Кем-то забытый красный фломастер лежал на подоконнике в коридоре, как раз напротив наклеенной на стену листовки с улыбающейся физиономией молодого успешного бизнесмена, кандидата в депутаты. Грех было в отсутствие свидетелей не взять и не подрисовать многообещающему юноше на гладком отфотошопленном личике дюжину крупных прыщей. Времени хватило даже на то, чтобы разместить мешковатые фингалы под честными голубыми глазами, обещающими народу светлое будущее, сообщить нездоровый пунцовый оттенок аккуратным ушам, внимательно прислушивающимся к чаяниям избирателей. Последний штрих – крупная бородавка на кончике носа, в совокупности с лёгким, сантиметра на два в сторону, искривлением его седловины. Благородное дело сделано, фломастер сам собой, автоматически перекочевал во внутренний карман рабочей куртки. Трудовой день начинался неплохо. Было бы гораздо лучше ущучить непосредственного начальника, а не какого-то там кандидатишку в депутатишки, и не на рекламно-глянцевой бумаге, а в натуральную величину. Однако статус маленького человека заставлял довольствоваться малым...
Вечером, возвращаясь после смены, увидел, как рабочие, приставив длинную алюминиевую лестницу к придорожному рекламному щиту, снимают недавно повешенный портрет коридорного знакомца. Поинтересовался, остановившись перекурить, в чём причина.
— Да чё-то с рожей у него приключилось. Срочно повезли на операцию. Папашка его, воротила, в рекламном агентстве с обеда телефоны оборвал, требовал свернуть кампанию до прояснения обстоятельств.
— Одним словом, другая рожа у него теперь будет! Велели и плакат срочно снять, чтобы народ забыл про старую. А как новую сделают – так сызнова повесится! — весело откликнулись мужики.
"Опаньки!" – подумалось мне: "Не мои ли художества возымели такое благотворное действие? Надо будет повторить эксперимент!"
Дома потихоньку от жены достал из семейного альбома старую фотографию тёщи, долго мараковал, какую бы косметическую коллизию прописать, так ничего и не придумал (крокодила тоже вряд ли сделаешь страшней!), в итоге с головной болью вымучал вердикт: "Уехать на год в Барнаул", каковой и надписал волшебным фломастером с обратной стороны фотоснимка. Вернул с лёгкой душой фото на законное место в альбоме. Бомба подложена, а снаружи вовсе незаметно, не подкопаешься!
С рассветом постигло тяжёлое разочарование. Система не сработала, или же обратилась вспять, как сизифов камень на своего многотрудного катителя. Жена радостно сообщила, что за полночь, когда главу семьи уже сморил сон, позвонила мама. Дорогая гостья собирается посетить нас и задержаться на месяц-другой, очень уж соскучилась по дочке и внукам. "Видимо, красный фломастер не слишком хорошо знаком с географией, или же плохо представляет себе, что такое "Барнаул"" – родилось за утренним чаем трезвое объяснение случившейся осечке.
Весь текущий день пристально искал, где бы поставить на пробу яркую отметину судьбы. Среди нижнего ряда зачуханной Доски Почёта, прислонённой лицом к облупленной кирпичной стене каптёрки, нашёл мастера Лукича в пору молодцеватой зрелости. Поверх изрядно запылившейся мелованной фотобумаги аккуратно вывел вердикт: "Протрезветь". Походя смахнул в авоську со стола зазевавшегося вахтёра бюллютень заводской администрации, на чёрно-белом портрете начальника цеха, проходимца и лизоблюда, утвердил революционную резолюцию: "Уволить". Заглянул в медпункт к сонной, располневшей от безделья фершелке Люсе, якобы по поводу панариция. Пока Люся, близоруко прищуриваясь, вычитывала надписи на пузырьках медицинского шкафа, подыскивая что-либо приличествующее объявленному профзаболеванию, присвоил рекламный проспект с белозубой красавицей, рекламирующей средство от выпадения волос. Очень хотелось объявить беззаботной, явно успешной красотке красный приговор: "Обрасти волчьей шерстью", но, пристальнее взглянув на миловидное личико, напомнившее Скарлетт Йоханссон в пору кинематографической безвестности, сжалился и написал: "Выйти замуж за миллионера" (что, в сущности, одно и то же).
Вернувшись после тяжёлого трудового дня домой, вновь достал тайком от жены заветный альбом, откуда, даже не взглянув на мчащуюся ночным поездом навстречу судьбе тёщу, извлёк собственный снимок, прямо на лицевой его части, чтоб вышло верней, печатными буквами (основы конспирации!) начертал: "Получить от профкома путёвку в Сочи". Хотелось ещё дописать: "С любовницей". Но, во-первых, таким образом была бы нарушена конспирация, во-вторых, список желаемых любовниц в профком заранее представлен всё-таки не был. Потому оставил всё как есть, скромно, с достоинством и без нарушения канонов внутренней разведки.
Третий день и вовсе принёс сплошные непонятки. Мастер Лукич не успел протрезветь по причине внезапно случившейся производственной травмы. Довеском к наполнявшим организм винным парам матёрому многостаночнику пришлось давать общий наркоз, так что проверить действие красного фломастера на выдающуюся заводскую персону в ближайшие часы и даже дни не представлялось возможным. Начальник цеха со вчерашнего дня болтался в командировке по обмену опытом (умеют же подхалимы и лизоблюды выбить себе такую даже в пору жесточайшего мирового кризиса, охватившего континенты!). Красотка, убеждавшая не ронять с лысины ни одной лишней волосинки, в реальности так и не была встречена. Оставалось уповать на профком, но он, словно древняя кистепёрая рыба, молчаливо гнил, начиная со всех своих плавников, хвоста и головы, не подавая сигналов санаторно-курортной признательности за мои трудовые заслуги.
