голос Нины, который я услышала около часа назад. Я была рада, что у неё всё хорошо: будто камень с души свалился…
– Нинка! – я бросилась обнимать подругу, когда она открыла мне дверь. – Как же я рада тебя видеть!
– И я рада видеть тебя, Жень, – проговорила ошеломлённая Мещерякова, придерживаясь за костыли. – Осторожно, свалишь…
– Не свалю, не волнуйся, – немного успокоилась я. – Держи!
Я протянула ей огромный букет осенних листьев (не зря же мы с Мишей их собирали) и добавила:
– Скоро Мишка придёт – он просто за сестрой в садик пошёл…
– Хорошо, – улыбнулась Нина. – Проходи.
Подруга провела меня в просторную светлую комнату. Она была чем-то средним между гостиной и рабочим кабинетом. Там был и компьютер, и телевизор, и диван, и письменный стол… В общем, одно помещение заменяло два, что, кстати, было очень удобно.
Я не раз была у Нинки в гостях – мы часто собирались с девчонками на выходных и либо гуляли, либо, если было слишком холодно или, наоборот, слишком жарко, шли к кому-то домой. Иногда к нам присоединялись и мальчишки, которых мы часто встречали на улице…
Раздался звонок в дверь – сейчас к нам опять присоединится «мальчишка»… Я быстро выбежала в прихожую, но «вооружённая» чайником Мещерякова меня опередила.
На пороге стоял Мишка, держа за руку пятилетнюю Люсю, которую, видимо, только что забрал из садика. Понимая причину наших вопросительных взглядов, Андреев возмущённо произнёс:
– Шантажистка! – друг указал на сестрёнку. – Я у неё всего-то оранжевую бумагу для гирлянд попросил, а она отказывалась делиться, если я её с собой не возьму!
– Зато я ещё и жёлтую принесла, – заявила Людка.
– Хороший бонус! – засмеялась Нина. – Проходите, чаю попьём – и за работу.
– Есть, товарищ капитан! – Люся «козырнула», разулась и деловито промаршировала на кухню.
– Что только ни сделаешь ради бала, – вздохнул Миша и последовал за сестрой.
Уже через пятнадцать минут все мы, захватив вазочку с конфетами, «переехали» в гостиную. Мы решили не терять времени и принялись вырезать листочки из разноцветной бумаги. Нина расспрашивала нас о жизни класса, а мы охотно обо всём рассказывали.
– Ты бы её сегодня видела! – восхищался Миша. – Точно бы не узнала! Она их всех на место поставила… Почти.
– Почти? – удивилась Мещерякова. – Это как?
– А вот так, Нин, – театрально вздохнула я. – Только все замолчали – этот пришёл. Ну весь класс и начал его уговаривать…
– Но я не поддался на провокацию! – с видом героя произнёс Андреев. – Благодаря мне Женька всё же провела классный час…
– Добро победило зло, – голосом сказительницы заключила Нинка.
– Вот и сказочке конец, а кто слушал – молодец, – звонко засмеялась Люся, положив в коробку (в неё мы собирали «листики») новую порцию бумажных фигурок.
– Таким образом, Люд, ты у нас и молодец, – улыбнулся Андреев.
– Конечно, а ты как думал? – девочка взяла очередную конфету.
Вскоре рядом с коробкой бумажных листиков образовалась кучка фантиков. Дело в том, что Люся, видимо, работала на конфетах, как на батарейках.
– А что, если из этой фольги тоже что-то сотворить? – предложила Нина, задумчиво подбрасывая вверх золотистые фантики.
– Хорошая идея! – поддержал её Миша. – Жень, помнишь, мы панно собирались делать? По-моему, идеальный материал!
Остаток вечера прошёл так же весело, так же спокойно и так же плодотворно. За какие-то два с половиной часа мы нарезали огромное количество бумажных листьев, соединили их в красивые, яркие гирлянды и изготовили панно из настоящих листьев и фольги.
Нина придумала сделать имитацию конфеток и выложить из них какой-нибудь рисунок на фоне из листьев. Мы завернули в фантики кусочки пластилина и «нарисовали» «конфетами» золотое дерево. Панно мы назвали «Осень»…
Этот тёплый октябрьский вечер я не забуду, пожалуй, никогда, ведь провела его вместе с самыми близкими друзьями. Каждый был самим собой, и поэтому всё вокруг становилось родным, уютным и любимым…
