ещё вчера убил. И я был у неё в гостях добровольно, в отличие от Вашего сына. Пусть Ваша прекрасная супруга расскажет, как отправила ребёнка на ночь глядя отнести Чёрной Беатрис корзину с гнилыми яблоками. И ещё неплохо было бы услышать от неё объяснение, что означала записка: «Приятного аппетита!». По мне, содержимое корзины, напротив, отбило бы всякий аппетит.
Несчастный Гарсиа, услышав эти слова, застыл как каменный.
- Сеньор, как Вы можете так говорить? Моя жена… Эстебан, это… правда?
- Правда, отец. Если бы не сеньор Монтеро, меня бы съели.
- Клянусь честью, - добавил Алехандро, - я собственными глазами видел, как Ваш сын плакал, не хотел идти к этой ведьме. Разрази меня гром, если хоть слово придумал!
Хозяйка, закрыв лицо руками, молчала.
- Так значит, ты… - Гарсиа свирепо уставился на жену.
Эстебан отшатнулся. По-видимому, впервые в жизни видел отца в таком страшном гневе. Казалось, сейчас он придушит несчастную собственными руками. Или ударом кулака размозжит ей голову.
- Убирайся из дома! - крикнул хозяин. - Чтоб ноги твоей здесь больше не было!
Напуганная женщина не осмелилась возразить – поднялась с места и потрусила собирать вещи, радуясь, по-видимому, что осталась целой.
- Боже, какой же я осёл! – сокрушался отец Эстебана. – Ведь шептал же мне внутренний голос: не женись, недобрая эта женщина! А я был слеп, глух! Прости меня, сын мой! Такую змею привёл в дом!... Спасибо Вам, сеньор Монтеро! Вы мне вернули живого сына! Как мне Вас отблагодарить?
- Не стоит благодарности, - ответил Алехандро. – К сожалению, я должен вас покинуть. Надеюсь, что ведьмы вас больше не побеспокоят.
Отец и сын Гарсиа провожали его тёплыми словами, желали счастливой дороги и всяческих удач.
Некоторое время Монтеро скакал во весь опор, пытаясь унять волнение, которое вызвала в его душе встреча отца с сыном. Его собственный отец не стал бы плакать от счастья. И уж тем более не стала бы плакать его мачеха. Единственным существом, которому Алехандро был бы дорог, могла бы стать его мать, но она умерла при родах. Отец же был к нему совершенно равнодушен. За всю жизнь Алехандро не слышал от него иных слов, кроме «дурак» и «неудачник». Поначалу мальчик пытался доказать отцу обратное, но вскоре понял – всё бесполезно. Даже сейчас, когда он не только чудом остался жив после схватки со страшной ведьмой, но ещё и избавил от этой напасти всю округу, тот едва ли изменил бы своё отношение. Впрочем, разве ради этого он ездил среди ночи в лес и боролся с Чёрной Беатрис? Он ведь только хотел спасти несчастного мальчика.
«Любой порядочный человек на моём месте поступил бы так же», - подумал Алехандро.
***
В лесу стремительно темнело. Алехандро снова попытался высвободиться, но упавшее дерево крепко держало его ноги. Звать на помощь он уже пробовал – бесполезно. Вокруг не было ни души. По-видимому, люди по привычке боялись ходить в этот лес, потому на пути попадалось так много грибов и ягод. А ведь Чёрной Беатрис уже лет десять как не стало…
Господь уберёг Алехандро от гангрены, однако не уберёг от кошмарных снов. Убитая ведьма то и дело являлась ему, угрожала жестоко расправиться. Впрочем, её визиты год от года становились всё реже, а жуткие воспоминания вытеснились семейными заботами и повседневными делами. И вот угораздило же ехать через тот же лес, где убил Чёрную Беатрис, да ещё и застрять на ночь глядя!
