он делал это с отчаянной решимостью, потом обречённо и, наконец, задремал…
         Очнулся он от какого-то стука. В комнате было почти совсем темно, просматривались лишь очертания предметов. Внезапно на фоне окна Саймон увидел чей-то силуэт.
                   - Мистер Саймон, где вы? – послышался негромкий голос.
                   - Алан! – обрадовался Саймон. – Идите сюда, я здесь! Только я прикован наручниками.
                   - Я это предполагал, - ответил Алан, подходя к нему, - поэтому взял у шерифа ключ. Подождите немного, я присмотрюсь, а свет лучше не включать.
         Он наощупь нашёл наручники, сунул ключ и отомкнул их.
                   - Что там происходит? – спросил Саймон, массируя руки.
                   - Штибер… то есть, этот ваш профессор велел завтра утром нести ему деньги и драгоценности. А перед этим для убедительности нажал кнопку на пульте дистанционного управления и нас всех так лупануло! Такой боли я ещё никогда не испытывал. Честное слово, хотелось покончить с собой, лишь бы не мучиться! Когда он ушёл, наши решили, что, может быть, вы сумеете чем-то помочь… Ведь на вас-то это не действует!
                   - А откуда вы это узнали? – изумился Саймон.
                   - Магнитофон, - ответил Алан. – У меня был включен на запись магнитофон. Дик Сандерс здорово напился и очень смешно рассказывал про своего тестя, вот я и решил потихоньку от него это записать. Когда мы все в себя пришли, магнитофон всё ещё крутился. Я стал искать начало записи и наткнулся на ваш с профессором разговор. Мы так поняли, что вы вовсе не писатель, а тоже учёный и чем-то таким себя облучили. Вы можете сделать с нами то же самое?
                   - К сожалению, нет, Алан. Профессор забрал… ну, в общем, одну важную деталь моей установки… Но знаете, мысль одна есть, пойдёмте, посмотрим.
         Он показал жестом, чтобы Алан следовал за ним, и они прошли в его лабораторию. Здесь Саймон включил установку и внимательно посмотрел на индикатор накопителя.
                   - Маловато, конечно, осталось, но можно воспользоваться и этим… Вот что, Алан, подберите пару крепких ребят и приходите с ними ко мне. Я, как вы выражаетесь, «облучу» вас при помощи своей установки – это абсолютно безвредно и даже наоборот, полезно – и у вас будет иммунитет против установки профессора. Тогда вы пойдёте к нему и … ну, вы поняли… Только осторожнее: у него есть пистолет!
                   - Вот спасибо, мистер Саймон, - обрадованно сказал Алан, пожимая учёному руку, - я бы и один с ним справился, но вы правы: здесь никакой промашки быть не должно, нужно всё наверняка делать. А ребят я сейчас приведу.
         Оставшись один, Саймон внимательно осмотрел все двери и окна и вооружился длинной палкой на случай внезапного появления профессора.

                                                                                                                      3

         Они сидели в баре у Алана, много пили и веселились.
                   - Н-да, сбежал наш Штибер, видно, почувствовал что-то!.. Нюх у него – дай Бог всякому! А жаль: о-очень бы мне хотелось с ним побеседовать! – последние слова Алан произнёс угрожающе.
                   - Хуже всего то, что установку свою он успел забрать с собой, - с сожалением сказал Саймон. – Пока она с ним – опасность продолжает существовать.
                   - И вашу какую-то штуку прихватил, да? – спросил Фрэнк.
                   - Ерунда, - отмахнулся Саймон, - в два счёта новую соберу!
         При этих словах в баре воцарилось напряжённое молчание.
                   - Да нет, - сконфуженно поправился Саймон, - я имею в виду - не здесь, а когда в институт вернусь!
         Все облегчённо вздохнули.
                   - Мистер Саймон, - спросил его Дик Сандерс, - а что вы говорите про опасность?
                   - Да, - подхватил Алан, который прибивал к стене плакат «Ругаться запрещаю!», - что вы конкретно имеете в виду?
                   - А вот как раз это, - кивком показал на плакат Саймон. – Теоретически, профессор может сейчас скрываться неподалёку где-нибудь в горах. Попробуй, найди его там! У него есть его установка и мой улавливатель. Значит, он может проводить улавливание отрицательного биополя и делать его накопление. А поскольку я ничего не могу сделать в противовес ему, все мы оказываемся беззащитны.
                   - Так что же, ничем нельзя защититься? – спросил Фрэнк при вновь наступившем молчании.
                   - Выход есть, и он очень прост, - пожал плечами Саймон и снова кивнул на плакат, - не ругаться и вообще не проявлять никаких злобных эмоций. Тогда профессору просто-напросто нечего будет улавливать, и его установка будет похожа на автомат без единого патрона.
                   - Так это что же, - растерянно сказал Патрик, - выходит, уже и ругнуться нельзя? То есть, предположим, проедет мимо меня на машине Уолтер и, как прошлым летом, меня водой из лужи обрызгает, а я ему ни слова не скажи? Ох, ну, попадётся мне этот Штибер, я его…
         И он, сообразив, тут же прикрыл рот рукой.
                   - Да мы-то ещё ладно, - со смехом сказал Фрэнк, - как-нибудь удержимся. А жёны наши? Вот ты, Патрик, придёшь домой  пьяный и попробуй объяснить своей Трэйси, что ругаться нельзя!
         Раздался общий громовой хохот. Но тут, перекрывая его, прозвучал истошный вопль Алана. Все обернулись на него и увидели, что тот скачет на одной ноге, обхватив другую руками и шипя от боли.
                   - Ах, чтоб тебя… - заорал, было, он, но тут же все встревоженно закричали:
                   - Тихо, Алан, не смей!
         Гримаса боли на лице Алана сменилась понимающим выражением, он сделал успокаивающий жест рукой, поднял с пола молоток, нежно погладил его и ласково спросил:
                   - Ты не очень ушибся об мою ногу, дружок?