1
– Вот мы с вами и осмотрели все помещения! Как видите, он относительно небольшой.
– Не скромничайте, он просто огромный! Сколько лет вы проработали здесь смотрителем?
– Пятьдесят! – ответил мне седовласый старик.
– Ого! – удивился я. – Почти всю жизнь!
– Да, почти… – согласился Антонио и промокнул слезящиеся глаза платком.
– И как подобает приличному замку, здесь, конечно, водятся привидения? Подай, проказничают, время от времени? – пошутил я.
Меня удивила реакция смотрителя: он отвернулся от меня и тихо пробормотал:
– Лишь бы Розалия не услышала...
– Что-что?
– Нет, ничего… – старик как-то сразу сник, – сказки все это! Придуманные для туристов!
– Согласен, что сказки! Но эти «сказки» могут приносить неплохую прибыль! Допустим, можно дать в местные газеты объявления, что, мол, сдаётся комната с привидениями! Недорого! Знаете, сколько сюда повалит людей, что бы пощекотать себе нервы! – засмеялся я.
Старик заторопился:
– Ммм… Пожалуй, мне пора… Если, что, звоните! Мой номер телефона у вас имеется! Если возникнут проблемы с электричеством, газом или водоснабжением, то список фирм, к услугам которых вы можете обратиться, я оставил на столе в моей комнате... Вернее, – поправился он, – теперь уже вашей!
Мы начали спускаться с третьего этажа по широкой дубовой лестнице, которая, иногда, поскрипывала под ногами. Дальше мы шли по коридору, стенки которого были увешаны картинами с изображенными на них тетеньками и дяденьками в старинных одеждах. Неожиданно, среди бесконечного ряда картин с надменными лицами, я обратил внимание на полотно с изображением девушки. Ее лицо было таким нежным! Остановился, чтобы рассмотреть лучше портрет таинственной незнакомки. Поразили ее глаза: в них было столько грусти! Я продолжал рассматривать девушку. Она была просто прекрасна! Ее темные волосы были красиво уложены и украшены жемчужными нитками. Девушка была изображена с опущенными вниз руками. Ее левая ладонь была обмотана платком, через который проступили пятна крови. В правой руке красавица держала черную розу. Никакой подписи под картиной мной обнаружено не было.
– Сеньор Антонио! А кто эта девушка? – обратился я к молчаливо стоящему рядом со мной, старику.
– Я только знаю, что эту девушку зовут Марта… По легенде, ее мать замуровали в одной из крепостных стен этого замка. Она упросила деспота - мужа, оставить отверстие, чтобы, пока она жива, была возможность кормить грудным молоком малютку. Ее просьбу «великодушно» удовлетворили… Потом девочка просто исчезла.
– А за что женщину замуровали? – разобрало меня любопытство.
– В те далекие времена, феодалы творили все, что им заблагорассудиться. Просто муж этой несчастной нашел себе новую пассию… Через много лет в этих краях появилась девушка необыкновенной красоты… Однажды, увидав ее, старый хозяин замка влюбился без памяти… Его личный художник и нарисовал этот портрет… До свадьбы дело не дошло: феодал скоропостижно скончался… Легенда говорит, что это была его дочь… Она каким-то образом смогла отомстить за мать… Но это, всего лишь красивая легенда… Я слышал, что вы родом из …? – спросил меня уже бывший смотритель замка, переведя разговор в другое русло.
– Да… Из нее…
– А в наших краях как оказались? – старик с любопытством посмотрел на меня.
Я развел в стороны руки и ответил довольно неопределенно:
– Кризис, понимаете ли…
Он кивнул в знак согласия головой и задал новый вопрос:
– Кроме итальянского, на каких еще языках разговариваете?
– Английский и немецкий. На французском так себе… Изучал латынь.
Антонио уважительно покачал головой: – Вы, образованный человек! – и старик опять протер глаза платком. – Я раньше тоже много читал, но в последнее время что-то стал себя неважно чувствовать! Совсем ослеп! Даже очки не помогают. Что тут поделаешь! Подкралась старость, сеньор Алессандро! Прежде чем покинуть замок, я хотел бы вам показать одно место! – и он направился к лестнице, ведущей в подвальные помещения.
