Глава 43
НИККОЛО МАКИАВЕЛЛИ
Для упрочения государства
допустимыми любые средства.
Н. Макиавелли
Тонкий цинизм, опора на силу, пренебрежение моралью, манипулирование людьми, достижении цели любыми средствами, которые, как известно, все хороши, поведение, в основе которого лежит вероломство, коварство и выгода, — вот основа того, что считается политикой. Власть во всех ее проявлениях является сердцевиной политики и, следовательно, составляет главный предмет политической науки.
Каково соотношение морали и целесообразности в оной — спросим у политологов, им виднее. Да и вообще, кто они такие, политологи, откуда ведет свое начало наука политология?
Родоначальником политической науки заслужено считается итальянский философ, социолог, историк, писатель, общественный и государственный деятель Флоренции Никколо Макиавелли.
Именно он в своих трактатах «Государь» (или «Князь», «Монарх» в других переводах) и «Размышлениях о первой декаде Тита Ливия» первым сформулировал предмет и метод политологии, назвав политику «опытной наукой», которая разъясняет прошлое, руководит настоящим и способна прогнозировать будущее.
Макиавелли возвел политику в искусство, виртуозно сплетая в одно целое разные ее аспекты: реальную действительность, человеческую природу, движение общественных сил, борьбу интересов и даже накал политических страстей. Задачу политической науки он видел в том, чтобы объяснять настоящее положение вещей, основываясь на фактическом материале, на историческом опыте, а не на утопических иллюзиях и мечтах и уже на этой базе выводить соответствующие политические принципы и, в зависимости от них, творить политическую историю.
Макиавелли рассматривает государство как политическое состояние общества: отношение властвующих и подвластных, наличие организованной политической власти, учреждений, законов, при этом лучшей формой государства Макиавелли считал республику.
По мнению Макиавелли, максимально жизнеспособными государствами в истории цивилизованного мира были те республики, граждане которых обладали наибольшей степенью свободы, имели возможность самостоятельно определять свою дальнейшую судьбу. Он считал независимость, мощь и величие государства тем идеалом, к которому можно идти любыми путями, не задумываясь о моральной подоплеке деятельности и о гражданских правах. Макиавелли был автором термина «государственный интерес», который оправдывал претензии государства на право действовать вне закона, который оно призвано гарантировать, в случаях, если это соответствует «высшим государственным интересам». Успех и процветание государства правитель должен ставить превыше всего, мораль и добро при этом отходят на другой план. Эти идеи стали неким стереотипом поведения, совокупностью определенных характеристик, приобретших в политологии термин «макиавеллизм». Этот термин ассоциируется с идеями жесткой, централизованной власти, опирающейся на грубую силу и ориентирующуюся в своих решениях прежде всего на благо государства, как его понимает холодный рассудок, а не на морально-этические нормы.
Наряду с экономическими, военными, территориальными, географическими, демографическими, этническими аспектами политики, Макиавелли особое внимание уделяет психологическим аспектам. Он тонко уловил взаимосвязь нравственного и психологического состояния общества с политическим и с этой точки зрения явился одним из пионеров политической психологии: «Правление заключается главным образом в том, чтобы твои подданные не могли и не желали причинить тебе вред, а это достигается тогда, когда ты лишишь их любой возможности как-нибудь тебе навредить или осыплешь их такими милостями, что с их стороны будет неразумием желать перемены участи».
Что подвигло Макиавелли к такому типу суждений? Он жил в сложный период истории Италии. Первоначально занимал важную политическую должность во Флорентийской республике, после ее падения в 1512 году был отправлен в изгнание, где и написал свои политические трактаты. Его наиболее знаменитый труд «Государь» посвящен Лоренцо Медичи, который сверг Флорентийскую республику. Этим Макиавелли хотел снять с себя обвинения в заговоре против Медичи, но тот так его и не простил.
Происходя из обедневшего дворянства, Макиавелли навсегда остался сторонником умеренного демократического и республиканского строя. Но свои демократические и республиканские взгляды Макиавелли проповедовал только для будущих времен. Что же касается тогдашнего фактического положения Италии, то ввиду ее раздробленности и хаотического состояния, когда городские республики враждовали, князья соперничали и воевали между собой за власть и не было силы, способной объединить страну, — раздробленная Италия превратилась в легкую добычу для иностранных завоевателей, стала ареной разорительных войн. Поэтому Макиавелли требовал установления жесточайшей государственной власти с беспощадным деспотическим правлением, способным привести Италию в упорядоченное состояние.
