Глава 4
«Тындырчики» устали от поездки к «Трём Братьям» и проснулись поздно, как будто чувствовали, что взрослые легли спать под утро. И все равно, стоило им открыть глаза, сразу перебрались на кровать к своему другу – он же обещал рассказать им сказку до конца.
Тёзка так и лип к Петру, а тот испытывал странное чувство... от того, что его так сильно тянуло к этим пацанятам, будто они ему родные. Особенно смущало необычное пятнышко в виде маленькой груши за ухом Петьки – такое же точно он помнил у своего двоюродного брата, Васьки, который не приехал после армии домой. Его подруга, пока он служил, вышла замуж за другого, не смог он вернуться и чтобы она, счастливая, мелькала у него перед глазами. Завербовался сначала на Север, а потом мотался по стране, изредка присылая матери деньги и коротенькие письма из разных городов. Но внезапно замолчал. Мать ждала его несколько лет и умерла – не выдержало сердце. Разыскать сына не смогли, и на похоронах он не присутствовал.
... Когда сказка закончилась, друзья пошли в ванную чистить зубы. Есавура увидела их и обрадовалась.
– Какие вы молодцы! Сами проснулись, а то мне некогда было идти и будить вас. Аня сказала, что предстоит поездка на Тюлений остров, а это далековато, вот я и стряпаю в дальнюю дорогу. Как ты думаешь, Пётр, стоит ли нам с сыновьями ехать? Путешествие туда и обратно займёт дня два, раньше не обернуться, а хочется показать им это чудо природы. Когда брат со своими детьми ездили любоваться морскими котиками, Тема с Петей были еще малы. Кто знает, когда ещё случится такая поездка...
– Думаю, что «Тындырчики» уже не малыши, их везде можно брать с собой.– ответил он с улыбкой. А что, у Ани с Азруном есть дети?
– Есть. Оля и Ваня, у них уже свои семьи. Воспитанные они, знают, что гость приехал с Большой земли. Позже обязательно придут познакомиться.
Мать сообщила сыновьям, что они тоже едут на далёкий остров, и на их радостные крики из спальни вышли Аня с мужем.
– Да всё мы поняли, что тут скажешь... Дорога будет трудной, почти триста километров ехать до Поронайска – это часов пять, там ещё надо найти нормальное турбюро, чтобы не обобрали до нитки,– произнёс Азрун.
– Насчет этого не беспокойтесь. Должен же я за гостеприимство отблагодарить... Все расходы беру на себя.
– Придется заночевать в отеле, на другой день поплывём морем на корабле до мыса Терпения. А это еще восемь часов.– добавил Азрун.
– Мы выдержим, – сказал Петька, глядя с надеждой на родного дядю.
Тёмка его поддержал:– Правда, выдержим.
– Как скажет дядя Пётр, так и будет.
– Он согласен, – быстро проговорила за него радостная Есавура.
– Что ж, завтракаем и в путь. Еды не набирайте, по дороге будет где перекусить, и на корабле есть буфет, с голоду не помрём. С собой можете взять детское питание, фрукты и овощи, на всякий случай. – сказал женщинам хозяин.
Дети притихли, «нивхаитяночка» поставила на стол большой пирог с рисом и морскими гребешками. Видно было, что она взволнована – впервые ехала с детьми так далеко, да ещё с мужчиной, который поцеловал её в губы.
Есавура заварила чай с ЧАГУ-КАНБУГ, березовым грибом-чагой, и разлила всем по чашкам. Взрослые и дети с удовольствием пили, заедая вкусным пирогом.
– Брат, взять с собой пресные лепешки? Напекла на плите, как чувствовала, что пригодятся...
– Бери, не помешают.
Через несколько минут все были готовы в дорогу.
Проехали Сокол, Долинск, Стародубское, Фирсово и Взморье, осталось меньше половины пути. На заправке Петр сменил Азруна за рулём, и на Поречье остановились пообедать. Аня сказала, что они с туристами всегда перекусывали в этом трактире – там вкусно кормят.
Пётр заказал всем свиные отбивные с жареной картошкой и салат из помидор с огурцами и зеленью. Обед удался. Пётр положил в меню купюру и они поехали дальше.
Детишки заснули в машине после сытного обеда и, чтобы самому не задремать, водитель травил байки.
Проехав Макаров и Гастелло, к вечеру прибыли к пункту назначения, в Поронайск. Удивительно, но Анна всю дорогу молчала – это было как-то странно, зато мальчишки давно галдели, как птенцы. Пётр остановился около отеля, где показала Аня, и пошел оформить номера. Свободными остались всего два - один одноместный, для Ани с мужем, и двухместный полулюкс – он взял для себя и малышей с матерью.
Аня помрачнела еще больше, и Азрун не поднимал глаза.
– Что случилось? Я что-то сделал не так? – спросил у них Пётр.
Пока мать отошла с мальчиками в туалет, Азрун, не глядя ему в глаза, произнёс:
– Сестра у меня одна и я её очень люблю. Ты задуришь ей голову и уедешь, а я вижу, как она на тебя смотрит, как дети к тебе за такое короткое время привязались. И что потом?
– Ты не думай, Пётр, она не кухарка, она у нас «француженка». Мы и подарками твоими с ней обменялись, я ей твои духи отдала, а мне платок павлопосадский достался. Не чувствуешь, что ли, как она «шанелью» благоухает? У неё высшее образование и она знает четыре языка: французский, английский, русский и свой родной нивхский,– продолжила Анна.
Пётр был одновременно и удивлен, и огорчен их недоверием. Он спокойно ответил:
– Вы почему так плохо обо мне думаете? Да, она мне нравится, но что я могу сказать, когда прошло времени... всего ничего. Можете не беспокоиться, я не собираюсь её обижать, воспользовавшись доверчивостью. С мальчиками я строг, не тискаю, сам понимаю, что нельзя этого делать. Но как иначе, если они нуждаются в отцовской ласке и тянутся ко мне? Я ещё сам ничего не знаю.
После позднего сытного обеда никому ужинать не хотелось. Мальчики тоже отказались - проснувшись, они грызли в дороге пресные лепешки с яблоками. И
когда дети с Есавурой вернулись, все разошлись по номерам. В одной комнате полулюкса стояла большая кровать, а в другой – диван. Пётр предложил маме остаться с детьми в большой комнате на огромной кровати, а сам пошел устраиваться на диване.
Приняв контрастный душ, он никак не мог заснуть – запала ему в душу эта женщина. Стоило представить её в роли своей жены, как от одной мыслистановилось жарко.
Нет... не нужны ему больше московские великосветские «штучки» или клубные девицы легкого поведения. Надоело всё. Хотелось домашнего тепла, семейного уюта, любви, детей и счастья. И чтобы дома раздавался детский смех, а по выходным... пахло пирогами, как в детстве.
Когда всё стихло и он уже стал засыпать, вдруг ощутил, что на диван кто-то присел. Открыв глаза, увидел «свою Еву».
– Прости, что я пришла сама... я три года уже одна. Какой женщине не хочется любви и ласки... И ты... поцеловал меня в губы.
У Петра перехватило дыхание, он привстал, обнял её и крепко прижал к груди, не думая о том, что сказал Анне с мужем.
Продолжение следует.
