Два дня в Донецке в лето 2016-го

                                                               
Материал с фотографиями здесь:
«Два дня в Донецке в лето 2016-го». Публикация в «Российском писателе»
http://www.rospisatel.ru/timshin-donezk.htm

     Этой долгожданной встрече предшествовали два с половиной года, и отсчёт их начался именно с февраля 2014-го, когда заполыхали автопокрышки на киевском майдане, и пролилась первая кровь. Тогда же было написано и начальное моё стихотворение об этой войне, ещё не разразившейся, не разорвавшейся пороховой бочкой на исторических малороссийских землях. Но коптящий фитиль во взрывоопасной стране был зажжён и вскоре грянул взрыв, воспламенивший Дом профсоюзов в Одессе, отколовший от скачущей Украины русскоязычные Крым и Донбасс. Следя за событиями из ближнего российского далека, я, треть жизни проведший в Киевской и Харьковской, в Запорожской и Винницкой областях, выросший в Крыму и учившийся в Донецке, не мог оставаться только наблюдателем. Так был написан первый цикл стихов «Моя Украина», а затем, с развитием преступных действий киевской хунты, последующие четыре цикла, но уже под названием «Моя Новороссия. Хроника в стихах», которые вошли в книгу с одноимённым названием. Презентацию её провели в День ВМФ-2015 под Геленджиком в Кабардинке, в узком кругу флотских друзей-сослуживцев - ветеранов балтийцев и черноморцев. И всё время, пока писались стихи, организовывалась и выпускалась книга, и после издания её, я мечтал о встрече с Донбассом, планировал поездку и представление стихов непосредственно там. Но не все наши желания и планы воплощаются в реальность так быстро, как хотелось бы.
И вот долгожданный звонок от Инны Силенок - поэта и музыканта, председателя КРООВВМ «Единство поколений» и председателя комитета по патриотическому, эстетическому и нравственному воспитанию населения Политического совета КМО ВПП «Единая Россия»: «Сергей, завтра выезжаем в Донецк».

День первый

         5 июля в Краснодаре в восьмом часу утра загружаемся в белый «Ситроен» Геннадия Докучаева – первого заместителя атамана Офицерской казачьей сотни Кубанского казачьего войска, пятикратного участника поездок в Донбасс в рамках международной волонтерской психологической акции «Поддержим героический Донбасс». Именно Инна Силенок - автор идеи и воплощения акции, в рамках которой в этом году выпущена книга «Душа Донбасса» под редакцией члена правления Краснодарского регионального отделения СП России Владимира Архипова. В сборник, спонсированный, кстати, Геннадием Докучаевым, вошли стихи и проза 30 донецких и кубанских авторов, среди которых и моё имя. Поэтому, как автор издания и как активный участник мероприятий, проводимых в рамках акции, я вошёл в состав выезжающей группы, состоящей из трёх человек.
          В пути моё внимание не перестают удивлять картины ухоженных сельхозугодий - аккуратные поля, сады и виноградники, а также качественные автострады, такие как просторное Ростовское шоссе. С обеих сторон трассы радуют глаза мир и благополучие на кубанской земле. Сам Ростов проскочили к полудню, а затем и пгт. Покровское, следуя на таможенный пропускной пункт Матвеев Курган – к границе России и ДНР.
Донбасс! 40 лет я не был в нём после обучения в Горном среднем профтехучилище №7 города Донецка. В жизни человека время юности измеряется иными категориями и потому три моих училищных (или иначе бурсацких) года – это целая эпоха в судьбе. И Донецк середины 70-х - советский, шахтёрский, русскоязычный Донецк – это мощный пласт в памяти, пахнущий антрацитовыми ночами и городскими клумбами с цветущими розами.

На российской таможенной стороне часовая автомобильная очередь, необходимые процедуры досмотра автотранспорта и личных вещей, проверка и регистрация документов. Номера на машинах смешенные – в основном российские и украинские, но встречаются и из республик СНГ - Казахстана, например.
После пропуска нас российской стороной - 300-метровый пробег по нейтральной зоне и повторение досмотра на таможенном участке ДНР. Её представляют молодые таможенники в форме с символикой героической республики. Они осматривают груз в багажнике, обращая пристальное внимание на типографские упаковки сборника стихов «Душа Донбасса». Пролистывают экземпляр, взятый наугад.  На предложение оставить книгу на память – отказываются: не положено.
Наконец все процедуры завершены, и мы проезжаем за поднятый шлагбаум последнего этапа проверки. Дальше – земля Донбасса. Наш путь продолжается по суженным, старым, битым асфальтовым дорогам с указателями населённых пунктов, знакомых с юности: Амвросиевка, Иловайск... После знойного Краснодара и жаркого Ростова, где было под и за +30, на Донетчине бессолнечно и комфортно в прохладных +26С0. Сменился ландшафт, и показались характерные громады терриконов – молчаливых пирамид Донецкого угольного бассейна.
            