Вдобавок ко всему, на обратном пути уже знакомые мужики-работяги натягивали на голый придорожный щит широченную рекламную портянку с горящими голубыми очами, слегка подретушированными в области нижних век (всё, что осталось после воздействия красного фломастера от благообразного личика молодого предпринимателя). Чуть ниже устремлённых к небу гляделок будущего депутата красовался, как видно, продуманный лучшими пиар-менеджерами слоган: "У.Б.Ивашкин. Взгляд в будущее".
— Эй, а почему "У"? — приспичило крикнуть снизу вверх работягам, деловито расправлявшим слегка перекошенные зрачки У.Б.Ивашкина на серой плоскости электоральных будней, — Он что, Устин, Ульян, или, того хуже, Урван? — на этом мои познания церковных святцев на букву "У" заканчивались.
— Не угадал! — словоохотливо откликнулись сверху мужики, — Этого прохиндея папашка, с прицелом на учёбу в Англии, записал в паспорт Уильямом. Ну, а теперь, как по всей стране объявлена борьба с агентами влияния, решили перед выборами об этом помалкивать, оставили от Уильяма Борисыча одни заглавные буквы.
— Весельчак "У", — сострил, подытоживая, напарник, и оба они разразились потоком хриплого прокуренного смеха.
Кому как, а мне было более чем невесело: "Итить-колотить, даже волшебный красный фломастер не берёт этих "весельчаков"! Ты ж погляди: одни зенки от оброжья остались, и те внаглую пялит к небу с рекламных плакатов. Вот уж, воистину, хоть кислотный дождь в глаза – а им всё соросовская роса! Да и взаправду ли фломастер волшебный, или попросту так единожды совпало?" — закрались в душу вместе с вечерним Ургантом, оккупировавшим телеэкран, полночные сомнения. Глядя на глупые улыбчивые ужимки Вани, подошёл вплотную к шоумену, прямо поперёк экрана размашисто надписал: "Чтоб ты провалился!" Не стирая надписи, выключил зомбоящик. Надо, всё-таки, подкрепить пошатнувшиеся силы и веру в себя здоровым сном.
И тут вдруг попёрло! Правда, сведения поступали всё какие-то половинчатые, документально неподтверждённые. В цехе весенней ласточкой пронеслась весть, якобы оклемавшийся после сотрясений и потрясений Лукич божился более не пить ничего, что в градусном выражении крепче кваса, кефира и ряженки. С треском, шумами, напоминавшими клокотание воды в ушах после выныривания из морской волны, авторитетная FM радиостанция известила, что на вчерашнем шоу Урганта тот, пародируя Газманова, рискнул исполнить подскок с переворотом, характерный для жилистого "есаула". Пародия блестяще завершилась провалом хлипкой сцены (что, впрочем, очень даже может быть, изначально задумывалось, согласовывалось и режиссировалось). Технолог Дунькин, кстати, навещавший в реанимации Лукича, сообщил по величайшему секрету, что начальника цеха на заграничной встрече по обмену опытом так называемые партнёры будто бы тащат к ответственности за сексуальные домогательства. То ли он, смеша тамошний бомонд по обычаю подхалимажа и лизоблюдства, неловко уронил оливку в декольте представителя прессы, то ли предупредительно прихлопнул таракана на ляжке генерального директора. Одним словом, назревает международный скандал, в котором западные амазонки недвусмысленно намекают на неизбежность нешуточного жертвоприношения.
За такими захватывающими дух новостями, ощупывая во внутреннем кармане красный фломастер, даже как-то забылось о предстоящей поездке в Сочи "по профсоюзной линии". Белозубая ундина, королева феерического оволосения тоже пока не появлялась из радиоволн, но тут жаловаться не приходилось: возможно, она являла плод воображения художника, а потому и выйти замуж могла разве что за воображаемого миллионера. Благодушие моё, однако, понуждало к широким купеческим жестам. Не всё же делать людям гадости при помощи волшебно свалившегося на пути постороннего предмета непонятного действия! Но только вот человека для акции со знаком "плюс" надобно было найти достойного, не какую-нибудь белозубую финтифлюшку, рекламирующую сомнительный бальзам малахольных куафёров. В напряжённой думе провёл я остаток смены и возвратный путь под умытыми дождиком ясными очами без пяти минут депутата У.Б.Ивашкина.
Дома откопал на пыльных антресолях засунутую в валенок "против моли" серовато-жёлтую газету прошлого века. Того самого, где на первых полосах изображали ещё скромных людей труда: космонавтов, доярок, горняков, инженеров-конструкторов, а не хохмача Ваню Урганта, по-газмановски провалившегося сквозь сцену. Нашёл типографски-крупитчатый оттиск фото стройотряда безвозмездного труда "Гренада". Лица всё были нечёткие, могло и не сработать. Зато отдельно взятый кадр с командиром отряда, кудреватым парнем в студенческой куртке, притулившимся с гитарой у студенческого костерка, как нельзя более соответствовал благородной миссии красного фломастера. Торжественно, со всем присущим историческому моменту вниманием, надписал сквозь сполох стройотрядовского костра, поверх гитары и куртки задуманную фразу: "Внезапно разбогатеть". День был окончен. С чувством выполненного долга отправился по ведомству Морфея получать причитающиеся за широту души сны праведника.
Утром не задумываясь свободно можно было делать сеппуку (для тех, кто не знает, поясню: то же самое, что харакири, только немного торжественнее). Ибо
Удачи автору в конкурсе.