В этом году Снег никак не хотел появляться. Наступали предновогодние дни, воздух дышал морозом, по утрам деревья наряжались в иней, а снега всё не было. Грязные, серые улицы навевали унылое настроение. Подсознательно люди тосковали по чистоте.
А снегопад спрятался за пазухой у белой тверди и затих, остерегаясь, что Зима обнаружит его и сбросит вниз. Из года в год, веками, падал он на землю, чтобы закрыть собой её неопрятный вид, раны, незаслуженно причинённые безжалостными деяниями, и надеялся, что живущие на ней очистятся и вновь обретут потерянную лёгкость и свежесть. Ведь во времена Эдемского сада природа упивалась вечным Летом.
Снегопад пришёл, как прообраз смерти, наглядно показывая итог божьих творений за ослушание своего Отца. Одновременно Снег стал примером для людей стать лучше.
Некоторые люди поняли тайный смысл и приняли белизну в свою жизнь как символ чистоты: белый наряд невесты, белое одеяние при крещении, белый флаг – знак поражения, хотя, по большому счету, смирения, что соответствует христианским заповедям.
Но, оказалось, белый цвет был добавлен в палитру красок, а не в умы и души людей. Поэтому Снег не спешил опускаться до уровня неразумного мира. Всё равно истинный смысл его присутствия никто не осознавал.
Его считали обычным сезонным явлением. Искренне ему радовались лишь дети. Играли с ним, кувыркались, лепили фигурки. А взрослые двуногие начинали на него чихать, падать, ругаться, да ещё прятали в его нежности пакеты с мусором.
Снег терпел это неуважение к себе, наблюдал за отношениями между людьми, в которых присутствовала не-любовь, и возмущался, превращаясь в метель, вьюгу.
Он валил грешные создания с ног, свистел им в уши, набивался за ворот, желая остудить их безрассудную горячность. Люди убегали в дома, плотно закрывали двери и, отряхиваясь, сетовали:
– Ах, какой лютый буран!
– Да не я лютый, а вы сами сделали меня бедствием, напитав своей озлобленностью, и от неё мне нужно избавиться.
Но кому какое дело до криков Снега? Никто не был способен понять его язык. В теплых жилищах люди садились возле окон и с ложным сознанием собственной умности смотрели на сумасшествие пурги.
А Снег, разогнав человеческие оболочки и видя, что больше никто его не раздражает, успокаивался и, усталый, ложился на бескрайнее пространство. Перемен в лучшую сторону, в духовности не жаждущих её, не происходило.
И теперь, обиженный и разочарованный, он притаился на краю неба и надеялся, что Зима забудет о нём.
Но вдруг свод вздрогнул, и от резкого толчка, не удержав равновесия, Снег сорвался вниз. Снежинки нехотя разлетались в разные стороны, иногда замирали в своем движении, сопротивляясь падению, будто стремились вернуться наверх. Те, кто долетал до земли, сразу же таяли, не желая на ней задерживаться.
Снег то прекращал падать, то снова начинал. Вопреки всем протестам, Небо стряхивало его и стряхивало. Снег обязан был выполнять своё предназначение. И он покрыл землю.
Шло время… Загрязнение душ не прекращалось, наоборот, увеличивалось, и Снег, сомневаясь в своих силах, безудержно плакал, стекал с веток, исчезал, оголяя землю, и просачивался в нее, чтобы, совершив вечный кругооборот воды, опять вернуться домой, на небо.
Люди, видя обнаженную землю, поражались, сколько на ней осталось грязи после зимы! Некоторые понимают, кто виновник, но даже они долго не задумываются над этим.
На смену идёт Весна с пышной растительностью, продолжая миссию Снега.
|
