Давным-давно, когда солнце сияло ярче, а птицы пели звонче, в большом торговом селе жили-были муж да жена. Хорошо жили. Не то, чтобы богато, но не нуждались. Только всё равно печаль не отпускала их не на миг – Бог не дал им детей. Уж как они не молились, куда по святым местам не ходили, Господь не смилостивился над семейной парой.
Что делать? Ведь, как говорят в народе, без детского смеха дом пустой. И надумали они взять себе в дети ребёночка, сиротку.
А тут дальние родственники угорели все в избе, кто-то заслонку в печи рано закрыл. Такое часто случалось в те времена. И осталась в живых одна девочка лет семи, Ульянушка. Она во время беды у крёстной ночевала.
Похоронили семью и стали думать, куда сиротку определить.
Крёстная, мамушка, хотела девочку оставить себе. Где четверо детей, там и пятому найдётся кусок хлеба. Но муж с женой посулили мамушке корову. И та согласилась отдать ребёнка. Но поскольку супруги были людьми жадными, об обещании своём и думать забыли.
Поначалу приёмные родители обращались с сироткой по-доброму. Наряжали как куклу, игрушек накупили…. Потом постепенно стали замечать, что новоявленная дочка становится некрасивой: лицо в веснушках, волосы жиденьки и вся она какая-то угловатая да неуклюжая. К тому же, угрюмая, неулыбчивая.
Стали они на девочку покрикивать, меньше кормить, заставляли трудную работу делать. Из дочери превратили приёмыша в служанку. Да ещё обидными словами обзывали.
Только и слышала сиротка:
– Ульянка, кур закрой
– Тупица неуклюжая, опять чашку разбила.
– Что, как телок, гляделки выкатила, иди, работай,
– Что задохликом плетёшься, бегом за дровами, уродина….
А больше всего они любили высмеивать внешность Ульянушки, сравнивать её с разными животными.
Натрудится за день сиротка, пожуёт корочку хлеба и вместо того, чтобы спать, плачет, вспоминая своих добрых да ласковых покойных родителей.
Единственной отрадой для неё была песня. Очень любила девочка петь. Сама и песенки придумывала. Только пела их, чтобы никто не мог услышать.
Так прошло несколько лет. Муж и жена совсем распоясались, как с цепи сорвались. Ульянушка иногда смотрела на них и думала: «Цепные собаки и те добрее. Их накормишь, так и руки тебе в благодарность вылижут».
Однажды поехали хозяева на ярмарку, Ульянушке заданий надавали и оставили ей на целый день кусочек хлеба.
Стала она управляться во дворе и слышит вдруг стук в калитку.
Открыла, а перед ней старичок стоит, руку протягивает – видать, нищий.
– Девушка, красавица, подай голодному страннику хлебца, два дня росинки маковой во рту не было.
Усмехнулась она на «красавицу» и подумала, что завтра ей всё равно хозяева дадут хлеба, можно потерпеть, а старика жалко. Без сожаления вытащила она из кармана свой кусочек и отдала старику.
Нищий поблагодарил её и попросил принести водицы – запить хлеб.
Девушка быстренько набрала из колодца воды, налила в ковш и вынесла страннику. Тот выпил воду и перекрестил Ульянку, приговаривая:
– Бог тебя благословил, красна девица, и я благословляю.
Из дорожной сумы он достал плат узорчатый и протянул девушке:
– Это тебе моя благодарность за доброе сердце твоё. Утром, как будешь умываться, вытирай каждый раз им лицо, и посмотришь, что будет. Только никому не показывай.
Приняла девушка подарок и низко поклонилась. А когда подняла голову – нищего, как не бывало.
С тех пор так и пошло: умоется Ульяна и вытрет лицо.
Никаких особенных изменений она не заметила. Разве что терпения прибавилось да слёз меньше проливалось. И то хорошо!
Как-то хозяйка прикрикнула на неё, как водится, «уродиной» назвала и обомлела, не закончив речи.
Перед ней стояла девушка необыкновенной красоты. Вроде, и Ульянка, да и не она. Позвала мужа. Он тоже не заметил, как их уродина в красавицу превратилась. Стали спрашивать. Долго молчала Ульянка – помнила наказ старика. Но когда пригрозили убить её, если не расскажет, поведала она своим мучителям о нищем, о платке.
Муж и жена одновременно схватили плат и стали тянуть к себе и ругаться.
«Лаются, как собаки, – подумала Ульянушка, – пойду-ка от них подальше. Да хоть на пруд схожу, на птиц полюбуюсь».
Пришла она на берег пруда. Лёгкий ветерок обдувает лицо, птички поют, рыбки весело выпрыгивают из воды. А на середине пруда – красавцы лебеди! «Даже лебеди плавают парочками, а я одна на всём белом свете», – вздохнула она, да и глянула в зеркальную гладь чистых вод. И тоже обомлела. Да как не обомлеть! Из воды на неё смотрела красавица, каких белый свет не видел.
– Нет, это не я, – воскликнула Ульянка и дотронулась до своего лица. И девушка в воде сделала то же самое.
– Ни к чему мне эта красота, – печально промолвила она. – Ещё больше придётся терпеть мук от хозяев. И Ульянушка запела свою самую грустную песню.
А мимо ехал молодой купец. Услышал райское пение – остановился. Кто же это так красиво поёт? Только грустно. Наверное, беда у человека случилась, – подумал он. Привязал он коня к дереву. Подошёл ближе. Как увидел юную красавицу, сердце забилось сильнее: «Сколько по свету езжу, а такой красы не видывал. Почему же она так грустно поёт?»
Подошёл купец, низко поклонился девушке:
– Прости, незнакомка, за мои дерзкие речи, но какая у тебя печаль? Почему такая грустная песня?
Он был таким добрым и внимательным, что Ульянушка поведала свою грустную историю.
– Выходи за меня замуж! Ты никогда больше не будешь плакать и печально петь!
Подумала Ульянушка и согласилась. Хуже не будет. А купец парень удалой, добрый, красивый.
– Только мне надо попрощаться с хозяевами. Всё-таки родственники, и иконку Святого Николая Угодника взять – мамушкино благословение.
Пришли они во двор – хозяев нет. Только две приблудные собаки дерутся из-за рваного платка.
Прошла Ульяна в свою каморку, перекрестившись, поднесла иконку к глазам, а Николай Угодник лукаво так подмигнул ей. А может быть, показалось?
Вскочил купец на коня, посадил впереди себя Ульянушку, и помчались они навстречу счастью. |
