Женщина в такси

Женщина в черной куртке ворвалась в 30-е отделение милиции.
— Что случилось?
— Доколе грабить будут?
— Вас ограбили?
— Я в такси работаю.
— Когда это было? Где они? Приметы?
— Пять минут назад. Я их дверьми поушибала.
А пять минут назад такси дернуло резко с места, и «Волга» закрутилась в управляемом заносе. Из передней дверцы выпал мужчина. Дверь очень удачно врезала ему по голове. Машина остановилась и, пробуксовывая колесами, пошла задним ходом. Другой человек неприятной наружности вывалился из задней дверцы, только с противоположной стороны. Ему тоже неплохо досталось давно не крашенным железом.
«Волга» двинулась вперед, высвечивая фарами копошащиеся на траве фигуры. Увидев приближающейся автомобиль, мужики рванули под арку в следующий двор. Туда «Волге» хода не было — мешали бетонные кубы. А еще несколькими минутами раньше два молодых отморозка, угрожая ножом, пытались отнять выручку у женщины-таксиста. Да не на ту нарвались — опыта ей не занимать, как-никак двадцать лет за рулем зеленоглазой машины.
…Милиции, как водится, кроме следов протектора и примятой травы, ничего обнаружить не удалось.


Мечты сбываются
Недавно я ловил машину на Лиговке вечером. Остановилась «Волга» с шашечками, резко открылась дверь, и лишь позже я разобрал, что за рулем женщина.
Ехать было далеко, разговорились — и я рассказал Наташе (назовем ее так) о своей старой мечте: сделать репортаж «12 часов из жизни таксиста».
Как ни странно, Наташа согласилась меня покатать. В том, что это будет именно катание, она не сомневалась — сейчас никто никого не подсаживает, поскольку пассажиры останавливают только свободную машину. Договорились так: я оплачиваю бензин и кофе с бутербродами. Остальное увижу сам.
День первый
Вооруженный блокнотом и диктофоном, сижу за спиной драйвера, стараясь быть понезаметней. Следуем к «Юбилейному». Там должен закончиться хоккейный матч чемпионата мира. По идее, тот, кто не пожалел как минимум $60 за билеты, не поскупится и на мотор.
— Вчера вечером случай был, — закуривая, начинает рассказывать Наташа, — стою поздно вечером у «Юбилейного». Жду пассажира. Из бара неподалеку вываливается финик. Пьяный... в никуда. Рядом стоит милицейская машина. Менты заталкивают его в свой козелок. Финик сопротивляется, но уступает превосходящим силам противника. Некоторое время у них в машине видно какое-то шевеление. А потом этот турист снова буквально выпадает на тротуар. Его подбирают свои и ведут в автобус.
— И что?
— А то, что наши родные правоохранительные органы ощипали его там, как курицу.
Сигарета докурена. Матч закончился. Машины к «Юбилейному» не пропускают. Нарушив правила движения, Наташа выворачивает на Тучков мост. Голосует молодой человек.
— Тридцать до Невского.
Наташа захлопывает дверцу.
— Почему вы его не взяли?
— Туда стоит минимум полтинник.
— Но мы все равно едем, бесплатно жжем бензин...
— Нельзя приучать ездить на такси дешево!
Дворцовый мост. Снова мужчина голосует.
— До «Октябрьской»
— Полтинник устроит?
Садится. Едем.
При внимательном рассмотрении выясняется, что пассажир избит до полусмерти. Оба глаза заплыли. Дорога по Невскому сопровождается матюгами и стенаниями типа: «Шестеро били... Ногами...» У «Октябрьской» избитый открывает дверцу.
— А деньги? — осведомляется Наташа.
— Сейчас принесу.
— Неплохо что-нибудь оставить.
— Да что ты боишься… я сейчас тридцать тысяч принесу, будет тебе...
— Мне тридцать тысяч не надо. Мне лучше пятьдесят рублей. Ждем пятнадцать минут. Из гостиницы никто не выходит. Наташа говорит, что мы зря теряем время.
— Будем считать, что это был наш акт милосердия.