В Макеевке небольшая заминка из-за хандрящего автомобильного навигатора. Думая, что это незнакомые мне с макеевской стороны окраины Донецка, я выхожу из машины и спрашиваю у двух встречных женщин, как проехать на улицу Артёма. В ответ они улыбаются, объясняя, что это Макеевка. Но как приятно звучит их чистая русская речь! Успеваю заметить, что в городе везде надписи на русском языке, как и было в Донбассе при СССР…
  И вот мы въезжаем в густо-зелёный Донецк, расстроившийся, выросший вширь и ввысь, теперь полузнакомый мне. Исправившийся навигатор ведёт нас к забронированной гостинице «Централь» на главную городскую улицу Артёма.
           У гостиницы меня уже ожидает друг юности Володя (фамилию не указываю по понятным причинам) с которым, начиная от Ростова, я обменивался СМСками. Он нашёл время приехать на своей машине из оккупированного Мариуполя, минуя на линии разграничения блок-посты обеих сторон под пгт. Еленовка, чтобы непременно встретиться со мной через эти четыре десятка лет. Совершить пересечение разграничительной линии на автодороге Донецк–Мариуполь непросто: необходимо заранее сделать электронную заявку и простоять в автоочереди не одну сотню метров и минут. Мариуполь – бывший Жданов – смутно знаком мне по выезду в него на боксёрские зональные соревнования в 75-76 гг., когда я занимался в Донецке в добровольном спортивном обществе (ДСО) «Трудовые резервы».
            Володя – коренной дончанин – поселился в Мариуполе в начале двухтысячных, и теперь он, уроженец Донецка и ДНРовец по сердцу, душе и воззрениям, вынужден находиться «на той стороне», где, по его словам, 95% мариупольцев живёт желанием и надеждой воссоединиться с ДНР.
            Четыре часа дня в Донецке. Время здесь московское, и всё окружающее близкое и понятное: общение людей на русском языке, вывески и надписи на русском, и, конечно, наши российские рубли, что в повсеместном обиходе. И – никакой гривны!  И, если бы не недавнее пересечение границы и таможенных пунктов, то ощущение, что ты находишься на российской территории, было бы стопроцентным. Потому и сжимается сердце от непонимания и обиды: ну почему, почему эти русские и русскоязычные люди, родные тебе по речи и культуре, находятся отрезанными от России? И как случилось, что фашиствующие киевские нацбатальоны заполонили гордый шахтёрский край?.. 
            Презентация нашей книги пройдёт завтра в библиотеке им. Крупской в 14.00. Значит, всё оставшееся время суток и половина завтрашнего дня в моём личном распоряжении! Инна и Геннадий заселяются в гостиницу, а я сажусь в иномарку Володи, и он везёт меня в Киевский район на знаменитую Путиловку – окраину города, где проходила наша хулиганская юность. Но разве могли мы, подростки тогда, помыслить, что наши пацановские битвы – порой дикие и кровавые, с палками и цепями в руках (квартал на квартал, район на район!) - покажутся теперь на фоне войны в Донбассе невинными детскими проказами!
Я кручу головой. Центр города без видимых следов войны. Всё мирно, всё как в былые времена, правда, не так многолюдно, даже совсем немноголюдно на просторных улицах и проспектах. Но вот за «Веткой», прозванной так горожанами местом на стыке и разветвлении основных улиц - Артёма и Университетской, где пересекаются трамвайные, автобусные и троллейбусные маршруты, начинается Киевский район – главные  ворота города с Северным автовокзалом, с вокзалом-ЖД и международным аэропортом, теперь разрушенным. Это зона города, подвергшаяся прицельным обстрелам. Киевскому и соседнему Куйбышевскому районам Донецка досталось в осаде более всех остальных районов.
           Забрав на Путиловке друга Ваню – с тросточкой, хромого из-за укороченной после недавней операции на 10 см. ноги  (в квартире у Вани нам предстояло переночевать), мы возвращаемся к промелькнувшему ранее училищу, где обучался я.
«Ну, здравствуй, обитель лет моих бурсацких!» - мысленно приветствую знакомые корпуса здания ГПТУ-7, ныне «Высшего горного профессионального училища № 107».
Ваня остаётся в машине, а мы с Володей обходим прилегающую территорию. Я провожу фото-видеосъёмку. Бездушные объективы и растроганные глаза мои вбирают столько раз виденное в памяти: учебные мастерские и асфальтированную площадку, где проходили торжественные линейки и построения, узкоколеечные пути для вагонеток, и даже наземный рукав учебной штольни. Всё сохранилась, всё осталось на месте, лишь постарело и уменьшилось, будто высохло и скукожилось от возраста.
Володя замечает:
- Здесь на проспекте всем зданиям досталось от обстрелов, а твоей бурсе повезло, уцелела. Ни одного попадания не видно…
Полувоенный Донецк внёс свои коррективы в восприятие моей встречи с ним, потому даже родное уцелевшее ГПТУ не так волнует меня, как сфотографированные чуть ранее на Путиловке металлические ограды и бетонные стены домов, иссечённые осколками мин и снарядов...
Заглядываю в центральный вход, за которым знакомое фойе. Просторно в нём и идёт ремонт. Только пусто, непривычно пусто в училище и вкруг него – ни одного человека, кроме нас. Летние каникулы! Да и время рабочего дня, видимо, закончилось.
- А помнишь, как мы познакомились и как дрались здесь с тобой, друг против друга? - говорит Володя, снимая меня на фотокамеру. - Вот в этом самом фойе, - он указывает рукой внутрь парадного входа.
Я не помню, но выясняется, что именно так началась наша дружба с Вовкой – тогда местным подростком-хулиганом, проживавшем на 520-м квартале, находящемся недалеко от нашего учебного учреждения. Трудновоспитуемым слыл в училище и я. Однако писал стихи, и занимался боксом. И если занятия в спортивной секции не принесли мне высоких результатов кроме юношеского разряда и умения постоять за себя на улице, то стихи прославили почётной грамотой победителя в училищном литературном конкурсе 1976 года и статусом первого стихотворца ГПТУ. А ярчайшим «литературным воспоминанием» о том времени стала встреча с поэтом-фронтовиком Николаем Рыбалко. Заполненный шумливыми бурсаками актовый зал, где выступал поэт, потерявший в 1945 году зрение 23-летним бойцом, был на удивление тих и смирен. И негромкий голос Рыбалко – седого и незрячего ветерана войны,