| «Сёма» |  |
Предисловие: Эту работу я посвящаю моей дорогой подруге - добрейшему Человеку и талантливому Автору Авиве Таль!
Молодой мышь придирчиво осматривал своё отображение в зеркале. Изящный и почти красивый. Белая батистовая рубашка и серый смокинг сидели на нём идеально. Мышь двумя лапками поправил чёрную бабочку, прикоснулся к бархатистым ушкам. Это ничего, что он щуплый и ростом невелик. Не Мэл Гибсон, но на актёра Олега Меньшикова в «Покровских воротах» он похож. Упрям и достигает цели. Добился же он приглашения дамы.
– Сё-ом-а, – позвала из соседней комнаты бабушка, – может, ты не пойдёшь?
После без вести пропавших родителей бабушка вырастила своего единственного внука, держа его поистине в ежовых рукавицах. Она сидела в огромном кресле, едва в него втиснувшись, и вязала мышу носочки. Словно он, преуспевающий бизнесмен, когда-нибудь их наденет!
– Сёма!
Ох, до чего у неё грубый, громкий, совсем не мышиный голос!
– Да, бабу-уля, – пропел мышь, нанося последний штрих – капли французского парфюма.
– Сёмочка, не ходи! Ну, не пара она тебе, – завела старую песню старая мышь, – ты только посмотри на себя, ты – красавчик, умница, каких мало. А она?
– Ой, бабушка, не начинайте!
– Аз ох-н-вэй*! Это же не женщина! Это таки потасканная…, – бабушка помолчала, подыскивая слово пообиднее, – … кошка! И ребёнок у неё нагулянный. Каждую неделю то в театр, то в ресторан. Это ж, с каких денег?
Красавица Ида из соседнего дома была давней мечтой Сёмы. Её зелёные глаза навеки покорили сердечко маленького мыша. Ещё до армии он был тайно в неё влюблён, и об этом, конечно, знал весь двор. Сёма часами мог стоять под её балконом, смотреть на два окна и провожать Иду взглядом, когда она в антураже лёгкого флёра, перекинув свой длинный хвост через лапку, проходила мимо него на высоченных лабутенах.
– Сёмочка, деточка, а какая дочка подросла у тёти Песи! Цимус**! Маленькая, аккуратненькая, глазки как бусинки. Не мышка, а принцесса. Шейн ви голд, красива как золото! И работает в аптеке. Это так выгодно сейчас работать в аптеке! Пожалей свою больную бабушку! Не ходи к ней, к этой проститутке.
– Она не проститутка, бабушка, – шепнул на ушко бабушке молодой мышь и, уколовшись о её жёсткий ус, поцеловал в щёку, – она… – Сёма хотел было сказать «а идише кецеле***», но вспомнив про бабушкино сердце, передумал и сказал: – хозяйка сети ресторанов.
– Шлимазл****! Ой, вэй, ой, вэй! – причитала старушка, – что мне делать с этим мишигинер*****! Иди. Иди! Но знай, твоя бабушка сейчас ляжет и начнёт умирать!
Элегантный Сёма шёл с роскошным букетом нежных белых лилий. Вечные старушки на лавочках качали своими серенькими кудрявыми всезнающими головками и перешёптывались:
– Съест она его.
– Как пить дать – съест.
– И не подавится!
Сёма позвонил в заветный звонок. Его ладошки покрылись холодным потом, сердчишко бешено стучало.
Дверь отворилась. Чёрная лапа с красными когтями легла на серую ткань смокинга.
– Вы как раз к ужину, – услышал Сёма радостное мурканье.
_______________________________
Аз ох-н-вэй* – о, горе мне.
Цимус**– сладкая.
А идише кецеле***– дословно «еврейская кошечка», Сёма имел ввиду «нежная, очаровательная»
Шлимазл***– «шейлем мазаль» – полное счастье, но переводится совсем наоборот.
Мишигинер*****– сумасшедший.
Послесловие: Рисунок Сёмы - Марина Голюк. |
)))
