Почему они нас не любят?

Маргарита подошла к зеркалу и вгляделась в своё отражение – седая, совсем седая, лохмы в разные стороны, а она не может их расчесать. Проведёт пальцами по голове, но волосы как торчали, так и торчат. И расчёску взять не получается, руки не слушаются.

А глаза пустые-пустые, никакого выражения, будто налиты оловом. Почему именно оловом, она не знает, просто это выражение как нельзя точнее подходит к её настроению, которое хуже некуда.
 
Сегодня в её дом приехали чужие. Они были не просто чужие, они были не такими как она, то есть, шумными и суматошными. Похожая на неуклюжего медведя девчонка лет двенадцати сразу уселась за её рояль и стала бренькать на нём чёрт знает что типа «чижика-пыжика». Мальчишка, чуть младше, прискакал в Ритину спальню, где она как раз дремала и вспоминала своё детство с молодостью, которые прошли здесь. 

Когда-то она купалась в счастье, у неё были муж и дети. Сначала утонул в лесном пруду муж, за ним от клещевого энцефалита умер старший сын Олег, а потом и младший Денис попал под машину. Больше она их не видела никогда. Сколько тогда ей было? Сорок лет, всего сорок лет! 

Рита покосилась на малолетнего негодника, нарушившего её покой, и отвернулась к стене, а сама подумала, что обязательно им отомстит. Как она будет мстить, женщина не знала. Пока не знала.

Будто почувствовав угрозу, скакун удалился, на лестнице послышался стук каблуков, удаляющихся вниз по ступенькам.

Ощутив запах готовящегося супа, Марго пробудилась от многолетней апатии. Неожиданно засосало под ложечкой, и она сглотнула слюну. Пахло свиной тушёнкой и варёной капустой.

«Щи, - догадалась она. – А что если попросить налить и ей тарелочку»?

Почему бы и нет? Рита встала и последовала в кухню-столовую. Бородатый мужчина средних лет сидел на диване и читал газету, миловидная светловолосая дама топталась возле плиты.

- Сначала заправимся, а потом будем убираться, - пробуя суп на достаточное наличие соли и специй, распорядилась блондинка.

- Как скажешь, Валюша, - отлип от газеты мужчина. – Нам повезло. Где ещё найдешь за такие смешные деньги подобное двухэтажное великолепие с двадцатью сотками в придачу? 

-  Племянница бывшей хозяйки берегла его для своей малолетней дочери, да раздумала, - Валентина положила половник, расставила на уже вымытом столе Ритины тарелки из сервиза, подаренного свекровью им на свадьбу, и крикнула:
- Лиза, Тарас, обедать!

Проводив именную посуду негодующим взглядом, Маргарита обрушилась в кресло-качалку и замерла. Её, как всегда, не замечают, будто её не существует. 

- Витька, а ты что руки не моешь? – обратилась женщина к мужу.

- Сейчас-сейчас, –  засуетился бородач и бросился в санузел. Оттуда послышался плеск воды.

«С каким удовольствием приняла бы душ», - опечалилась Марго и вспомнила былые времена, когда она, красивая и молодая, по вечерам отлёживалась в пенной ванне. 

Прибежали дети, гадкая толстая Лизка схватила кусок пирога с мясом и, чавкая, стала запивать его супом, тощий Тарас бухнулся на стул и заныл.

- Не хочу щей, - нудно заканючил он. – Пирожного хочу!

«Здесь есть и пирожные! – уразумела Маргарита. – Ну, уж от пирожных я не отступлюсь, пусть даже придётся ради них выселить из своего дома всю эту громкоголосую ораву».
     
- Смотрите, кресло качается! – перестав хныкать, внезапно кивнул в сторону Риты мальчишка.

- Сквозняк, - нервно хихикнула Валентина и поставила перед мужем полную тарелку восхитительного варева. - Налетайте, я счас компота налью.

Семья принялась обедать. Облизнувшись, Маргарита подплыла к свободному стулу и неслышно опустилась на него. Руки, как всегда, не слушались, но, сделав несколько попыток, она всё же взяла со стола Валину ложку и сунула её в Валин суп. 

«Ничего себе! – не веря в свою удачу, ахнула Рита. – Наконец-то! Если долго мучиться, что-нибудь получится – так когда-то пела Алла Пугачёва».

- Мамочка! – завопила Лизка и круглыми глазами уставилась на дымящиеся щи со сметаной, предназначенные матери. – Мамочка, ложка сама двигается!

-  Во даёт! – вскакивая, восхитился Тарас. -  Клёвый ролик для Ютуба будет.  Щас за смартиком сбегаю!

