магазине. В ма-га-зине. Адрес... Проспект Красных Партизан, магазин "Привет"... Когда будете назад ехать? Или машину пришли...".
Он еще продолжал говорить, голос у него был громкий и звонкий, но Валентина не смогла расслышать дальнейших его слов, потому что невдалеке, вновь, провыла в воздухе мина, разорвалась где-то улицей ниже; в ответ в небе снова протяжно заревело - на позиции врага полетела новая порция ракет...
Ополченец - рослый, крепкотелый, грозный, но совсем не вызывающий испуга, вернулся в магазин и попросил воды.
Варя, возвращающаяся из подсобки с мотком бинта и ватой, по пути взяла с полки еще одну бутыль воды и передала автоматчику.
Тот жадно, с треском пластикового колечка-фиксатора, открутил пробку и приложил бутылку горлышком к своим губам, сделал несколько больших глотков...
Затем, вытерев губы ребром ладони, глядя, как Люба и Варя перевязывают раненого товарища, сказал, обращаясь ко всем, кто сейчас стоял у прилавка магазина: "Товарищи!!! Не пугайтесь. Обстрел скоро закончится. Враг уже получает по сусалам и очень этому не рад. Очень.
Паша - наш товарищ - теперь вне опасности, у него скользящее ранение осколком, но его починят быстро.
Паша ранен в бою. Ранен за Донбасс, за свободу, за то, чтоб каждая мразь была покарана - за ваши дома, за ваших детей и близких!!! Не волнуйтесь - мы хорошо знаем, что и ваши дети и мужья, отцы - сейчас воюют.
Мы ни в чем никого не виним. Мы не стреляем по своим, не сажаем в подвалы за отказ чем-то делиться с нами. Не слушайте ничьих басен!! Мы лишь просим: скоро холода... Если есть у вас лишние, ненужные теплые вещи, приносите к нам на блок-посты, ребята вам спасибо скажут и еще крепче будут бить нациков!!!".
Он замолк; его слова вызвали одобрительный гул голосов в небольшой очереди.
Слышалось: "У меня две куртки иранские, я уже их не ношу, не помещаюсь... Я принесу... А у меня свитерок мужнин... не моль же им кормить... Сыночки, а я вам соленья банку принесу, кушайте ведь тоже важно!!!... А я завтра в военкомат, запишусь к вам...".
Затем многоголосый говор притих и к бойцам обратилась одна из покупательниц, пожилая женщина: "Солдатики, а вы не знаете, когда война закончится?".
Ей ответил пулеметчик: "Не знаем... Но скоро... Скоро. Господь братоубийства не потерпит...".
Он сказал это и поднял руку, прислушиваясь к чему-то.
Очередь затихла и все услышали рев приближающегося дизельного грузовика.
Он все усиливался, все приближался, и вдруг, со скрипом и шипением тормозов, стих.
Грузовик "КамАЗ" с торчащими из кузова вверх двумя тонкими стволами зенитной установки, остановился у магазина.
Автоматчик, снова, вышел за двери.
Одновременно все услышали, как хлопнула дверь "КамАЗ"а, кто-то прошагал по асфальту... Затем в двери потянуло сигаретным дымком, послышался негромкий разговор...
Спустя несколько минут, в магазин, снова вошел тот автоматчик, а вместе с ним - еще двое бойцов.
Они помогли подняться с табуретки раненному Паше и, уже, вышли с ним наружу, когда приготовившийся тоже уходить пулеметчик спросил продавщиц: "Девочки. Сколько мы за воду и водку должны? Мы же люди честные, понимаем, что у вас дневная выручка...".
"Да ничего вы не должны. Не надо. Только бейте гадов... И... Оставайтесь живы. Храни вас Господь." - ответила ему за всех Валентина.
Пулеметчик с признательностью взглянул на продавщиц. Глаза у него были ясные и красивые, карие... И совсем он не был суровым...
Боец вышел на улицу вслед за товарищами, помог поднять в кабину раненного и полез в кузов, где сидели еще двое. "КамАЗ" рыкнул мотором, заводясь...
Люба и Варя тоже вышли из магазина.
Было, по меркам сегодняшнего дня, уже тихо, лишь бухали еще, гдк-то невдалеке, наши орудия, колотя врага...
"КамАЗ", медленно, тронулся.
Прежде, чем машина начала ускоряться, пулеметчик, повернувшись к стоящим на ступенях магазина девушкам. произнес,так, чтобы им было слышно: "Будьте спокойны!! Победа будет за нами!! И за вами. Ибо мы и вы - одинаково - народ!! Народ Донбасса!!".
Он поднял руку. ладонь которой,почти непроизвольно, сжалась, на мгновение, в кулак и улыбнулся...
