- Вот, - Саша Малышенков осторожно разрезал пакет, принесенный из «нивы». – Кое-как отксерить в архиве успел, пока все на обед ушли. А если б заметили – точно бы дело завели! Да морду по знакомствУ набили!
- Что? Это до сих пор не рассекречено? – удивился его тёзка, раскладывая листки меж тарелок и стаканов.
Малышенков только значительно хмыкнул и промолчал.
- Чего это? – Москалёву стало любопытно. Он взял один из листков, вчитался, шевеля, как второгодник, губами. – На старославянском, что ли? Ни хрена не понять.
- Письмо императрице от воеводы. Селение с раскольниками пытались в веру обратить, а тех и след простыл. Растворились, будто и не были.
- А эт чё за фигня, мужики? – Вовка вытянул другой листок. Вчитался, благо, по-русски было писано.
«…за деревней Таловка. Далее следы бандитского отряда белочехов теряются. Обе подводы, на которых предположительно перевозились слитки царского золота, найдены брошенными в 18 верстах от деревни. Здесь же обнаружены трупы лошадей с перегрызенными горлами, видимо, вследствие ночного нападения волков. Считаю, что поиск и дальнейшее преследование…»
Москалев уже по наглому цапнул третий файл.
«…Да я вам говорю: на даче мы были! С пятницы и до воскресенья! А приехали – на тебе: замок сломан и квартира обчищена! Да ещё и дырку продолбили в полу! Ну, грабанули магазин - … с ним, не обеднеет государство, наделают еще ювелирку, а мне-то как жить? Целую палку колбасы сперли из холодильника и две бутылки водки! И вот здесь вот, на трельяже, два червонца лежало! А сейчас уже не «лежало»! Им что, товарищ следователь, колец золотых не хватило из «Алмаза»? Вот, уроды!..»
- Это протокол допроса? – утвердительно спросил Владимир.
- Допроса, допроса… - Кеша бережно компоновал отксеренное. Увидел карту-схему, протянул Жедяеву. – На, ещё одна, 22-го года. Сравнивай, я пока тут… - и продолжил собирать документы.
Жедяев достал из-под Вовкиного дивана «дипломат», покосился на всех, прикрыл «дипломат» животом и на ощупь набрал код на замочке. Крышка отщелкнулась. Он достал три запечатанных в файлы карты, блок «Кента», бутылку коньяка и положил всё на стол.
- Японский городовой! Да это ж Большое Миассовое! – поразился Москалёв, увидев карты. – Только… - он вгляделся внимательней. - Чего-то оно «скачет» по картам. И берега везде чуток разные. А это что, Уразбаево? Неправильно они нарисовали! – возмутился он. – Деревня во-от тут… - он сунулся с фломастером подправить карту – и получил по рукам!
- Я те дорисую! – грозно завис над ним Жедяев. – «Рисовалки» отлетят! Полгода эти карты собирали, а ты, вражина!.. Малевич доморощенный!
- Саня, не зуди! Почему озеро «скачет»?
- Скачет, скачет… - Сашка задумчиво рассматривал карты. – Потому что разные люди рисовали. И в разные годы…
- Не, робяты, не поеду я с вами! – решительно заявил Москалёв. – Пусть там хоть мешками рыбу черпают! Оно ж в заповеднике! Вход – и тот запрещен, а вы – «рыбачить»… Повяжут, штрафанут и посадят – мало не покажется! А я, всё-таки, публичная фактура. – Вдруг у него будто что-то перещёлкнуло в голове. – Саш, дак вы меня… с собой… доктором… Вы что, уроды, отстреливаться хотите?!
Малышенков значительно кивнул отставной майорской головой. Кеша, немного подумав – тоже. И добавил:
- Только у Вовки «калаш» что-то заедать начал.
- Да не слушай ты этих баламутов, - по-прежнему задумчиво сказал Жедяев ошарашенному Москалёву. Передвинул карты ещё на чуть-чуть, присмотрелся. – Эт Кеша так шуткует. Кеша у нас большой юморист. Будто, как и ты, всю жизнь хирургом работал, да, Кеш? Не боись, Вольдемар, оформили мы допуск. Пустят! Мир не без добрых людей. Мужики! Форточку поширше откройте: не продохнуть! И, Кеш, дуй давай до магАзина: сейчас остальные подтянутся, а у нас в холодильнике, как у вегетарианцев. Чем трапезничать будем?
