Свеженькие булочки с маком.
Каково это не знать кренделя горяченькие, пышненькие и ароматные с семенами незаслуженно опороченных маков.
Крендель разломить поперёк, медленно и вдумчиво вслушиваясь, наблюдая за ним, как он на месте изгиба
начинает плавно растягиваться.
Растягивается, растягивается, растягивается, потом трещинка вдруг по телу пошла, одна, другая, параллельно первой.
И, о чудо, маковым духом сразу потянуло. Обдало. Запахло.
Кренделёк разделить на две половинки, на маленькую и большую. Выпустить дух из него на свободу.
И ту долю, ломоть, что оказался поболее, тут же к носу быстро прижать. Внимательно к нему вслушаться.
Потом поговорить о том же самом с той частью кренделя, что оказался по-менее. Сравнить их рассказы неспешно.
Потом уже обе половинки зажать в кулачки и дышать ими, дышать, дышать. Дышать и о хорошем думать.
Думать, кулачками сжимать и в такт дыхания ноздрями вздрагивать.
Затем черпануть той, что маленькой половинкой от кренделька, погрузить его по пальцы в сметану,
и ещё раз о самом хорошем вспомнить. О лучшем самом, что когда-либо было с тобою, крепко подумать!
Уважаемый автор, в соответствии с законами русского языка не следует ставить восклицательный знак в названии каждого вашего произведения. Читатели станут воспринимать это как призыв "на помощь".
Лев Толстой (ну это был когда-то такой писатель) не звал на помощь Анну Каренину, а Пушкин Евгения Онегина.
Лев Толстой (ну это был когда-то такой писатель) не звал на помощь Анну Каренину, а Пушкин Евгения Онегина.