Разворачиваемся. Снова на Невский.
Впереди голосует мужчина средних лет. Наташа уже готовится подхватить пассажира, как ее нагло подрезает частник. Дама за баранкой, не стесняясь, выражает свои мысли, используя все красоты русского языка.
С обсуждения случившейся пакости мы переходим на правила дорожного движения.
— Таксисты, конечно, правила нарушают, я сама нарушаю, но нарушаю осознанно. Ради выгоды. И только тогда, когда вижу, что никому не помешаю, никого не зарежу. А «чайник» от жадности может из крайнего левого броситься через четыре ряда за клиентом, и хорошо, если он при этом бед не натворит.
По радио — сообщение службы «Крик».
— Вам эта служба помогает?
— Да как сказать… Информация никогда лишней не бывает. Но вообще-то я и так знаю, где в какое время проехать можно. Разве что полезно знать, если где кто-то сломался, столкнулся, затор образовался — тогда да.
Мой следующий вопрос о заработках.
— Сейчас машина фактически моя. Это значит, что и ремонт, и штрафы, и технический осмотр за мой счет. Если пятьсот рублей за смену получается, то это нормально, если триста — тоже еще ничего. А бывает — только нервы, бензин и время потратишь.
— Арендовать новую машину не дешевле будет?
— Аренда — это каторга: хочешь не хочешь, а дяде отдай. А так я сама себе хозяйка. Все расходы и все доходы мои.
— Я смотрю, вы по одним и тем же улицам ездите.
— Да, Суворовский, Невский...
— А почему не заехать в аэропорт, на вокзалы?
— Мне мои колеса еще дороги. Там своя мафия.
На углу Невского и Фонтанки голосует женщина. До Гороховой. Договариваются за тридцатник. Я исчезаю на заднем сиденье. Выясняется, что пассажирка едет... до своей машины, которую утром некуда было поставить. Работает стоматологом на Невском. По улицам ходить в такой час боится. А припарковаться ближе утром места не было.
На Шпалерной очередная остановка. Мужчина — до казино «Конти». Предлагает 80. Наташа отказывается.
— Почему вы его не взяли?
— Он едет играть и хочет заплатить за машину 80 рублей?
—       А криминальные случаи с вами были?
— Да, был один. Взяла двоих молодых парней до «Пионерской». Заехали во двор. Один, который сзади сидел, приставляет нож к боку, второй говорит: «Деньги давай». В общем, отдала я им 150 рублей. Говорю: «Купи презервативов для своей матери. Чтобы больше таких уродов не рожала!» — и рванула с места. Это было еще до того, как я бандитов дверьми поушибала.
У таксистов особенная гордость
Наташа — мать, вдова (муж тоже был таксистом). В доме двое боксерш и кот. Любит бардовскую песню. За годы не слишком легкой жизни привыкла надеяться только на себя. Деньги ей нужны, как и всем. Почему же Наташа едет за свой счет (себестоимость одного километра пробега такси примерно 4 рубля)?
— Вы не останавливаетесь, хотя, судя по внешнему виду, у человека вроде бы есть деньги.
— Некоторых людей я сразу не беру. Проблем лишних не хочется.
— А критерий?
— Для этого надо быть психологом. Здесь (Наташа похлопала по баранке) так или иначе этому учишься.
На Измайловском девушка просит подвезти ее до кинотеатра «Москва». Предлагает 30. Мы уезжаем без девушки и без ее тридцатки.
— Почему вы ее не взяли?
— Мало давала, а торговаться я не люблю.
— Но она за эту цену уедет на частнике.
— А вы знаете, как одна девушка к частнику села? Завез черт-те куда, изнасиловал и избил. Да еще и одежду у нее забрал — это осенью-то. Так она почти голая по городу домой и добиралась. А если человек останавливает такси, он уверен, что его довезут куда надо и без приключений.