Трактат «Государь» стал неким руководством по созданию сильного централизованного государства и представляет собой своеобразное политтехнологическое наставление по захвату, удержанию и применению государственной власти.
Давайте пройдемся по основным моментам его «руководства».
Как захватить власть по Макиавелли? Нужно приобретать власть не милостью судьбы, считает он, а личной доблестью. Все вооруженные пророки побеждали, а безоружные гибли. Макиавелли намекает на таких пророков, как безоружный Христос и вооруженный Моисей, ибо нрав людей непостоянен, и если обратить их в свою веру легко, то удержать в ней трудно. Когда вера в народе иссякнет, нужно заставить его поверить силой, как это делал Моисей, опираясь на левитов.
Можно приобретать власть и с помощью злодеяний: «Жестокость применена хорошо, когда ее проявляют быстро и сразу, но не упорствуют в ней, и плохо применена, когда расправы поначалу совершаются редко, но со временем учащаются, а не становятся реже. Благодеяния полезно оказывать мало-помалу, чтобы граждане их распробовали как можно лучше».
Макиавелли считает, что ради власти можно даже пойти на преступления — на политические убийства, казни политических противников и вооруженный захват власти без выборов.
Захват власти — это лишь полдела, не менее важно удержать ее. Здесь Макиавелли тоже дает несколько рекомендаций: «...людей нужно или ласкать, или уничтожать. Люди могут отомстить за небольшую обиду — а за большое зло не могут. ...Государь должен стать защитником слабых и должен ослаблять, громить сильных».
Автор «Государя» дает несколько рецептов удержания тиранической власти и борьбы против угрозы политических заговоров: «Нужно властвовать в окружении слуг, поставленных по желанию правителя, а не в окружении баронов, властвующих не его милостью, а в силу древности рода. Пример первого — это власть турецкого султана, пример второго — власть французского короля. Монархию султана трудно завоевать, но после завоевания легко удержать, французское королевство было легко завоевать, но трудно удержать. Нужно обезопасить себя от врагов, приобрести друзей, побеждать силой или хитростью, внушать страх и любовь народу, а солдатам — послушание, иметь преданное и надежное войско, устранять людей, которые могут или должны навредить, обновлять старые порядки, избавляться от ненадежного войска и создавать свое, являть суровость и милость, великодушие и щедрость, вести дружбу с правителями и королями так, чтобы они либо с учтивостью оказывали услуги, либо воздерживались от нападений. Не следует доверять и опираться на тех людей, которые были обижены государем в прошлом, и будут опасаться его в будущем. Ибо эти люди будут мстить государю из страха или из ненависти. Заблуждается тот, кто думает, что новые благодеяния могут заставить забыть о прошлых обидах. Единовластие учреждается либо знатью, либо народом. После этого государь не волен выбирать народ, но волен выбирать знать, ибо это его право карать и миловать, приближать и подвергать опале. Народ на худой конец просто отвернется от государя, тогда как знать может пойти против него, организовать заговор или переворот, ибо она дальновиднее и хитрее народа, загодя ищет путей к спасению и заискивает перед тем, кто сильнее. Государю надлежит быть в дружбе с народом, иначе в трудную минуту он будет свергнут. <...> Государю следует опасаться тайных заговоров. Для этого не следует ожесточать знать и следует быть угодным народу. Важно не подвергать оскорблениям окружающих тебя должностных лиц и слуг. <...> Нужно избегать союза с тем, кто сильнее тебя».