- А про карты-то расскажешь? И про остальное?.. – опять сунулся настырный Москалёв.
- Подожди, Вовка. Может, ребята ещё чего-нибудь новенького принесут. Не сходится у меня здесь кое-что… Придут – и расскажу.
- Посуду хоть помойте, - заканючил вновь хозяин. – Развели свинарник – не пройти, не проехать…
Его опять не услышали: разливали.
И, когда разлили, Сашка смилостивился и начал свой рассказ.
Сказание Александра Жедяева,
прерываемое дурацкими вопросами и репликами друзей-единоверцев.
- Жил-был в наших краях один человечек. Анималист-уфолог. И работал он в местном краеведческом музее…
- А ты говоришь: мультики рисовал! – Москалёв как-то недоверчиво на него посмотрел.
Санька пожевал губами. Буркнул:
- Ты прерывать будешь или слушать? Хочешь – сам рассказывай, если знаешь всё!
- «Сам бери, и сам крась» - тихонько заржал в углу хозяин. – «Аристофан! Аристофан!»
Москалёв бросил в него яблоком, но случайно попал в спящую Тяпу. Тяпа проснулась и затаила обиду.
Александр продолжил.
- … И занимался он на досуге, то есть в рабочее время, изысканиями «зелёных человечков» и аномальных явлений в области…
- Тогда уж «аномалист», а не «анималист»! – категорично и повторно заявил упёртый Москалёв. – А то ты так со своими неологизмами и до библейских сюжетов скоро дойдёшь. До Онана самого. Онамалист…
Наступила тишина. Ребята молчали, пораженные Вовкиной эрудицией. Как-то не ожидали они от хирурга такой мозговой прыти в аналогиях и сравнениях. Ну, библейский медико-фрейдийский Онан ими как-то допускался: лекции, может быть, у Вовки в институте были, семинары разные… по медицинским отклонениям… Но чтобы «неологизмы» прозвучали из его уст?! Читать, что ли начал? Или канал «Культура» смотреть? Когда успевает?! То людей режет, то водку жрёт, то рыбачит!.. А здесь – на тебе! «Неологизмы»!
- Мне жена его говорила, что он на сканворды «запал», - раздался в тишине голос хозяина.
Вот теперь всем стало понятно, даже Жедяеву. Тот закрыл распахнутый после Москалёвской реплики рот и продолжил.
- А так как возможности у нашего онан… Тьфу на тебя, урод! Заберите его отсюда! – психанул он, показав кулак Москалёву. – Вот только сунься ещё в разговор – никуда с нами не поедешь!
-Сань, кончай злиться, продолжай…
- А чего он?! Суётся здесь, сбивает! Умный самый, да?
- Несамыйнесамый! – речитативом отрёкся доктор, испугавшись, что не дорасскажут историю и, тем паче, с собой не возьмут на рыбалку. А там, глядишь, и ещё чего-нибудь перепадёт из искомого. На всех, поди, делить-то будем…
Жедяев опять недовольно пожевал губами, выпил в одиночестве, закурил и продолжил:
- Ну, значит, этот… краевед… проштудировал, где мог, все докУменты: и у себя, и в архивах, и в библиотеках… Предания, сказы, былины… Со старожилами пообщался в деревнях… И ничего по своему профилю не нашел! Не было у нас «зеленых человечков»! Кикиморы были, чупакабра была, лешие, а «зелени» - ни разу! И аномальных зон не обнаружил! ВООБЧЕ! Вся эта дребедень с паранормальностью, что людишкам по мозгам да под копчик бьёт – всё научно объяснено, подшито и скреплено печатью. У этого краеведа, по крайней мере. От Аркаима до «Маяка»! Всё! Кроме одного момента. И одного места, где присутствует сей момент.
Саша сделал паузу. Зал в лице Москалёва замер в ожидании.
- Исчезновения. Вот в этом районе, - Жедяев неопределенно ткнул желтым от никотина пальцем в район озера Большое Миассовое.