Старые порядки и новые беспорядки
«В старой системе много плохого было. Например, следили, чтобы брюки были той ширины и волосы той длины, как положено советскому таксисту. К Олимпиаде-80 нас вообще обязали носить форму. Эту форму шили начиная с 50-го размера, а у меня много меньше... Как-то раз диспетчер Катя, женщина в теле, ко мне пристала: мол, почему не в форме? А я ей: «Вот дойду до вашего размера — тогда и надену». Раньше наше начальство водители развозили по домам. И были у нас два диспетчера — Света и Галя, обе тоже необъятных размеров. А у одного водителя машина отработала, что называется, за себя и за того парня. Он просил-просил, чтобы ее списали, — но безуспешно. И вот как-то раз садится к нему то ли Света, то ли Галя, а водитель идет измерять давление и прочее — у нас это называлось «отбиться». За то время, пока он ходил, диспетчер провалилась прямо на асфальт. Хорошо еще, что машина стояла…
— А знаменитая таксистская солидарность еще существует?
— Раньше была… На дороге ведь без взаимопомощи никуда. Было чувство локтя. Я знала, с кем выезжаю из парка, с кем приезжаю, с кем работаю на линии. Если что-то с кем-то случалось, поломка какая-то, то любой, даже из другого парка, останавливался, помогал. Не говоря уже о более серьезных случаях. А теперь эти «апельсины» проедут мимо и не заметят.
— Кто?
— Молодые водители в желтых новеньких «Волгах». Они — как «чайники», могут вырвать пассажира из-под носа, могут подрезать. Недавно стою на углу Караванной и Невского. Подъезжает один такой. Весь в рациях, трубках и пейджерах. Спрашивает: «Где тут улица Росси? Мне Вагановское училище надо!» Я у него в свою очередь интересуюсь: «А ты вообще что за баранкой делаешь, если этого не знаешь?» Так этот «апельсин» и поехал улицу Зодчего Росси искать…
Таксистские байки
— В 82-м сломался мост Александра Невского. Как-то во время разводки у него упал противовес, и больше мост не смогли свести. А я приезжаю в аэропорт, по очереди взяла пассажира. Он говорит:
— Можно по городу покататься?
— Да нет проблем.
Выяснилось, что мой пассажир откуда-то из Анадыря или из Магадана, в общем, с Северов, с золота. Летит на юг оттягиваться. Катим по городу, он и говорит:
— А правда, что у вас в Ленинграде мосты разводят?
— Правда, но только ночью.
— Вот жалость, я так хотел посмотреть мосты!
И тут мне приходит в голову совершенно гениальная идея. Дело в том, что в то время на центральной диспетчерской на канале Грибоедова работала моя подруга. Понимали мы друг друга с полуслова. Девка была с хорошим чувством юмора. И как раз ее смена. Я ей кричу по рации:
— У меня пассажир. Он приехал с Севера, в Ленинграде проездом и всю жизнь хотел посмотреть, как мосты разводят. Это реально сейчас или нет?
Она:
— Ваш пассажир понимает, о чем идет речь? Это же мост! Это же в Ленинграде! Это же средь бела дня!
А он торопливо:
— Я понимаю, я все понимаю.
Рации в то время были такие, что все всех слышали. Один из наших:
— Да я ему за сотню Новокаменный разведу!..
(Это мост через Обводный вообще без разводного пролета.)
Диспетчер:
— Не мешайте, водители, не мешайте. Вы где сейчас находитесь?
— У Московских ворот.
— Сейчас узнаю, можно ли что-нибудь сделать.
Через пару минут:
— Мы договорились. Давайте быстренько, как только можете, летите к Александро-Невскому мосту. Обещали развести. Но только быстро. Торопитесь.
Подлетаем мы на площадь Александра Невского. Мост стоит. Мертво. Я говорю:
— Ну вот, не успели. Уже развели.
Остановились. Мужик обалдевает совершенно.
— Да-а-а! А когда его сводить будут?
Я передаю этот вопрос диспетчеру. В ответ:
— Ваш пассажир понимает вообще! Свести, развести. Это же мост! Мост в Ленинграде!!! Как смогут, так и сведут.
Мы постояли минут десять. Он еще поахал и говорит:
— Надо ехать — самолет, но это здорово! Это просто что-то!
И вот в таком диком восторге я его отвезла обратно в