Его верный конь лежал в стороне бездыханным – дерево, падая, пробило ему голову. Сам хозяин пострадал куда меньше. Однако если местные до сих пор боятся идти в лес, может статься, он ещё позавидует верному другу…
«Что за упаднические мысли, чёрт побери! - оборвал Алехандро сам себя. – Чёрная Беатрис уже десять лет как мертва. Не может же быть, чтобы все поголовно до сих пор её боялись!».
Он принялся вновь звать на помощь, но отклика не было слышно. Ночь же, тёмная и упрямая, беспощадно вступала в свои права. В конце концов, отчаявшись, Алехандро сдёрнул плащ и, подстелив себе под спину, лёг сверху.
«Ночь придётся провести здесь, - думал он. – А завтра непременно кто-нибудь появится и поможет выбраться».
Луна медленно плыла по небу, обходя свои владения – россыпи звёзд. Деревья, не тревожимые даже слабым ветерком, стояли молча. Где-то рядом ухал филин.
Вдруг между деревьями что-то мелькнуло. Алехандро вздрогнул и открыл было рот, чтобы обратиться к случайному прохожему с просьбой о помощи. Но видение направлялось прямо к нему. Алехандро не мог поверить своим глазам.
- Чёрная Беатрис! – воскликнул он с изумлением, вскочив с места.
Сомнений, что девушка мертва, не было никаких. Бледная синюшная плоть отдавала трупным запахом. Закатившиеся глаза не выражали ничего, кроме пустоты. Дополняла жуткую картину колотая рана на груди. Тот самый смертельный удар, что нанёс ей Алехандро. В руке мёртвая держала вилы со следами запёкшейся крови.
- О, сеньор Монтеро! – потянула она замогильным голосом. – Какая неожиданная встреча! Как же Вы, почтенный дворянин, дошли до такой жизни – проткнули шпагой слабую женщину? Весьма нелюбезно с Вашей стороны!
С этими словами она игриво помахала вилами перед его лицом.
Алехандро, побелевший было от ужаса, неожиданно рассмеялся, услышав про «слабую женщину».
- Боюсь, дорогая сеньорита, Вы чрезмерно скромничаете. Потому что, помимо женской слабости, у Вас есть иное оружие. И им, хочу заметить, Вы владеете гораздо лучше. По крайней мере, так было при жизни. Впрочем, после смерти, полагаю, Вы отнюдь не растеряли навыков.
- Вы абсолютно правы, сеньор Монтеро! Однако Вы сами вынудили меня применить оружие. Ворваться среди ночи в дом к одинокой женщине и помешать ей ужинать – это так бестактно с Вашей стороны!
- Да уж, имел счастье видеть Ваш ужин, сеньорита! Признаться, мой собственный чуть было не попросился обратно.
- Это в Вас говорит дурной вкус, сеньор Монтеро! Вы совершенно не умеете ценить настоящих шедевров кулинарного искусства!
- О, да, сеньорита, как Вы правы! – усмехнулся Алехандро.
- Смеётесь? – всё таким же голосом проговорила ведьма. – Другой бы на Вашем месте ползал на коленях и молил о пощаде.
- В данных обстоятельствах я не смог бы это сделать при всём желании. А насчёт мольбы о пощаде – неужели сеньорита настолько великодушна, что рассматривает такой вариант, как отпустить меня живым?
- А Вы догадливы, сеньор! Однако если бы Вы целовали мне руки и умоляли даровать Вам жизнь, я как женщина добрая, может быть, пожалела бы Вас и проткнула вилами по-человечески.
- В Вашей необыкновенной доброте я и не сомневался. А теперь, смею предположить, проткнёте не по-человечески?
- Теперь я буду убивать Вас медленно. Посмотрим, куда денется Ваша смелость!
В этом Алехандро не сомневался с самого начала. С детства он слышал жуткие легенды о призраках, встающих из могил, чтобы отомстить своим обидчикам. В лучшем случае жертв убивали сразу, в худшем – мучили до самого рассвета, пока призраку не приходила пора возвращаться на кладбище. Иллюзий, что Беатрис его пощадит, он не питал. Так пусть хотя бы не видит, как ему на самом деле страшно умирать!
