КРУШЕНИЕ ИЛЛЮЗИЙ
Ну, совсем я избегался. Женский праздник же на носу. Жена моя Дуня всю жизнь мечтала, чтобы я ей на 8-е Марта серьги подарил. Большие. Золотые. И дорогие. И непременно, чтоб в центре — жемчужинка. Вместо изюминки. Но главное — чтоб большие. Ну, вкус у неё такой. В голове ж мало. Пусть хоть на ушах будет много. У неё ж, если и было чего на ушах много, так это лапши. Я ей только обещал вечно, что куплю серьги. Обнадёживал, что подарю. А сам отлынивал от подарка. Только говорил:
— Дунь! Я тебе дарю самое дорогое, что у меня пока что есть, — это внимание.
И дальше говорю:
— Внимание! В честь женского дня к приготовлению праздничного пирога для мужа будь готова!
Она мне:
— Всегда готова!
Вот примерно по такому сценарию каждый год и проходил у нас этот День 8-го Марта.
А в этом году всё же решил я подарить жене серьги, о которых она мечтала всю жизнь. Не буду вспоминать, сколько времени я собирал деньги, но вкус пива забыл навсегда.
И вот я забегаю в ювелирный магазин. На календаре — 7-е марта. На часах — утро. На душе — кошки. Мартовские. Остановился у витрины, где серьги продают. Каких тут только серёжек нет!
И золотые, и дорогие. Больших только нет. А Дуня ж хотела большие. Чтобы было не понять, где – уши, а где – серьги.
Тут и девушка подошла. Продавщица молоденькая. Я обалдел. На её ушах красовались именно такие серьги, какие я своей Дуне и искал. Большие. Просто, огромные. Серьги соблазнительно били девушку по щекам и пикантно намекали на многое. Девушка тупо смотрела в окно и, очевидно, ждала вопроса. Не знаю, какого вопроса она ждала, но ответ её уже читался на её лице.
Я скользнул глазами ниже и увидел пышные формы, раздирающе рвущиеся из её декольте. Девушка повернула голову от окна в мою сторону, обмерила своим взглядом мой взгляд, остановившийся на декольте, и снова отвернулась к окну. Я тут же перевёл взгляд на её очаровательные серьги. Ведь я ж сюда пришёл за серёжками для своей Дуни. Я снова стал разглядывать серьги, всё более завораживаясь. Девушка повернулась ко мне, поправила груди и располагающе спросила:
— Что? Нравятся?
Я посмотрел ей в глаза, думая, что она имела в виду серьги, и честно ответил:
— Очень. В вашем магазине таких нет. Все какие-то небольшие, невзрачные.
Она говорит:
— Да-а. В нашем магазине ни у кого таких нет. Только у меня.
Я говорю:
— Вот бы моей жене такие!
Девушка мне:
— А что у неё меньше?
Я говорю:
— Да вообще нет. Так, клипсы какие-то.
Она спрашивает:
— И поэтому вы загляделись на чужие?
Я говорю:
— Если б не моя Дуня, никогда б не поглядел.
Девушка улыбнулась, собрала лопатки в гармошку и тихонько спросила:
— Вы что-то хотели?
Я ей тоже тихонько так шепчу:
— Если б можно было… Я бы заплатил… Может уступите?
Девушка обвела глазами потолок и говорит: — Вообще-то они не продаются. Но… Сколько бы вы заплатили?
Я говорю:
— Я, конечно, понимаю. Такая красота стоит немало. А они у вас золотые?
Она говорит:
— Для вас они, действительно, золотые. Я спрашиваю: — И проба есть? Она говорит: — Да негде ставить.
Я говорю:
— Вот такие мне и нужны. Они мне сразу понравились. Такие внушительные. Завораживающие. Приятно покачивающиеся. И так красиво висят.
Девушка сделала ротик бантиком, бровки узелком и говорит: — Ну, почему же сразу — висят. Это у базарных торговок висят. А у меня — держатся.
А я продолжаю расхваливать:
— Никогда не видел такие формы. Этот нежный перелив, эти две соблазнительно выпирающие жемчужинки. Как вам повезло! Кто подарил вам такие?
Она, как бы пуская воздушный поцелуй, шепчет мне: — Мама с папой… Кто ж ещё.
Я говорю:
— Вот люди знают, как делать подарки. А я не умею.
Она говорит:
— Ну, это совсем не трудно. Нужно только очень постараться.
Я говорю:
— Вот я и стараюсь. И, кажется, я нашёл, что искал. Если вы, конечно, не против. Я заплатил бы… Хоть сейчас!
Девушка скромно опустила ресницы на щёки и спрашивает: — И где бы вы заплатили? У меня или у вас?
Я говорю:
— Да прям, хоть здесь. В магазине. Вот на этом прилавке.
Её улыбка аж серёжек коснулась. Она мне:
— Ну, для этого существует не только прилавок. В крайнем случае, стол или подоконник. Но… вы такой мужчина… Я не могу вам отказать. Вы меня сразили. Обворожили. Усыпили. Но… Вы хотя бы для начала потрогайте то, за что хотите заплатить. И через весь прилавок ко мне притягивается, затылок к позвоночнику приклеивает, глазки закатывает и как-то тяжело начинает дышать.
Ну, я аккуратно беру серьги в руки и говорю: — Да-а-а… Они великолепны. Они несравненны. Они, просто, божественны!
Девушка головой как тряхнёт! Глаза на меня вылупила, словно от комы проснулась. — Что вы делаете?!
Я говорю:
— С вашего разрешения пробую то, за что хочу заплатить. У неё аж подбородок на декольте опустился. Она как взвизгнет:
— И это вы тут со мной в рабочее время о серёжках говорили?!?! Так распалить женщину!!! Зажечь и затушить?!?! Пожарник-маньяк!!! Како-о-ое крушение иллюзий!!!!
…Из магазина я убегал, втянув голову в плечи, потому что подсознательно почувствовал, как в меня летит кассовый аппарат. Опять моей Дуне не повезло с серёжками. Ну, что ж… Подарю ей на 8-е Марта кактус. Она у меня страсть как цветы любит.
