- А ты могла бы молодеть с похмелья? - спросила одна пропитая Душа другую, еле сдерживая дикие порывы, рвущиеся из ее впалой и обвисшей груди, за которыми последовало тягостное мучение и страдание отравленной винными парами совести…
- Да ты что? - совсем негнущимся голосом еле просипела ее подруга, глядя мутными глазами в несуществующий мир, который проносился в ее воспаленном сознании и был наполнен радужными обещаниями скорейшей поправки здоровья…
- Вот и так же думаю — простонала первая, судорожно икая, все пытаясь превозмочь порочный позыв, которому очень хотелось выйти на волю и освежиться...
- Вот накатишь, бывало, с утреца рюмашку беленькой, пыхнешь цигаркой и сразу вся жизнь в цвету, да и сама себя чувствуешь помолодевшей на несколько годков.
- Но это все не то - чистый самообман, подлое самовнушение... А что внутри твориться - лучше промолчу... Иначе, сейчас заплачу и начну хлебать это поило без остановки, пока не загнусь совсем...
- И все бы ничего, да вот только очень жаль, что это расслабляющее действие напитка так быстро проходит, что срочно требуется повторная доза этого зелья… А потом, все как всегда:
Ты, плывущая в тумане, тебе хорошо и весело, зато утром совсем ничегошеньки не помнишь и дьявольски болит голова и все разламывается внутри и жить не хочется... совсем не хочется...
- Да, все как в жизни — тоже пустилась в рассуждения ее подруга, еле с посвистом дыша…
- Не поел с утра — и целый день ноги не тянешь. А внутри так ноет и тянет, что спасу нет никакого от от этого и выход только один — начать сразу же есть все то, что под рукою, иначе - кердык…
- Да ты не печалься, подруга, - горестно вздыхая протянула первая Душа и по ее губам пробежала легкая усмешка.
- А, давай, накатим еще, да и не по одной, а так, чтобы было в самый раз, да и рванем на танцульки помолодевшими.. Но, вот если и там нас никто не пригласит на танец, или хотя бы не заговорит, то тогда наше дело — труба… Суши весла и сливай воду, как говорят моряки…
И две стареющие души, но окрыленные желанием еще понравиться, размалеванные как дореволюционные куклы, шатающейся походкой, в обнимочку, двинулись в сторону городского клуба, откуда доносились томные звуки любовной музыки, от которой хотелось то ли слегка заплакать, то ли еще сильней напиться, чувствуя всю безысходность своего положения …
Тут сам черт не разберет чего именно хотелось, но хотелось очень и, желательно очень хорошего…
И ничего нельзя с этим поделать.
Жизнь никак не хочет сдаваться, чем ты ее только ни глуши, ни трави и каким только способом над ней не издевайся...
Она, знай себе, идет мелкой поступью по пролетевшим мимо годам, по растоптанным судьбам, по убитым напрочь надеждам, по несбывшимся желаниям...
И ей нет никакого дела до нас, грешных, считающих себя венцом творения, но так и не вставших на ноги до конца, чтобы, хоть одним глазком, увидеть воочию - а так ли велик человек, каким он себе всегда кажется...