И он помчался на второй этаж, где облюбовал себе комнату. 

- Полтергейст, - сделал каменное лицо Виктор. – Кажется, я кое-что начинаю понимать. 

Над ухом голодной Маргариты, с аппетитом уплетающей дармовые харчи, неожиданно исступленно взвизгнули.

- Поэтому этот дом так дёшево стоил! – налившись свекольной краской, закричала ставшая вдруг некрасивой прежде эффектная блондинка, - Витя, мне плохо!

- Маме плохо! – засуетился бородач. – Лиза, Тарас, немедленно принесите воды!

- Щас токо сниму, -  появился на лестнице взъерошенный мальчишка. В его руках красовалось незнакомое Маргарите устройство, которое малолетний преступник наставил на стол. В устройстве загорелась лампочка.

«Убить хотят, - усмехнулась Марго и поднесла ложку ко рту, - теперь уже не убьёшь».

- Класс!  – подпрыгнув, возликовала Лизка. – Я за айфоном!

- Не за айфоном, а за мной! – отец семейства, подхватив на руки беспамятную жену, побежал в сад. За ними неохотно потрусили отпрыски. 

«Ну, и убирайтесь, мне больше достанется», - со злорадством подумала Марго и проводила торжествующим взглядом удаляющихся квартирантов.

В холодильнике наверняка находились пирожные, и преграды к ним не было.

Опустошив тарелку, Марго встала и, довольная, побрела к мирно урчащему  агрегату, который они с мужем купили годков эдак десять назад. Дернув несколько раз металлическую ручку, она осознала, что без посторонней помощи не обойтись. Для того чтобы попробовать лакомство, о котором мечтала много лет, нужны были люди. Вернее, их сильные руки. 

Чертыхнувшись, Марго поплелась за перепуганной семейкой. Взрослые сидели на лавочке под берёзой. Валя ревела в три ручья, Витя её утешал. Дети, как ни в чём не бывало, с интересом рассматривали незнакомое устройство, принесённое Тарасом со второго этажа.

- Клёво! Заснял! – ликовал мальчишка. 

- И селфи не надо делать, и так прославишься, - поддакивала ему сестра. – Интересно, скоко лайков соберёшь? 

- Последние деньги истратили, - жаловалась Валя мужу и притихшему саду. – Нам сейчас даже ехать некуда и не на что!

В душе Риты шевельнулся червячок сострадания.

- Ну, и не езжайте, вместе жить будем, – присев рядышком, шепнула она супругам, хотя намеревалась громко попросить. – Откройте, пожалуйста, холодильник!

- Не хотел тебе говорить, да придётся, только ребятишкам ни-ни, - игнорируя соседку по скамейке, Витька сделал загадочное лицо. –  Здесь семь лет назад после того как погибла её семья повесилась сорокалетняя хозяйка дома. 

- И ты молчал! – взвыла женщина и стала дробно стучать по широкой груди мужчины костлявыми кулачками.

- Не верил я в призраки, - покаялся Виктор и прижал к груди трясущуюся голову жены. – Вызовем батюшку, и дело с концом. Или лучше экстрасенса.

- Батюшку! – прекратила плакать Валентина, и минуту подумав, выдала. - И экстрасенса.

- Ироды! – поперхнулась Маргарита, и настоящие слёзы заструились по её бледным щекам. –  Надо было сидеть тихо - мирно и не высовываться. И чего нас живые не любят, ведь сами когда-то такими же будут? Вот и Валентина не гарантирована от потери близких и умопомешательства, благодаря которому она, Марго, переступила черту, а потому её оставили на Земле. 

Всхлипывая, привидение побрело в свою комнату, а там легло в постель и разрыдалось. Очень хотелось пирожных. И очень хотелось с кем-нибудь поговорить, поиграть с детьми в прятки, вместе с женщиной приготовить любимые круассаны из слоёного теста и обсудить политику с мужчиной. От знакомых фантомов слышала, что скоро будет третья мировая война. Неужели будет? 

Наплакавшись, Марго заснула.

Проснулась от шума в доме. Внизу что-то выкрикивали, но слов она разобрать не смогла, а потому вышла в коридор и свесилась через перила.     

В окна бил утренний свет, по гостиной расхаживал добродушный батюшка и, скороговоркой читая длинную молитву, размахивал дымящимся кадилом. На диване пристроился незнакомый мужик, скорее всего, экстрасенс, и ждал своей очереди. Семейка столпилась возле стола и наблюдала за священнодействием.  

- Вот и всё! – поняла Маргарита и долгим прощальным взглядом окинула свой любимый дом, с которым ей предстоит навсегда расстаться. Куда её заведёт судьба, она не знала.