Вилы зловеще заблестели в лунном свете, готовые вонзиться в живот. Алехандро закрыл глаза. Пусть он будет чувствовать невыносимую боль, однако видеть собственные кишки ему совсем не хотелось.
«Если Ты, о, Боже, не спас меня от мучительной смерти, - думал Монтеро, - дай мне сил принять её с честью! Прими мою душу!».
- Остановись, ведьма! – услышал он вдруг громкий голос.
Кто-то бегом пробирался, ломая под ногами сухие ветки. Открыв глаза, Алехандро увидел незнакомого молодого человека с осиновым колом в руке.
Вилы Беатрис замерли на полпути и, сопровождаемые дьявольским хохотом, двинулись в сторону пришельца. Но тот, к своему счастью, не растерялся – проворно отскочил. Вилы лишь оцарапали воздух в нескольких сантиметрах от его живота.
Монтеро с тревогой наблюдал, как боролись молодой герой и покойная ведьма. Силы постепенно оставляли юношу, но тот ещё держался. С отчаянием Алехандро понимал, что ничем не может помочь своему заступнику и молил Бога лишь об одном – чтобы Он сохранил жизнь своему отважному сыну.
Удар вилами – и юноша упал наземь. Беатрис размахнулась, желая его добить. Но герой, собрав последние силы, воткнул кол ведьме в грудь. Та зашаталась, завыла так, что и преисподняя, наверное, содрогнулась от ужаса, и упала, как подкошенная. Её тело закорчилось в судорогах и спустя минуту рассыпалось в прах. Всё! Конец!
- Ты можешь идти? – обеспокоенно спросил Алехандро, видя, что его спаситель весь в крови и страшно бледен.
- До деревни, надеюсь, дойду, - проговорил тот с видимым усилием. – Простите, сеньор Монтеро, я не могу сейчас Вас освободить. Но доберусь – скажу…
- Иди же! Скорее! Только назови имя. Я должен знать, за кого молиться.
- Я Эстебан Гарсиа.
Эстебан Гарсиа… Теперь Алехандро вспомнил, где он мог видеть этого храброго юношу. Думал ли он тогда, что этот напуганный мальчишка, случайно спасённый им от смерти, в один прекрасный день помешает той же ведьме убить его самого? И что ему вообще придёт в голову сразиться с ведьмой в ночном лесу. Только бы этот героический порыв не стоил ему жизни! Только бы Эстебан добрался! Только бы выжил!
Погружённый в эти молитвы, Алехандро не сразу услышал стук копыт…
***
- Надеюсь, это были крестьяне? – шестилетний Рубен с надеждой уставился на седовласого старика. – И они спасли Вас, правда, дедушка?
- Правда, - ответил Монтеро. – Они вчетвером оттащили дерево в сторону и освободили меня. Потом положили на телегу и повезли в деревню.
- А что Эстебан? Он выжил?
- Эстебан выбрался из леса, дошёл до деревни, рассказал местным о том, что бесчинствам Чёрной Беатрис пришёл конец, и что там в лесной чаще путника деревом придавило. Потом лишился сознания… Но к счастью, его рана оказалась не смертельной, и очень скоро юный герой пошёл на поправку. Что скажешь, Рубен? Страшно было?
- Немного, - прошептал мальчик побелевшими от страха губами. – Но ведь это только сказка?
- Конечно, сказка, - заверил Монтеро внука. – А теперь пора спать! Спокойной ночи!
- Спокойной ночи, дедушка!
Лишь только дверь за стариком закрылась, мальчик в глубокой задумчивости уставился в потолок. Сцена, как его дед, ещё молодой, борется со страшной ведьмой-людоедкой, как оказывается в лесу и разговаривает с её призраком, одна за другой проносились в его сознании. Дедушка говорит, что всё это придумал. Тогда откуда у него на левом запястьи шрам?