Макиавелли — один из немногих деятелей эпохи Возрождения, кто в своих работах затронул вопрос о роли личности правителя. Он считал, исходя из реалий современной ему Италии, страдающей от политических распрей, что лучше сильный, пусть и лишенный угрызения совести, государь во главе единой страны, чем соперничающие удельные правители. Поэтому личные качества характера, коими должен обладать государь, являются немаловажным фактором власти. Макиавелли необыкновенно ярко рисует образ властителя, который попирает моральные каноны и по трупам своих родных, близких, друзей и подданных идет к вершинам славы и могущества государства: «Государь должен быть скупым, а не щедрым, чтобы не обирать подданных и иметь средства для обороны. Ничто другое не истощает себя так, как щедрость — выказывая ее, одновременно теряешь самую возможность ее выказывать. Государь должен быть в меру жестоким, чтобы уберечь общество от беспорядка, который порождает грабежи и убийства. От этого страдает все население, тогда как от кар страдают лишь отдельные люди. Выгоднее для государя, когда его боятся, чем когда его любят. Ибо люди по своей природе неблагодарны и непостоянны, склонны к лицемерию и обману, их отпугивает опасность и влечет нажива. При этом внушить страх нужно таким образом, чтобы избежать ненависти. Для этого нужно воздерживаться от покушения на имущество и женщин своих подданных. Ибо люди скорее простят казнь отца, чем потерю имущества. <...> Государь может нарушать свое честное слово по мере надобности. Государь не должен возбуждать презрение к себе. Презрение к себе государи возбуждают своим непостоянством, легкомыслием, изнеженностью, трусостью и нерешительностью. Решения государя должны быть бесповоротными. Никому не должно прийти в голову обмануть или перехитрить государя. Государь должен своими поступками создать себе славу великого человека с выдающимся умом. Об уме государя судят по тем людям, которых он выбирает себе в советники. Люди действуют по-разному, пытаясь добиться богатства и славы. Одни действуют с осторожностью, другие — натиском, одни — силой, другие — искусством».
Таким образом, о правилах политического искусства Макиавелли рассуждает не с точки зрения справедливости, морали, а с позиций политической цели, для достижения которой моральные критерии являются чем-то второстепенным, подчиненным и без колебаний должны быть отброшены для
43. Когда жизненный центр тяжести переносят из жизни в «потустороннее» — в ничто, то тем самым вообще лишают жизнь центра тяжести. Великая ложь о личном бессмертии разрушает всякий разум, всякую естественность в инстинктах; все, что есть в инстинктах благодетельного, что способствует жизни, ручается за будущее, — возбуждает теперь недоверие. Жить так, чтобы не было более смысла жить, — это становится теперь «смыслом» жизни... К чему дух общественности, к чему еще благодарность за происхождение и предков, к чему работать вместе, к чему доверять, к чему способствовать общему благу и иметь его в виду?.. Все это «соблазны», все это отклонения от «истинного пути» — «единое есть на потребу»... Чтобы каждый, как «бессмертная душа», был равен каждому, чтобы в совокупности всего живущего «спасение» каждой отдельной единицы смело претендовать на вечность, чтобы маленькие святоши и на три четверти чокнутые смели воображать, что ради них постоянно нарушаются законы природы, такое беззастенчивое возведение всякого рода эгоизма в бесконечное, в бесстыдное, надо клеймить презрением в полной мере. И однако же, христианство обязано своей победой именно этому жалкому тщеславию отдельной личности, — как раз этим самым оно обратило к себе всех неудачников, настроенных враждебно к жизни, потерпевших крушение, все отребья и отбросы человечества. «Спасение души» по-немецки: «мир вращается вокруг меня»... Яд учения «равные права для всех» христианство посеяло самым основательным образом. Из самых тайных уголков дурных инстинктов христианство создало смертельную вражду ко всякому чувству благоговения и почтительного расстояния между человеком и человеком, которое является предусловием для всякого повышения и роста культуры, — из ressentiment масс оно выковало главное орудие против нас, против всего благородного, радостного, великодушного на земле, против нашего счастья на земле... «Бессмертие», признаваемое за каждым Петром и Павлом, было до сего времени величайшим и злостнейшим посягательством на аристократию человечества... — И не будем низко ценить то роковое влияние, которое от христианства пробралось в политику! Никто теперь не имеет более мужества заявлять об особых правах, о правах господства, о чувстве почтения к себе, к другому, нет более пафоса дистанции... Наша политика болеет этим недостатком мужества! — Аристократизм настроения ложью о равенстве душ погребен окончательно; и если вера в «право большинства» делает революции и будет их делать, то нельзя сомневаться в том, что это — христианство, христианские суждения ценности, которые каждая революция только переводит в кровь и преступление! Христианство есть восстание всего по-земле-пресмыкающегося против того, что над ней возвышается: Евангелие «низших»унижает...
Фридрих Ницше. «Антихристианин. Проклятие христианству»