Пропетляв по полутемным с овальным потолком, коридорам, мы оказались в довольно пространном помещении с дубовыми бочонками: это был винный подвал. Старик прошаркал к стене, вынул со специального кольца факел, и, не оборачиваясь ко мне, произнес:
– Нам сюда! – при этом указав на неприметную дверь в стене.
Я помог ему подпалить факел и открыл дверь: из темного проема сразу дыхнуло запахам затхлости. Мы долго шли по узкому, полному крутых поворотов проходу. Свет от факела отбрасывал на покрытые паутиной стены причудливые тени.
Мне стало не по себе:
– Антонио! А почему здесь нет света? Вон, по потолку, я вижу, проложен электрический кабель! Полно светильников, а мы с факелом!
Старик остановился и обернулся ко мне:
– В этом месте электричество не работает! Даже фонарики! Электрики только руками разводят! Чертовщина какая-то!
Я недоверчиво покосился на него.
Смотритель неожиданно смешно сморщился и чихнул:
– Мanaggia! Это все пыль! У меня от нее сразу аллергия наступает!
Высморкавшись, старик прокряхтел:
– Минуты через две мы будем у цели! – и, повернувшись, медленно зашагал дальше.
Коридор был перегорожен решеткой из толстых прутьев. Примерно в полуметре от нее находилась дверь, которая была закрыта на множество висячих замков.
– Синьор Алессандро! Эту дверь ни в коем случае нельзя открывать! Мне было указание от господ этого замка предупредить вас об этом!
– Хорошо! А что там?
– Не знаю, да и не хочу этого знать! Так оно просто спиться спокойней! Чужие секреты обычно вносят в душу сумятицу. Влекут за собой бессонницу и плохие мысли!
– На двери, вроде, что-то написано!
Старик приподнял факел:
– Правда? Очень интересно! Никогда не обращал внимание! Да и зрение у меня не очень...
Присев на корточки, я протиснул руку сквозь решетку и протер надпись от пыли.
– Написано на латыни... Так, что тут у нас... – и я начал переводить. Читать было довольно затруднительно: буквы были вырезаны на дереве и некоторые из них просто не уже проступали.
«Вошедший сюда не обретет, а потеряет!
И будет искать дорогу назад, но не найдет!
И поселиться навсегда ненависть в сердце отворившего эту дверь. Забудь о любви.
И останутся во веки вечные обиды. Забудь о прощении.
И станет твоей тенью сомнение. Забудь о доверии.
И будут тебя все время преследовать ошибки. Забудь о правде.
И накроют тебя крылья отчаянья. Забудь о надежде.
И откроются перед тобой двери тоски. Забудь о радости.
И наступит в твоей душе разлад. Свет померкнет.
Будешь проклят ты.
Твои дети.
Дети детей.
Твой род до самого истока.
В Сердце Огненного Мира
Сможет лишь пройти
Тридцать третий хранитель»
– Вот это да! Может там находится клад, а эти слова для испуга воришек написаны? – я улыбнулся и, приподнявшись с колен, стал отряхивать пыль. – Как, по-вашему, что может означать «тридцать третий хранитель»?
– Я не знаю… За мое время работы было всего лишь две попытки проникнуть в замок…
– Наверное, сразу вызвали карабинеров?
– Никого я не вызывал. Воры сами в панике убежали… Сеньор Алессандро, вы верите в привидения? – неожиданный вопрос старика застал меня врасплох.
– Нет, конечно! – я же современный человек и не верю во все эти басни! Почему вы меня об этом спросили? – я удивленно уставился на смотрителя. Было видно, что Мазинни колеблется, прежде чем ответить. Наконец, приняв для себя решение, Антонио проговорил:
– Человек всегда будет бояться необъяснимого, неизведанного… Так мы устроены… Нам пора подниматься на поверхность! Повернувшись спиной, смотритель медленно побрел по узкому проходу. Озадаченный его вопросом, я последовал за ним следом.
Custode* – смотритель (ит.)
На днях выложу, Таня! 
