Произошло это всё на стыке веков в давние времена, о которых уже никто и не помнит. Притчу рассказал мне странник, который блуждал в пустынных песках, осмысливая и познавая жизнь, в свою очередь уже сами пески поведали ему эту историю.
-Говорящие пески?- можете спросить вы.
-Да именно говорящие, порой они рассказывают такие непостижимые и волшебные вещи, что дух захватывает. Когда вокруг одна раскалённая пустыня да чахлые и безжизненные холмы, и ничего более, то загадочный песок, подгоняемый горячим ветром, начинает звонко и мелодично шелестеть, оглашая всё кругом пожирающим ужасом смерти. Страшное зрелище завершает кроваво-красный песок, освещаемый красным диском солнца подёрнутого зловещим багровым светом.
Место то пустынно и надёжно сокрыто от глаз людских, так может скрывать своё сокровище неприметная жемчужная раковина, покоящаяся на дне морском среди видимых и осязаемых прекрасных коралловых рифов. О, мой любимый коралл,- шепчет чей-то нежный голос. Не голос ли это волнующий океана, камерно растекается завораживающими гуслями Садко? В этой музыке звучит глубинная таинственность и тяжёлая тишина бездны, медленная и растянутая погружённость и завороженность, такая же текучая, плавная, вечная и, увы, неразгаданная. А может это наша неприметная жемчужная раковина пытается докричаться до недосягаемой для неё высоты сказочных коралловых кущ?
Шёл наш уставший странник и на самом последнем исходе своих сил вдруг увидел вдали очертания города. Это было нечто неописуемое. Сердце его готово было выскочить из груди, когда он увидел лежащий перед ним город. Потерянный город мечты, город грёз…
Даже издали странника поразила воистину исполинская величина размаха человеческого творения и неизменного трудолюбия. Радость волной прокатилась по телу измученного путника. Город раскинулся двумя огромными крылами на склонах холмов поросших виноградником и утопал в буйстве роскошных садов. Среди всего этого великолепия тянулась узкая полоска оборонительной стены с множеством башен. Пустынник подошёл к огромным воротам, обитым бронзовыми пластинами, рядом с которыми высился небольшой холм из набросанного как попало оружия. Надпись на воротах гласила: всяк входящий сюда без оружия, да будет неприкосновенен.
Странник открыл ворота, и его взгляду предстала площадь, устланная гранитными плитами. Вся внутренняя сторона крепостных стен по периметру была выложена глазурованными плитками с изображением героических сражений, античных героев и их подвигов в битве со львами и огнедышащими драконами, жизнеописанием быта библейских пророков. Всё это казалось, двигалось, светилось и отражалось в солнечных лучах, уносивших всё это благолепие далеко к горизонту, в нескончаемую даль.
Пространство города было заполнено дворцами, бесчисленными мраморными и бронзовыми статуями непревзойдённого искусства древних зодчих, архитекторов и скульпторов. Кругом лица, лица полные сверхчеловеческого величия и достоинства, величественные белые храмы с колоннадами, великолепные дворцы.
В это время суток город затихал, редели ряды живописующих фруктовых развалов. А посмотреть здесь было на что: кружащие голову тончайшие запахи благовоний, прозрачнейшие ткани, изумительной работы ковры, медная и серебряная посуда, гравированные и инкрустированные каменьями сабли, изготовленные из дамасской стали.
Все горожане и паломники устремились, в сей час в храм, где шла служба. Сам храм снаружи и внутри был украшен великолепной отделкой и словно подвешенным в полёте легковесным потолком из белейших, голубых и розовых пород мраморных плит, ликами животных, бесхитростным бытом людей и огромными мраморными и медными скульптурами, стоящими на входе и в самом зале в большом количестве. Это был поистине город Мира, центр объединения, где дружно существовали и состязались в остроумии, красноречии, силе и ловкости учёные, поэты, художники и архитекторы, акробаты и воины…
Идя по вымощенной обожжёнными кирпичами дороге, наш пустынник увидел двух старцев с лавровыми венками на головах и в белых туниках. Они величаво восседали на мраморной скамье и вели оживлённый разговор: то отчаянно жестикулируя, то, покачивая головой в знак согласия. Пустынник решил подойти к ним поближе. Старцы говорили о поэзии возвышенно, вдохновенно, с сознанием дела и каждый из них хотел воочию доказать своё превосходство друг перед другом, декламируя поочерёдно свои Вирши. Пустынник был поражён их мастерством, умением умело оперировать своими четверостишиями, отчего разговор их превратился в глубокомысленную канву нескончаемых и рифмованных строчек. Это действительно были два величайших ума современности, два Колосса!
Внезапно налетевший ветер внёс сумятицу в их нескончаемый спор. Небо резко затянули чёрные тучи, и полил противный моросящий дождик. Послышался нарастающий и нескончаемый гул, в котором казалось, тонула извилистая как змея дорога, неподалёку от которой сидели на скамье Поэты. Они стали вглядываться в траурную вереницу людей во всём чёрном. Мимо них в полном молчании плыла похоронная процессия. Лица людей были печальны и полны сердечной скорби, головы их горестно клонились к земле. Оставив свои неотложные дела, поэты подошли к процессии.
-Кого хоронят? – поинтересовались старцы.
-Величайшего из Величайших поэтов, уходящей эпохи.
Два мыслителя переглянулись между собой и одновременно пожали плечами:
-Разве Вы не знаете несчастные, что Величайшие из Величайших – это мы?
-Пока Вы доказывали друг другу кто из Вас лучший, он не тратил время на выяснение отношений и бесцельные споры. Он просто творил! Это имя ему дал народ!
-Постойте. Кто это был? - хотел спросить пустынник имя Поэта, но всё окружавшее его пространство растворилось в мерцающей прозрачности воздуха.
Пред ним лежали жалкие остатки города: разрушенные стены, когда-то великолепные храмы и дворцы.
-Мираж, - подумал странник и подошёл к тому месту, где только что сидели Великие. Он увидел, то, что осталось от скамейки: поломанную спинку, засыпанную песком. Когда-то здесь был прекрасный оазис, населённый людьми, которые жили своей жизнью, по своим законам. Брошенный, разрушенный, безлюдный, заросший редким кустарником Потерянный город исчез с лица земли. Теперь там властвует вечность, да жалкие остатки гранитных плит ветер и солнце превратило в пыль, - закончил своё повествование пустынник.
|